Обряд копья

Ребят, насыпьте комментариев, очень прошу. Я старался, но уже погораю. Суммарное врем чтения меньше недели моей работы. Если книга не выйдеь в 100 лайков — второй части не будет.

Глава 29

Кольцо в моих руках тут же погасло. Пламя никуда не делось, но сжалось, целиком вобравшись в артефакт. А я резко успокоился и покраснел до кончиков ушей. Мне стало стыдно за моё поведение. Зов унялся.

— Извините, — пробормотал я, возвращаясь к маме.

Толпа рассмеялась легко и беззаботно, многие сейчас завидовали мне, я видел это во взглядах, но не самой вещи, а моему зову к ней. И всё равно я сжал колечко в кулаке так, будто его у меня сейчас отнимут. Заберут мою прелесть.

Лишь у мамы под боком я решился разглядеть сокровище. Колечко было такое маленькое, что даже на мизинец бы не получилось его натянуть. Я попытался, и действительно ничего не вышло, едва смог натянуть на кончик пальца. Плоская полоса странного чёрного материала, который в моих глазах сиял изнутри белым светом. Отчего-то я точно знал, что для всех это просто чёрный камень, никакого огня и света никто не видел.

— Колечко само попросится на нужное место, когда ты сможешь его коснуться стихией, — неожиданно Леер подошёл ко мне, я даже дёрнулся, когда услышал его голос прямо перед собой, левая рука сама собой сжалась на колечке. Правая была готова достать кинжал и тут же ударить, стоит только торговцу протянуть руку к сокровищу. — Хорошо зовёт, редко бывает, что вещь зовёт кого-то конкретно. Будто Доро его лично для тебя и создал, я порадую его рассказом об этом.

— Спасибо, — выдавил я из себя, стыдясь своего поведения, мама держала меня за правую руку, как я её до этого.

— Продолжаем! — воскликнул Леер, вернувшись к сундукам. — Пятый лот семь золотых, одно сильное свойство, использовалась стихийная медь и множество других материалов, работа вышла хорошая. Нагрудник легко держит удар стихией от познавшего, может и удар познавшего зверя выдержать!

Никто не отреагировал, вещь никого не позвала и заняла своё место на отдельном столе.

— Пять золотых! Штаны из закалённой в стихии шерсти, я понимаю, что с Реной сложно соревноваться в мастерстве, но сюда была вложена капля слезы, штаны обладают уже известным сильным свойством — могут дать дар скорости ветра тому, кто их наденет!

Неожиданно, мама подошла и взяла штаны из его рук. Повертела так и эдак, пустила чуть стихии, посмотрев, как искры расползаются по ткани. Кивнула и вернула вещь.

— Хорошая работа, может ещё раскрыться новым сильным свойством, — сказала она всем и вернулась ко мне, снова крепко прижав к себе.

— Спасибо, достопочтенная, я передам Волку твою похвалу.

— Две золотые монеты и отличный меч из закалённой в стихии стали. Мастер Вого смог сделать материал не хуже стихийной стали из обычного металла. Трог, для тебя у меня есть рецепт за три золотых.

— Беру.

— Хорошо, хорошо! Три золотых, — против обыкновения товар за две золотых шёл перед более дорогим. — Мастерица с другого острова смогла выковать его из солнечного света, создав этот нож полностью из стихии! Одно…

— Беру, — перебил торговца Мамс. — Меня зовёт.

— Прекрасно.

Торг шёл до самой ночи, закончившись, уже когда Младшая Сестра осветила его своим взором. Столы уже ломились от ценных артефактов, зелий и материалов. Люди стали расходиться, чтобы утром выкупить всё, что приглянулось.

На следующий день мама собрала всё золото, какое скопила, взяла всё заготовленное на продажу и с тяжёлым вздохом достала из-под кровати шкатулку с самыми ценными вещами, которые хранила для своих.

Я со стыдом поглядел на неё, всё ещё сжимая колечко в руке. Мама поглядела на меня.

— Приложи колечко к груди, твоя рубаха его примет в себя, пока ты не можешь выпускать стихию. А там, как и говорил этот ворюга, кольцо само найдёт своё место, — и ушла.

Я же сделал так, как она говорила, рубаха всколыхнулась на мне, как живая, схватила колечко и повесила его на груди, будто кулон. Я пару раз дёрнул с силой, проверяя прочность рубахи, но не смог даже оттянуть от кожи, держало мёртвой хваткой.

И, наконец, успокоился. Не смог толком даже выспаться, просыпаясь от каждого шороха, иррационально боясь, что у меня его ночью украдут, пока я сплю. То и дело мне чудился голос Прома, подбирающегося к нашему дому.

Раньше я смеялся над его вороватостью, но сейчас мог и прирезать гада, если бы он подошёл слишком близко. И не остановило бы меня ничто.

Уже идя на поле для тренировки, я увидел его слишком близко и, не раздумывая ни мгновения, выхватил кинжал, зло зашипев.

— Воу-воу, спокойнее, Арен! Чужой тебя укусил, что ли? — поднял он ладони перед собой в притворном страхе. — Мимо я иду! Мимо! Никому твоё сокровище не нужно!

Но в его словах я слышал алчность, а потому чуть не бросился в атаку! Воришка быстро сбежал, бросая злые взгляды на меня.

Во время тренировки я не мог отделаться от образа Прома, бросающего алчные взгляды на меня, бил дуб и хватал дуб за кору. В очередной раз я схватил так резко и сильно, что оторвал кусок прочнейшей коры.

— Молодец, Арен, уже гораздо лучше! — воскликнула Зола. — Уже и в стихию приём встроил, вижу её влияние в каждом ударе, хорошо, очень хорошо! Пока хватит, после покажу новое движение. Иди пока к Нине и готовься к походу, Вира тебя поведёт к следующему месту силы, ей тоже пора развеяться.

Я сделал ещё несколько попыток оторвать кусок коры, не сразу поняв слова Золы, всё ещё видя вора в дереве. Лишь после того, как сорвал ноготь, встрепенулся и осознал, что она говорила это мне. Зашипел и пошёл прочь, под её злые наставления моим товарищам.

Проклятье! Нужно собраться, чего я в самом деле веду себя, как чужак!

Глядя на содранный ноготь, я осознал, что сейчас меня ждёт урок по содранным ногтям… Шипя, попытался его приладить назад, надеясь на то, что Нина не заметит. Ковыряться в собственных ранах было очень-очень неприятно. Под обезболивающим это совершенно не чувствуется, но голова-то всё понимает. И, если бы я не содрал ноготь, то сегодня могла бы быть только теория. Ну, если бы лекарка не захотела бы сама меня порезать, чтобы показать что-то, что словами не объяснить. Бррр. И, глядя сейчас на свой палец, могу быть уверен в том, что сегодня мы будем часа три ковыряться в нём.

С другой стороны, несмотря на скуку и отвращение ко всему, что мы там делаем… мне нравились эти уроки. Я чувствовал, как узнаю новое. Может быть, меня действительно так стихия ведёт? И, кстати говоря, а не является ли моя неадекватность по поводу Прома — тоже стихийным проявлением? Даже не так, это точно проявление стихии, но я как-то иначе на это всё смотрел до сих пор.

Хм. Быть выше стихии? Как? Мне для этого надо просто не чувствовать страха за колечко? Но он кажется таким естественным, будто так и надо. Да и как вообще можно быть выше чувств? Это мне всю жизнь быть в состоянии пустой головы? Да ну, бред.