Обретенная

«Я не могу, черт возьми, — подумал он, в отчаянии сжимая кулаки. — Нельзя рискнуть и причинить ей боль. Пусть лучше она считает меня хладнокровным, что я ее не люблю. Чем если я причиню ей боль своей необузданной похотью».

Это правда. Но легче не стало. Если уж на то пошло, Зарн почувствовал себя еще хуже. Он надеялся, что человеческая ДНК, привитая к его собственной, поспособствует самоконтролю. Или что он постепенно привыкнет к случайным прикосновениям Лорен… но этого не произошло. Казалось, с каждым днем ему приходится прилагать все больше и больше усилий для самоконтроля… но с каждым болезненным самоотречением его похоть к Лорен только усиливалась, становилась все более и более неуправляемой.

Зарн хотел сделать хоть что-то, лишь бы сбросить напряжение, в котором почти утонул, но в этом мире катастрофически не хватало того, с помощью чего он мог бы получить облегчение… по крайней мере, для его вида. Вернувшись на борт отцовского корабля, он бы с головой окунулся в работу или сразился с одним из взрослых солдат, которые теперь превосходили истинного Скраджа по силе более чем в тысячу раз. Но здесь нет никакой работы, не с кем было сразиться. На самом деле, здесь нет ничего, кроме той проклятой лужи, на которую Лорен указала перед уходом.

Зарн подошел к кухонному окну, уставился на голубую воду, плещущуюся о прямоугольные бортики басейна. Боги, он не хотел, но воспоминания нахлынули сами собой…

— Тони или плыви, мой сссын. Выживают только сссильнейшие. — Всеотец рассмеялся высоким злобным смехом, наблюдая, как Зарн плещется в глубоком прямоугольном резервуаре, наполненном черной слизью.

— Пожалуйста! Пожалуйста! Отец!

На тот момент ему было всего семь или восемь лет, он еще не достиг силы и половозрелого возраста. Ему еще никогда не доводилось погружаться в густую черную жидкость. Хотя он с ужасом не раз наблюдал, как урлики один за другим бросались в нее во время тренировок.

Модифицированные собаки, которых Скраджи использовали в качестве разведчиков, часами плавали и ныряли в резервуарах, дабы доказать свою выносливость и мужество. Те, что послабее, умирали, опускались на дно черного ихора. Их гниющие тела усиливали тошнотворную вонь, исходящую от резервуаров, и служили предупреждением для других.

«Но не для меня, — в отчаянии подумал Зарн. — Я не урлик… я его единственный сын. Почему? Зачем он это делает?»

Этот вопрос Зарн задавал себе ежедневно на борту отцовского корабля, пока папаша относился к нему все более и более жестоко. К сыну, которого, как он утверждал, любил. Хуже всего было то, что Зарн никогда не знал, когда получит наказание. Большую часть времени отец абсолютно его игнорировал. Иногда, в течение нескольких дней, даже бывал добрым и любящим. Водил Зарна по кораблю, рассказывал о внутреннем устройстве, учил истории их народа. Объяснял их ненависть к убийцам расы Киндредам, которые обрекли их на медленное вымирание после одного неудачного генетического обмена.

Затем, едва Зарн начинал ему доверять или думать, что на этот раз отец действительно о нем заботится, папаша неожиданно совершал по отношению к нему нечто очень и очень жестокое, то, чего Зарн не ожидал. В тот раз они прогуливались мимо питомников урликов, всеотец рассказывал, как правильно дрессировать модифицированных животных. А потом, без всякого предупреждения, сомкнул костлявые шершавые пальцы на руках Зарна и швырнул его в самый глубокий резервуар.

— Отец, пожалуйста! — Отчаянно махал руками Зарн, пытаясь грести в черной вязкой жиже. — Пожалуйста, я не умею плавать!

— Знаю, что не умеешь, мой сссын, — заговорил всеотец, едва сдерживая смех. — Но ты научишьссся. Или, как сссамый ссслабый урлик, умрешшшь. Помни, выживают только сссильнейшшшие.

— Отец, помоги! Мне страшно! Я не могу… — Он ушел под жижу, рот наполнился ядовитой слизью. Пробиваясь к поверхности, Зарн выплюнул ее. Руки и ноги устали… он словно барахтался в клее. Но понимал, если не справится сам, то утонет в резервуаре. Умрет, опустится на самое дно, присоединится к костям внизу. Собрав последние силы, кое-как добрался до борта резервуара. К его огромному облегчению, всеотец протянул руку.

— Пойдем, мой сссын. — Его мягкий шипящий голос звучал почти успокаивающе. — Ты доказал свое превосссходссство. Отлично.

Зарн с благодарностью принял протянутую руку, позволил вытащить себя из резервуара. Лежал на боку на холодном металлическом полу, задыхаясь, пытаясь отдышаться. Все кончено, теперь все кончено. Он доказал отцу, что сможет выжить в резервуарах. Возможно, теперь его не тронут…

И в этот момент всеотец теми же костлявыми, ужасно сильными руками подхватил его и сбросил обратно.

Зарн заставил себя отвести взгляд от окна, за которым плескались голубые воды басейна. Совсем не похожие на слизистую черную жижу, в которой он тонул на борту отцовского корабля. Но при мысли о погружении в глубокую воду по-прежнему вздрагивал всем телом.

Он потерял счет тому, сколько раз отец бросал его в тот проклятый резервуар, прежде чем наконец, оставил на металлическом бортике. Правда, плавать он все же научился, едва не ценой собственной жизни. После он много дней болел, лежал один на маленькой койке, которую сам себе построил в укромном уголке огромного отцовского дома. Метался почти в бреду от страха и одиночества, пока выкашливал черную слизь из легких.

В его сознании мелькали образы матери, ее прекрасных зеленых глаз. Зарн знал, что она не сможет к нему прийти, как бы сильно он не тосковал. Но отец мог. Одно доброе слово, одно нежное прикосновение исцелили бы не только тело, но и израненную юную душу. Зарн звал его, пока текущие по щекам слезы смачивали плоский тонкий матрасик. Но отец так и не пришел навестить его. Ни разу.

Зарн заставил себя не вспоминать. Удивился тому, как сдавило грудь и защипало глаза. Зачем расстраиваться из-за событий далекого прошлого?

«Все кончено», — резко напомнил он себе и прошелся по маленькому жилому помещению. «Почему это повлияло на меня сейчас?»

Вернувшись в гостиную, опустился на диван, взял пульт дистанционного управления от плоского экрана Лорен. Люди использовали это устройство для развлечения, транслируя программы обо всем, от спортивных событий до кулинарных техник. До вымышленных историй с идеальными концовками. Зарна это не слишком интересовало, но делать нечего. Вытянул руку и щелкнул пульт.

— …местная девушка исчезла недалеко от знаменитой достопремичательности Сарасоты на прошлой неделе, — говорил мужчина с идеально уложенными волосами и ослепительно белыми зубами.

Зарн нахмурился, когда на плоском экране вспыхнула картинка. Человеческая женщина, примерно ровесница Лорен, улыбалась с фотографии. Сначала он принял ее за Лорен. Костная структура лица, прекрасная кремово-коричневая кожа точно такого же оттенка, как у Лорен. Но глаза не те. Вместо завораживающего янтаря Лорен они оказались темно-карими, а волосы намного более вьющимися, чем длинный черный шелковый водопад Лорен. Тем не менее, она оказалась достаточно похожей на девушку, которую Зарн любил больше жизни… весьма тревожное сходство.