Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман
Шрифт:
– Как ты это сделал? Откуда… как ты узнал?
Но Ашы оставил эти вопросы без ответа, он прибавил скорости, мотор ответил ровным здоровым тарахтением.
В небе посветлело. Утро наступало совершенно безоблачное. Ашы сразу заметил, когда океан под ними сменился сушей. Он начал снижаться. Раненый пассажир немного пришел себя и тоже глянул вниз. Сначала Земля была сплошь дымчато-желтой и пустой, потом стали появляться небольшие кусочки зелени, а прямо под самолетом виднелась извилистая лента реки. Спустя некоторое время промелькнули небольшие группы строений, их сменили другие, более внушительные.
– Это же Египет! – воскликнул Варвик, – это пирамиды!
Действительно, это были пирамиды из светлого камня, и на вершине каждой из них Ашы разглядел самолет, сделанный из тростника и пальмовых листьев. Промелькнуло
Снова потянулся океан, но вот показался небольшой остров, за ним другой, шире и длиннее. В отличие от первого второй был почти всюду покрыт ледяной коркой. На одной из скал Ашы заметил самолет, вероятно, он был из костей и обтянут кожей животных. Возле него – люди в одежде из меха, двумя ровными полосами горели огни. Ашы начал снижаться.
– Еще не время! – крикнул Варвик. – Летим дальше – в Америку!
– Нет! – твердо ответил Ашы. – Мы должны приземлиться. Ведь они ждут нашего возвращения!
В самой древней части
– Дориан! – послышался голос Мерля.
Книга была закрыта, между ее чешуйчатых страниц, переложенных кое-где листками из блокнота, была помещена в качестве закладки широкая черная лента, странный фолиант был поспешно убран в стол.
– Как ты себя чувствуешь?
– Получше, Мерль. Спасибо.
– Тогда пойдем ко мне. Я уже несколько дней жду, чтобы рассказать тебе…
– Что?
– Сейчас услышишь.
Мерль перевез брата в свой кабинет.
– В начале той недели мне позвонил странный тип. В конце недели я получил письмо. Ты болел, и я решил подождать… Сейчас я включу тебе запись разговора.
– До сих пор записываешь телефонные разговоры?
– Знаешь, иногда в них столько можно нарыть. Вот, послушай.
«– Алло.
– Мерль?
– Кто говорит?
– Ты меня не знаешь, но у меня есть для тебя что-то интересное. Это касается твоей сестры.
– Откуда ты говоришь сейчас?
– Из-под земли.
– Что это значит?
– Все просто – я нахожусь в подвале.
– В каком подвале?
– В необитаемом. Цоллерн же пока не все заброшенные здания в городе купил.
– Кто тебя сейчас слышит?
– Бог.
– Спасибо за комплимент!
– Тебе удалось заполучить мое расположение!
– Что за информация?
– О причинах убийства твоей сестры.
– Может, мы встретимся?
– Так сразу? Думаешь, я не изучил твои повадки, прежде чем звонить тебе? Нет, пока у нас будет секс по телефону.
– Ты боишься?
– Боишься ты, Мерль, поэтому и хочешь сцапать меня, чтобы попытаться выжать все, что можно. Но такой способ решить задачу тебе на пользу не пойдет – я умею молчать, когда хочу. И поэтому, чтобы не портить наши с тобой амуры, я не буду искушать тебя возможностью меня поймать.
– Что ты рассчитываешь получить?
– Процент, конечно?
– Какой и от чего?
– Ты задаешь так много ненужных вопросов, что не успеваешь слушать.
– Я слушаю.
– Твоя сестра была случайной свидетельницей того, как в старой-старой могиле нашли предмет огромной ценности, реликвию, принадлежавшую вашему роду. С этого момента твоя сестра стала очень мешать тому, кто хотел продать реликвию, чтобы поправить свое финансовое положение. Это ему сделать удалось.
– Откуда тебе это все известно?
– Пока это мой секрет. Но все, что я сказал, ты можешь проверить, поэтому я прощаюсь. Мне тоже нужно проверить, возвращена ли реликвия на место. Следующее мое послание я передам через кого-нибудь письмом».
– Вот и письмо. Его, видно,
хотели просто подбросить Лулу, но он был на удивление наблюдателен. У крысеныша, которого Лу схватил, заподозрив в покушении на угон его машины, в кармане было вот это. – Мерль протянул Дориану конверт.– Роланд Фабьен Ашиль фон Цоллерн? «Магила… пуста»? – Дориан посмотрел на брата, ожидая разъяснений. – Что за шутки первоклассника?
– Мальчишка работает водителем у младшего из Цоллернов. Я его пока не видел, но Лу сказал, что за деньги он готов поведать все, что может разузнать. Надо бы посмотреть на него, чтобы понимать, насколько эти траты оправданы. А еще узнать, сколько может стоить реликвия, о которой сказали мне по телефону. Что за реликвия, кстати? И что тут можно проверить? Поищешь?
– Конечно. Это, скорее всего, в самой древней части хроники. Знаешь, Мерль, я всегда считал ее полусказочной, но, возможно крупицы правды там содержатся. Я изучу ее очень внимательно…
____________
Через несколько часов, уже после ужина, Дориан позвонил Мерлю и попросил его прийти.
– Реликвия, о которой был ваш разговор, – это меч, и меч непростой. История об этом записана в хронике стихах, но, чтобы не утомлять тебя, я перескажу ее кратко. Наш далекий предок, Эрве, нашел его в полуразрушенной часовне. Он возвращался из похода вместе со своим братом, дорога была неблизкой, а погода испортилась, они увидели заброшенную часовню, в которой хоть как-то можно было укрыться от дождя и вошли туда. Пол был покрыт сухой листвой, ветками, занесенными ветром в дыры в стенах. Они кое-как сгребли это в кучу и развели костер. Костер прогорел и среди углей что-то блеснуло. Они разворошили золу и увидели лезвие меча. Брат нашего предка, обернув руки плащом, взял меч. Эрве вырвал его у того из рук, и стал размахивать им с такой силой, что едва не валился с ног, он ранил брата и испугавшись бросил меч. Несчастный, истекая кровью, предложил оставить меч и больше не прикасаться к нему, но Эрве не согласился. Он завернул оружие в свой плащ, перевязал раненого. Ночь прошла. Утром он обнаружил, что брат его умер, а меч разрезал ткань и лежит, сверкая в первых лучах солнца. Вернувшись домой, Эрве представил случившееся так, что они подрались из-за находки, которую покойный, якобы хотел несправедливо присвоить. Эрве вернулся за мечом. Брать его в руки он опасался, поэтому лишь крепко обмотал его тканью, обвязал веревкой и поволок за собой по земле. Несколько раз меч вырывался на свободу, Эрве разозлившись под конец, схватил его и чуть не отрубил себе ногу – так велика была ярость меча и его жажда. Кое-как, снова привязав меч, он доволок его до дома и опустил на цепи внутрь пересохшего колодца, чтобы меч никому не мог причинить вреда. С этого дня все разладилось в его жизни – отец отрекся от него из-за смерти брата, вдова и дети убитого прокляли его, родня не хотела с ним знаться. И меч не давал покоя Эрве – он скучал по нему. Иногда он доставал меч. Вскоре все домашние и челядь знали, если Эрве идет к колодцу – лучше спрятаться. Меч не щадил никого – нескольких человек он зарубил насмерть. Эрве однажды ранил даже собственного сына, да и самому себе он не раз наносил глубокие порезы. Умер он от воспаления одной из ран. Перед смертью Эрве рассказал своему духовнику о чудовищном действии меча и просил похоронить его в своей могиле. Удивительно, но когда несколько человек, с опаской вытащив из колодца и завернув меч, принесли его к постели умирающего, тот покорно лег в его руки и больше не буянил. Эрве похоронили с мечом в руках.
Прошло много лет. История с мечом стерлась из памяти людей. Только один человек не забывал о нем – сын Эрве, который из-за меча остался калекой – у него не двигалась правая рука, поскольку в ней были повреждены сухожилия. Он тайно открыл склеп, в котором лежал его отец, и достал меч. Снова потревоженный, меч разъярился и требовал крови. Сын Эрве решил покарать тех, кто отвернулся от его отца из-за меча. Началась война между потомками этого рода. Иногда она протекала тайно, иногда перерастала в открытое противостояние, меч все это время находился запертым в каменном подвале. И хотя сам он не наносил никому раны, дух вражды стал постоянным спутником этого семейства на несколько веков. В конце концов, кто-то из потомков Эрве догадался вернуть меч в могилу. Вот такая история, Мерль. Собственно, если хоть что-то из нее правда, я бы не стал даже и приближаться к этому мечу.