Обряд

— Ника! — Глаза Агаты расширились, она потянулась к Веронике и обняла её. — Это ты! — Она привлекла к себе Веронику, а та… словно втянулась в Агату, растворилась в ней — вначале став полупрозрачной. Агата прижала ладони к лицу на пару секунд, затем подняла голову и встретилась взглядом с женщиной в красном.

— Мы растворяемся в окружающем мире, — пояснила та. — Даже когда рассеиваемся, мы остаёмся с теми, кто нам дорог. Прошу, не печальтесь. Она всегда будет рядом.

— А я… а мы сами должны понять, что происходит, — заключила Агата, поднимаясь на ноги. Посмотрела на часы — время не сдвинулось. Агата оглянулась — на зеркало, в котором видна её спальня. — Там светает!

— Ваше время здесь на исходе. — Женщина подошла к ним вплотную. — Вы думаете, что я над вами издеваюсь, или играю с вами. Это не так. Если бы я могла всё объяснить, я объяснила бы.

— Ясно, — буркнула Агата. — Я без обид. Не можете, уже въехала. Если расскажете, нам всем кранты. И я даже не знаю, почему. Сама должна понять, почему.

— Именно так. А сейчас вам пора просыпаться. Приятного вам утра и удачного дня!

* * *

Агата вздрогнула, уселась — рядом с ней уселся Владимир, протирая глаза.

— Ого! — посмотрела Агата на часы. На свои привычные, настоящие часы. — Почти шесть утра уже. А вроде минут десять прошло… — потянулась она — так сладко, что Владимир огромным усилием подавил зевоту. — Кофе хочу. И счастья. Никаких нервов, блин, на это не хватит!

Они пили кофе с тем, что нашлось у Агаты в квартире. Нашлось немного. Агата постепенно успокоилась, хотя то и дело смахивала слезинки — когда думала, что Владимир не замечает.

— Планы не меняем? — поинтересовался Владимир. — Сейчас забрать отсюда ваши вещи и смонтировать камеры. Потом вы хотели снова повидать приёмных родителей.

— Не меняем, — решительно заявила Агата. — Мне ужасно больно из-за Вероники. Но она умерла ради нас с вами — значит, нельзя сдаваться. Нужно делом заняться, не оставляйте меня одну, ладно?

И работа закипела. Всего через полтора часа вещи были собраны, камеры смонтированы — вся квартира под присмотром. Ещё через час всё сложили в машину Владимира, а Агата принялась вызванивать ту самую бригаду строителей.

— Я сама, — пояснила она, когда подъехал автомобиль. — Не беспокойтесь, с этим прорабом я уже работала. Толковый дядька, рабочие у него не балуют. Я мигом!

Миг продлился недолго, каких-то пять минут.

— Потом не забыть ключ сменить, — пояснила Агата. — Специально замок ставила, у которого ключ можно перепрограммировать.

Владимир только головой покачал. С одной стороны, у Агаты дома красть особо нечего — сама так говорила не раз — с другой, такие нетривиальные меры безопасности.

— Куда сейчас, к приёмным родителям?

— Нет, вначале домой. К вам домой — в душ забегу, хоть на пару минут.

* * *

Агата первым делом подключилась к камерам у себя дома и удовлетворённо покивала — строители уже работают. Затем просмотрела входящие из своей адвокатской конторы, махнула рукой — подождёт — и убежала в душ. Вернулась оттуда через полчаса, уже совсем успокоившаяся и бодрая.

— Не могу без воды, — пояснила она. — Не знаю, как та тётя устроила, что мы проснулись дико бодрые, но всё равно нужно умываться. Всё, ещё минут десять, разберусь с рабочими письмами, можно будет поговорить. Не скучайте! — Она чмокнула Владимира в щёку и уселась за стол в гостиной, глядя в экран ноутбука. Владимир покачал головой и вернулся в спальню.

В голове творилось несусветное. Полная неразбериха. Главный вопрос момента: что происходит, и что делать?

Обратный отсчёт на часах в том сновидении, или что это было, особо не испугал. Вот та картинка того, как под Управой разверзается ад — там было страшно, но кто сказал, что это более чем картинка?

Сам Владимир ничего не ощущал во время того странного общения с женщиной в красном. Если верить ей, и она не имеет возможности рассказать Владимиру и Агате всё простыми словами — тогда что остаётся, самим сидеть гадать вслух, и смотреть, “колбасит” ли Агату от неправильных предположений? И с чего уверенность, что это её чутьё никогда не ошибается?

Неясно, за что хвататься. Неделю назад мир казался прочным и относительно понятным, а сейчас выбили из-под ног всю возможную почву, и удержаться не за что.

Ладно, что известно? Скажем так — что бросается в глаза? В зеркалах мерещится не пойми что, только если рядом есть его, Владимира, узоры со спиралями. Остальные отражения пока что ведут себя как и написано в учебниках физики. Никакой мистики.

Что это за странная “альтернативная комната смеха”, в которой на короткое время оказываются — ну или это мерещится им — Владимир и Агата, сразу после близости? И там, и в недавнем эпизоде в зеркальном зале эффект присутствия потрясающий. И возникает ощущение, что и Владимир, и Агата продолжают что-то делать там, в зазеркальной комнате смеха, когда “сеанс связи” с ней прекращается.

Сплошные вопросы. А ответов не то что бы нет — неясно даже, где их брать.

Владимир ощутил взгляд — и верно, Агата стоит в дверном проёме.

— Я созвонилась с родителями, — сообщила она. — Можем приезжать когда угодно. Вот с Натальей Беловой всё сложно. Её охраняют круче, чем Президента. Я даже отдалённо не смогла понять, как её искать. Зато сумела договориться об аудиенции с Беловым. Ну, наш здешний олигарх, он тут половину нефтепродуктов контролирует — переработка, заправки, вся эта байда. И ещё куча всяких бизнесов. Страшный человек.

— Вначале к нему?

Агата покивала.

— К нему. Нас будут ждать к половине первого. И нужно как-то придумать, как пронести туда мой телефон… ну, любой из наших.

— Будете брать его ДНК?

— Ну да. Если я правильно понимаю, именно я его дочь. А Наталья — дочь Камышовых.

Они с Агатой переглянулись и рассмеялись.

— Знаю, знаю, всё как в мыльной опере, — согласилась Агата. — Я думаю, если я заявлю что-то такое при всех, до вечера могу не дожить. Представляете, какие там бабки? На кой им ещё одна наследница? Да и Наталья тоже не выживет.

— Тогда что вы собираетесь ему сказать?

— Не знаю. Буду импровизировать. Я хочу увидеть Наталью, взять и её анализ. Ну или любые вещи, с которых его можно собрать.

Владимир покивал.

— Это я понимаю. Но зачем всё это? Ради чего? Мы ведь и так уже поняли, что вас подменили. Если всё так, как вы говорите, любая огласка для нас смертельно опасна. Тогда зачем?

Агата потёрла лоб и секунд десять смотрела в глаза Владимира, молча.

— Озадачили, — согласилась она. — Трудно объяснить. Мне кажется, что как только я увижу Наталью, я пойму, зачем всё это. И не буду я ни на что претендовать, мне жить ещё не надоело. Но я обязана увидеть её.