Обретение стаи
Шрифт:
— Ну что, рассказывайте, где я неправ?
Все потрясенно молчали, стараясь переварить услышанное.
Стручок, все еще задумчиво помахивая в воздухе чайной ложкой, крякнул и сказал:
— А знаешь… Звучит на редкость убедительно. Я не вижу явных дыр в рассуждениях. Зоя, что скажешь?
— Получается, — Зоя посмотрела на Торика, — что моя гиперповерхность в программе — это проекция пространства души?
— Слушайте, а красиво все складывается! — воскликнула Инга. — От взаимодействия души с мозгом открываются доступ к воспоминаниям, там же наполнение снов, интуиция.
— Ну да. А душа может путешествовать где угодно. В том числе извлекать воспоминания, точнее, помогать человеку попадать в них.
— У меня осталась одна лукавая непонятка. — Инга посмотрела на Торика. — Ты сказал две взаимоисключающие вещи, дружочек. С одной стороны, душа у тебя, вроде как, летает где-то недалеко от тела. А с другой — она нематериальна. Еще раз: не материальна, то есть вне материи. Вне нашей реальности. В каком-то другом измерении, недоступном нашим органам чуйств, скажем. И как с этим быть? Давай уже выберем что-то одно?
— Чисто физически, — начал Торик, — душу никто и никогда не видел, несмотря на многократные попытки ее как-то обнаружить, взвесить, просветить рентгеном и т. д. В этом смысле она нематериальна. Индейцы верили, что…
— Ой, да ладно, с индейцами все понятно, — отмахнулся Стручок. — Солнце вращается вокруг земли, а главный из богов — Инчу-Чун.
— Не скажи. Именно общение с настоящим индейцем привело меня к мысли, что душа — это нечто отдельное от нас. Она находится не внутри нашего тела, а снаружи. Более того, скорость ее перемещения ограничена, поэтому…
— Стоп-стоп-стоп! — захлопал в ладоши Стручок. — Мне кажется, зря мы лезем в эти дебри. Главное — в другом! Если все обстоит так, как сказал Торик, то где бы душа ни находилась, мы научились к ней обращаться и получать запрашиваемые данные. У нас прямо какой-то сервер получается: вводишь адрес — а в ответ получаешь запрошенный файл?
Зоя улыбнулась: ей нравилась его прагматичность. Она помахала рукой, привлекая внимание:
— Допустим, все так и происходит. Вопрос: какую именно часть данных от этого обмена прибор ловит, а я анализирую?
Торик со Стручком переглянулись.
— Приемная часть у нас — практически, энцефаллограф, — медленно начал Торик. — Мы фиксируем только информацию, излучаемую мозгом.
— Но что это — запросы или ответы? — уточнил Стручок.
— Теоретически, мы фиксируем реакцию мозга на ответы, получаемые от души, — размышлял вслух Торик.
— Если эта реакция есть, — веско поднял ложку Стручок.
— Она должна быть, — вдруг сказала Зоя. — Я хорошо вижу различия в сигналах в зависимости от того, погружение идет или это обычный сон. При погружении активность сигналов гораздо больше, плюс задействованы другие полосы частот.
Вика, до сих пор молча переводившая взгляд с одного собеседника на другого, прокашлялась и неуверенно начала:
— Я, наверное, не все поняла…
— Ну, это совершенно нормально. — Инга ободряюще похлопала ее по плечу. — Я с трудом понимаю даже треть того, о чем они говорят. А в чем сам вопрос-то?
— Нам на биологии рассказывали
про опыты какого-то профессора. Он подключал электрический ток к определенным участкам мозга, а в ответ на это у человека возникали разные ощущения, иногда приходили воспоминания.— А, ты про электростимуляцию мозга? — подключился Стручок и тут же повернулся к Торику, направив на него указательный палец. — Хороший вопрос, кстати! Прямое воздействие: сигнал — ответ, и никакой души не нужно, воспоминания хранятся прямо в сером веществе. Что скажешь?
Торик задумался, но потом лицо его просияло:
— Может быть, и так. Но рассмотри другую цепочку: мы подаем импульс на участок мозга, как бы просим его вспомнить что-то. Он поступает как обычно: надо вспомнить? Хорошо, отправляем запрос душе и получаем ответ. Мозгу все равно — сам человек захотел этого или его заставил внешний импульс.
— Ишь ты, вывернулся! — хихикнула Зоя. — Но формально ты прав, все может быть и так. И пока мы не опровергли твою теорию.
— А вот! — Торик сложил руки на груди, как Наполеон, и принял гордый вид.
Слегка покрасневшая от смущения Вика спросила у Зои:
— И еще мне вот что интересно. Если вся эта цепочка: прибор — мозг — душа — мозг — прибор — это математическая функция, то она же, как любая функция, должна иметь свою область определения и область значений?
Все стряхнули оцепенение и заулыбались. Но Зоя заметила:
— Знаешь, а в этом что-то есть. Надо посмотреть. Я исключила из своей модели часть мнимых решений, которые в нее не вписывались. Возможно, в них все-таки был некий физический смысл?
— Как мнимые корни уравнения, — добавил Торик.
— Или комплексная реакция электрической цепи, — вставил Стручок.
— Ой, а вот сейчас я чуйствую, мы бродим где-то на тонкой грани между правдой и ложью, ребяты, — недоверчиво помахала указательным пальцем Инга.
Вика поморщилась и замотала головой:
— Я даже не в этом смысле, в более простом. Если есть функция, то будут и границы ее применимости, так?
— Ну-ка, ну-ка, — подхватил Торик. — Это будет зона, в которой существует это пространство души. Интересно, а что там, на самой границе?
— И, кстати, что за ней? — Стручок наконец-то положил ложку. — Что, если попытаться туда попасть? Как это будет? Системная ошибка? Или…
— Или симметричный ответ Мироздания, если нам не положено это знать. — Торик сделал зверское лицо. — Помнишь у Стругацких…
— …«За миллиард лет до конца света»? Помню! Печатали с тобой и по ночам читали.
— Да? — рассеянно пробормотала Зоя. — А я ее просто в магазине купила, сильная книга. Так вы думаете, будет как у Стругацких?..
— Вряд ли. Я просто мрачно пошутил, — пояснил Торик. — Но к границам нам с тобой надо будет отправиться. У тебя уже достаточно данных, чтобы делать обратный пересчет? Зная точку на поверхности души, получать параметры входа, чтобы попадать именно туда?
— По твоим погружениям, возможно, достаточно. А по моим… — Зоя вздохнула. — У меня их пока слишком мало. Я попробую рассчитать несколько точек вблизи границ. Посмотрим, куда мы попадем.