Обучение Элис Уэллс

— Да?

— Я запрещаю тебе со мной заигрывать, — тут же говорю я.

На том конце тишина. Но Раник точно знает, что это я — у него высветился мой номер.

— Я могу заигрывать с кем захочу, — наконец отвечает он.

— У нас деловые отношения, — огрызаюсь я. — Как у учителя и ученика. Я не должна тебе нравиться.

— Нравиться мне? — фыркает он. — С чего ты взяла…

— Я же ясно сказала не симпатизировать мне!

— Ты сказала не пытаться тебя трахнуть, — поправляет Раник.

— Сексом я могу заняться только по взаимной любви. Так что ты не должен мне симпатизировать. Это станет толчком к попытке затащить меня в постель.

Я обхожу конопатого парня, который буквально остолбенел от моих слов, и перевожу дыхание.

— Ты все не так поняла, принцесса, — вздыхает Раник. — Ты мне нравишься как личность, а не как девушка, ясно? Раник Мейсон не влюбляется, блин.

Я ему нравлюсь как личность? Встряхиваю головой, чтобы выкинуть ненужные мысли.

— Тогда перестань за мной ухаживать, — требую я. — Кофе, маффин, поездка. Хватит. Я сама о себе позабочусь. С этого момента я буду отказываться от всего, что не относится к нашим урокам. Тебе понятно?

— Мы даже не можем быть друзьями, да?

Я останавливаюсь посреди дороги.

— Ты хочешь… дружить? Со мной?

— Да, черт возьми! Ты очень крутая, знаешь?

— Я твоя ученица.

— А разве ученики и учителя не могут быть друзьями?

— Я ведь похожа на робота. А еще скучная. И очень наивная.

— Это не так. У того, кто сказал тебе это, опилки вместо мозгов. Ты разве что наивная. Тут не поспоришь. Но это не так уж плохо. Просто тебе надо больше практиковаться.

— Ты хочешь подружиться, чтобы потом затащить меня в постель? — допытываюсь я.

— Нет! Боже, принцесса, как доказать, что у меня нет скрытых намерений? Обещаю, я никогда не попытаюсь тебя трахнуть! Клянусь солнцем и лысой головой Мэтерса. Клянусь… могилой моей мамы, окей?

У меня сердце замирает. Такие слова и серьезный тон несвойственны Ранику. И в его честности не остается сомнений.

— Никогда? — шепчу я.

— Никогда, — подтверждает он. — Со мной тебе нечего опасаться, принцесса. Блин, могу пообещать. Пока дышу, я не предприму попыток с тобой переспать. И даже когда перестану дышать. Словом, обещаю также, что не попытаюсь тебя трахнуть, если стану зомби.

— Какая мерзость, — поморщившись, хихикаю я.

Раник тоже смеется, но робко.

— Это точно. Что ж, раз мы все прояснили, могу я вернуться к подготовке нашего урока?

— Раник! — слышу я в трубке отдаленный мужской голос. — Иди получать свой подарок!

— Секунду, Барбара! — усмехается Раник. — Ладно, я заберу тебя в семь.

— Хорошо.

Он сбрасывает вызов, и мне остается лишь гадать, чему меня может научить мужчина по имени Барбара.

***

Раник

Высадив Элис, я спешу в двести первую аудиторию на психологию. На свое место проскальзываю уже со звонком, и Миранда ехидно улыбается.

— И кто эта милашка?

— Отвали, — ухмыляюсь я.

Встряхнув розовыми волосами, она хихикает.

— Ты никогда не опаздываешь на психологию. Ты ее обожаешь.

— Мне нравится изучать все прелести мозгозавихрений, как и любому другому разумному человеку.

— Ага, как же. Ты опоздал. Давай колись, что за милашка тебя отвлекла? Только не говори, что это та девушка, с которой ты переписываешься. Ой, извини, в смысле тот волосатый мужик.

Застонав, я роняю голову на парту.

— Он такой горя-я-ячий!

Миранда заливается смехом — и замолкает, только когда профессор Грин включает презентацию и бросает на нее укоризненный взгляд. Внимательно слушая лекцию, я кропотливо делаю заметки. Миранда, как обычно, бездельничает, и ведь у нее всегда отличные оценки — где справедливость? После занятия мы устраиваем перекур под деревом на газоне.

— Блин, как же жарко! Хотя ноябрь уже на носу, — жалуется Миранда. — Скучаю по Канаде.

— Скучаешь по лосям на дорогах и отмерзшей заднице? Ну ты и странная.

— Разве ты не скучаешь по болотам Миссисипи и ружьям? — парирует она.

Я наигранно хватаюсь за грудь.

— Черт, ты меня раскусила! Это правда — я деревенщина.

Рассмеявшись, Миранда тушит сигарету.

— Ты ведь придешь сегодня на вечеринку-сюрприз в твою честь?

— Ого, а я и не знал, что вы планируете вечеринку. Даже четыре упаковки шариков, которые уже месяц лежат в шкафу, не натолкнули меня на такую мысль.

— Мы решили, ты подумаешь, что это презервативы.

— Может, я не шибко умный, но и не настолько тупой.

— А по твоим оценкам не скажешь. — Она ерошит мне волосы. — Ладно, мне пора на занятие по кулинарии. Увидимся на вечеринке-не-сюрпризе, устроенной не в твою честь.

— Жду не дождусь, — отвечаю я, но ее уже и след простыл.

Миранда относится ко мне как к младшему брату, и это ужасно бесит. Но за последние месяцы она, Трент и Сет стали мне ближе родной семьи. И я ими дорожу.

До них мне не устраивали вечеринки в честь дня рождения.

Докуривая сигарету, я неспешно иду по газону, как вдруг замечаю ее.

В небольшом паршивом кафе для хиппи под названием «Риф». Безглютеновые ореховые батончики и томатные смузи — вот их предел. В основном туда ходят помешанные на здоровье веганы, но сегодня среди посетителей Элис. Она сидит рядом с кудрявой девушкой, которую я раньше не видел. И эта девушка заставляет Элис улыбаться.

Пару раз моргаю. Элис улыбается! Не ухмыляется, не насмехается, а по-настоящему искренне улыбается. И от этого ее лицо светится, как бриллиант, все острые черты обычно строгого лица становятся мягкими и нежными. Лучи солнца омывают волосы золотом и блеском, создавая впечатление нимба. Она красива, как картинка.

Мое сердце словно превращается в дикое животное, загнанное в крохотную клетку.

Не успев оценить свои действия, я фотографирую Элис на телефон. Он отлично запечатляет ее улыбку, даже несмотря на фиговую камеру.

Смотрю на фото, затем на Элис — и так несколько раз.

Какого хрена я творю? С каждым днем я веду себя все более странно. Мой палец застывает над значком «удалить», но я не могу заставить себя отправить фото в корзину. Оно слишком хорошее, слишком редкое. Это как удалить гребаного белого тигра. Возможно, я больше никогда этого не увижу. Черт, да Элис меня чуть ли не ненавидит, я последний, кому она так улыбнется. Так что я все сворачиваю и прячу в телефоне, чтобы Миранда не нашла. Сохраню это фото на время. До тех пор пока не устану от собственной чудаковатости и не сотру его.