Общество гурманов (сборник)

Финн ненадолго потерял лодку из вида, пока огибал кран и какие-то склады, а когда вновь увидел ее, все разительно изменилось. Профессор пытался отделаться от засевшего на носу лодки длиннорукого типа, который удерживал его со спины, а Табби болтался за бортом, цепляясь за планшир. Вооруженный пистолетом человек на корме выстрелил — в сером тумане вспыхнул и погас сноп искр. Табби исчез под водой, Сент-Ив упал лицом вниз, и лодка исчезла в клубящейся мгле.

Засунув подзорную трубу в куртку, Финн побежал вдоль волнолома к тому месту, где спрятал украденную лодку. Он увидел спину человека в пенсне — тот уже почти дошел до Морского променада; туда ему и дорога. Прилив подступал быстро, поднимая лодки с илистого дна, и Финн мигом забрался внутрь ялика, сдернул парусину, отбросил ее, отвязал конец от буя и, оттолкнувшись от соседних суденышек, вышел на чистую воду. Он перегнулся через борт, вставил весла в уключины и начал выгребать через узкий проход в бухту, ища взглядом Табби, хотя видимость была минимальной, и выкрикивая его имя. Так, удаляясь все дальше от берега, парнишка звал Фробишера-младшего, прислушивался и снова кричал.

Мощный порыв ветра приподнял завесу тумана, и Финн разглядел Табби, медленно плывущего к пляжу вместе с наступающим приливом. В правой руке Табби держал свою дубинку, которая мешала ему плыть, но Финна порадовало, что его взрослый товарищ не остался без оружия. Он и сам не отказался бы сейчас от дубинки.

Двумя сильными гребками поравнявшись с Табби, Финн начал табанить, чтобы не задеть его, а потом поднял весла и, закрепив их в уключинах, опасно перегнулся к воде, пытаясь ухватить пловца за сюртук.

— Вы ранены! — воскликнул парнишка, заметив струйку крови, стекавшую с макушки Табби, где пуля оцарапала кожу.

— Пустяки, — выдохнул тот, хватаясь за борт. — Слава богу, я вовремя упал, иначе бы он меня застрелил. Они схватили профессора, Финн. Я ухвачусь за корму, а ты греби к берегу. Нужно спасать его, что-то делать, но бог знает, что именно.

— Элис нам скажет, если только успеем ее застать, — Финн изо всех сил налег на весла, буксируя весьма увесистого Фробишера-младшего.

Наконец Табби достал ногами дно и разжал пальцы, а Финн выгреб на уже залитый водой пляж, где они вдвоем вытащили ялик повыше и привязали к железному кольцу. Табби, тяжело дыша, старался остановить кровь, сочившуюся из глубокой царапины на голове, мокрым носовым платком. Финн взял его за руку и помог подняться по ступеням на парапет, откуда они посмотрели на пароход, мелькнувший между полосами тумана. Он на приличной скорости шел к выходу из гавани, предупреждая о своем призрачном существовании другие суда звоном судового колокола.

ГЛАВА 18 ПРИЛИВ

Коллиер Боннет поставил лампу на полку, высеченную в меловой стенке пещеры, и начал готовиться к встрече с бароном. Снаружи доносился шум волн, в холодном сыром воздухе стоял запах гниющих водорослей. Время от времени в пещеру врывался порыв ветра, отзываясь болью в пострадавшем ухе Боннета, что означало, что волна полностью накрыла устье пещеры. У Коллиера тряслись руки, временами он судорожно вздыхал, поскольку невольно сдерживал дыхание. С тех пор как он расстался с бароном в переулке, в голове у него гудело. Вполне возможно, он погибнет в этой проклятой пещере и тело его станет добычей крабов — Элис найдет только обглоданный скелет между камней.

Имевшийся у него «Морской календарь» обещал этим вечером прилив высотой почти восемь футов, а значит, океан затопит пещеру под Мористым задолго до пика прилива. Не было никаких причин предполагать, что барон следит за дыханием океана.

Коллиеру пришло в голову, что, хотя барон не остановится перед убийством, до этого не дойдет, пока он не заполучит желаемое или же не уверится, что его собираются обмануть. Книги Боннет завернул по отдельности в несколько слоев промасленного шелка и уложил в разноцветные рождественские жестянки из-под печенья. Жестянки лежали в обтянутых кожей деревянных шкатулках; там же в специальных углублениях с мягкой обивкой покоились лампы и бутылочки со светильным маслом. Шкатулки и книги Коллиер спрятал над перекрестьями потолочных балок, служивших опорой для пола комнаты над его головой.

Рядом со спрятанными книгами лежал моток веревки, старой, но еще годной. Думать о том, для чего она может пригодиться, не хотелось, поскольку речь шла об убийстве. Интересно, что больший грех: связать человека, чтобы он утонул во время прилива, или забить его до смерти и предоставить приливу унести тело в океан. И в том и в другом случае, недвижный барон не сможет его убить. А если он вынужден поступить с бароном решительно, то какой грех в том, чтобы прихватить с собой его деньги? Зачем деньги мертвецу?

Коллиер наклонился и, набрав пригоршню сухого мелкого песка, ссыпал его в карман брюк. Потом он пощупал рукоятку ржавого молотка, взятого в кладовке. Молоток лежал рукоятью вверх в глубоком заднем кармане брюк, и ее конец высовывался наружу, чтобы, если наступит такой момент, легко было выхватить инструмент. Когда наступит момент, ибо он непременно наступит. Надо собрать все свое мужество. «Живой убийца лучше мертвого труса», — подумал Боннет философски. Он откинул полу сюртука и, выхватив молоток, взмахнул им в воздухе, стараясь поразить воображаемого барона, но едва не разбил себе колено.

Взяв лампу, Коллиер углубился в пещеру и дошел до расщелины, где заканчивался второй ход с поверхности. Расщелина, несмотря на размеры, была почти незаметной. Отыскать ее, не будучи контрабандистом и не зная точного местоположения, вряд ли кому-либо удалось бы, да и кому придет в голову искать! В этом месте каменные плиты громоздились друг на друга, и чтобы увидеть, что за ними есть проход, нужно было преодолеть первый уступ и протиснуться в узкую нишу между камней. Ход, поворачивая к северу, вел к девственной рощице на утесе над бухтой Блейкли-Коув. Предполагалось, что барон придет именно оттуда, если, конечно, он тоже не оставил себе ключи от Мористого. Боннет развернулся и быстро зашагал обратно; в этот момент снова раздался тяжелый удар, за ним последовал порыв влажного ветра, и в пещеру ворвался поток морской воды.

Коллиер снова подумал о том, что барону хорошо бы поторопиться. Через полчаса пещеру затопит, и будет уже поздно. И барон, словно услышав пожелание Боннета, немедленно появился — он действительно оставил у себя ключи от Мористого и прошел через кухню. Ударивший из приоткрытого люка луч света расширился, образовав желтый прямоугольник на песчаном полу, мелькнули ноги барона, спускавшегося по лестнице, потом люк захлопнулся, и темнота в пещере вновь сгустилась. Барон держал в руке лампу, такую же, как захватил с собой сверху Коллиер, и теперь во мраке мерцали два небольших островка света.

— Приветствую! — нервно поздоровался владелец передвижной библиотеки. — Значит, все-таки пришли? — он понял, что это звучит глупо и, помилуй боже, ужасно фальшиво.

— Действительно, пришел, — согласился барон, проходя вперед и ставя свою лампу на ту же полку, где стояла лампа Коллиера. В другой его руке был кожаный саквояж. Он прищурился на Боннета и наклонил голову. — Меня беспокоит, что вы пришли с пустыми руками, мистер Боннет.

— Не такими уж пустыми, как может показаться, — ответил Коллиер, тут же пожалев о двусмысленности своих слов. Он подавил в себе порыв броситься бежать к выходу из пещеры.