Общество самоубийц

Лия не могла оторвать глаз от его сияющей темной кожи, своей безупречностью напоминающей лакированную древесину ореха. Ей захотелось ударить этого человека так, чтобы безупречная поверхность была безвозвратно испорчена.

— Что вы здесь делаете?

Парочка переглянулась. Они привлекали к себе все больше внимания — вежливые коллеги Лии делали вид, что поглощены торгами и кредитным финансированием, но на самом деле сидели слишком тихо для того, чтобы действительно заниматься работой.

— Меня зовут Эй Джей, — сказал человек с идеальной кожей. — А это мой коллега Джи Кей.

Джи Кей, деловито делавший записи в планшете, на мгновение поднял голову.

— Мы здесь для наблюдения, — продолжил Эй Джей.

Джи Кей снова ссутулился над своим планшетом. Лия подавила желание сделать ему замечание насчет осанки — с таким позвоночником он явно занимает в Министерстве не очень-то высокую позицию!

— Здесь работают люди. Вы знаете, кто наши клиенты? Вам нельзя тут находиться.

Тут они оба одновременно вытащили листки бумаги, текст на которых был набран точно таким же красным курсивом, как на плане лечения, который Лия получила этим утром. Эти листки, правда, были меньше плана лечения, на них умещалось ровно два слова: «Право Наблюдения». И посередине золотая печать в форме сердца. Документы, как и говорил Цзян.

— Из какого вы подразделения? — поинтересовалась Лия. — Я буду вынуждена подать на вас жалобу.

Эй Джей удивленно моргнул — такого он явно не ожидал. Но потом он улыбнулся, сверкнув маленькими квадратными зубами.

— Жалобу на что? — спросил он.

— На незаконное проникновение… — начала Лия, но потом вспомнила, что у них документы. — На намеренную стимуляцию выработки кортизола, — сменила она тактику. За такое эти двое вполне могли потерять работу.

Теперь ее сослуживцы, уже не скрывая интереса, столпились вокруг. Краем глаза Лия отметила, что Цзян пытается вежливо разогнать народ — кого-то трогает за плечо, кого-то берет за локоть.

Джи Кей печатал все быстрее. В перерывах между набранными предложениями он поглядывал на Лию то так, то эдак, будто художник, пытающийся запечатлеть ее облик.

— А если вы немедленно не уйдете, нам придется позвать службу безопасности, — продолжила Лия.

Теперь улыбнулся и Джи Кей, подняв от планшета плоское бледное лицо и растянув тонкие губы.

— Мы действуем в контакте со службой безопасности. На этот счет можете не беспокоиться. — Он вытащил маленький квадратик из оранжевого пластика со скругленными уголками, точно такой же, как пропуск, висевший у Лии на брелоке вместе с ключами. — Нам предоставили полный доступ.

Лия сглотнула, пытаясь подавить панику.

— Замечательно. Делайте что хотите.

Она развернулась и ушла в свой кабинет. Цзян зашел туда вслед за ней и закрыл за собой стеклянную дверь.

— Нельзя, чтобы они и дальше тут сидели. Это отпугивает клиентов, — Цзян махнул рукой в сторону приемной, где несколько человек заполняли бланки и читали последние отчеты. Некоторые прятали нижнюю часть лица за яркими шелковыми шарфами. На парочке даже были темные очки. Все они отличались слишком большой сдержанностью, чтобы на кого-то смотреть в упор, но Лия все равно чувствовала на себе их взгляды.

— Я с этим ничего не могу поделать. Ты же слышал. Я под Наблюдением.

Спрятав руки под стол, она расковыряла заусенец, и это давнее постыдное удовольствие внезапно принесло ей облегчение. На секунду на пальце выступила кровь, потом свернулась гладкой корочкой, которая через несколько мгновений отпадет.

— А, — голос Цзяна изменился, слегка дрогнув будто под тяжестью невидимого груза. — Наблюдение. Понятно… Понятно. Этого я не слышал.

Цзян отвел от лица Лии глаза, пробежался взглядом по всему помещению и в конце концов уставился в точку посередине дальней стены. Он сцепил руки, потом расцепил, еще раз сцепил. Снова посмотрел туда, где стояли Эй Джей и Джи Кей. Эй Джей разговаривал с секретаршей в приемной, держа руки в карманах и слегка привалившись к стойке — эта поза отдавала отрепетированной небрежностью. Секретарша хохотнула и заговорщицки наклонилась поближе, едва шевеля алыми губами. Тук-тук-тук, постукивали пальцы Джи Кея.

— Цзян, — сказала Лия, — ты же не думаешь, что я и вправду…

— Нет-нет, конечно нет, — ответил он успокаивающе. — Но все-таки…

— Все-таки что?

— Ну просто дополнительная осторожность не помешает, ты же знаешь. Мы как работодатели хотим для тебя всего самого лучшего. Здоровый дух, здоровое тело. Может, — сказал он, рассматривая тыльную сторону своей левой руки так, будто никогда ее раньше не видел, — может, ты слишком много работаешь.

— Как это? — воскликнула Лия.

— Мы можем подключить Натали к твоему проекту по Маскам. Две головы всегда лучше, чем одна, если сделка такая крупная.

Представив самодовольное лицо Натали, Лия ответила громче, чем собиралась:

— Ну уж нет. Это я привела Масков к нам. Ты не можешь передать их другому сотруднику.

Солнечный свет лился в офис со всех сторон. Лицо Цзяна напоминало лунный ландшафт: круглое, усыпанное порами, словно кратерами, причем некоторые из них были большими и темными. Несмотря на холодный воздух из кондиционеров, лоб его покрывала тонкая пленка пота.

— К следующей неделе их не будет, обещаю, — Лия старалась контролировать свой голос. — В субботу у меня сеанс регулярного ухода, и там я разберусь с этим вопросом. Это просто недоразумение.

— Ладно, — сказал он наконец. — Но обещай, что предупредишь, если… если что-то случится. Что-то, стимулирующее выработку кортизола или не способствующее отдыху.

Когда Цзян ушел, Лия откинулась на спинку своего эргономического кресла. Кроме сигнализатора, отслеживавшего, сколько времени она провела сидя, экраны на ее столе были полностью темными. Таймер отсчитывал, сколько секунд остается до того момента, когда автоматическое голосовое сообщение напомнит ей сделать ежечасную растяжку. Зеленые цифры бесшумно исчезали, снова и снова растворяясь в черноте экрана. Чем дольше Лия на них смотрела, тем меньше смысла в них видела. Подняв взгляд над экранами, она увидела Джи Кея и Эй Джея — теперь они меряли шагами периметр зоны ожидания.

Она подумала, что избавиться от этих двоих вполне реально. Нужно всего лишь сообщить им, кого она увидела и почему настолько заспешила, что вышла на проезжую часть. Объяснить, что не хотела позволить ему опять уйти. И это даже отчасти будет правдой!

Но что потом? Вдруг они его найдут? Хотя прошло восемьдесят восемь лет, у Министерства долгая память — оно ничего не прощает.

Глава третья

Анья поплотнее укутала худые плечи шерстяной шалью и, опустив голову, вдохнула запах матери, который все еще хранила ткань. Французская лаванда и море, и все это в одном дуновении яркого аромата.