Обуздание

Кайсина крепко зажмурилась.

— Я не знаю его имени. Это был хорошо одетый человек, встреченный мной в городе Лазурной Пустыни. Влиятельный и могущественный в своей самостоятельности.

Тальзин задумалась.

— Очевидно, он не оценил твоего дара. Твоего отпрыска вручили фаллиину, который специализируется на тренировке шпионов, наемников и гладиаторов.

— Это не имеет значения, покуда он недосягаем для вас, — выдохнула Кайсина одними губами.

— Не будь так уверена в этом, — Тальзин подняла взгляд на сестер, что привели Кайсину. — Запереть ее, пока я не найду для нее достойное наказание.

Она снова повела ладонью, и Кайсина камнем рухнула на пол. Когда сестры оттащили ее прочь, Мать повернулась к пришельцу:

— В любом другом случае я могла бы простить подобное преступление. Но не когда речь идет о Ночном брате, столь сведущем в боевых искусствах.

— Резонно, — ответил тот. Тальзин взглянула на него оценивающе:

— Я признательна вам за то, что поделились столь полезной информацией, но, признаться, ваши мотивы неясны.

— Мол не просто очередной выдающийся ученик, — отозвался мужчина. — Я думаю, он вполне может являться агентом, внедренным в академию Треззы какой-нибудь республиканской службой или Орденом джедаев. Время от времени он покидает школу, очевидно, для встречи со своим заказчиком.

Ее взгляд остановился на татуировках, украшающих мощные руки гостя.

— Кричащий ястреб. Метка мандалорского воина.

Мелтч утвердительно склонил голову.

— Почему же вы лично не уничтожили Мола?

— Мол — любимчик Треззы.

— И вам не хочется ставить под угрозу ваши деловые отношения с этим фаллиином.

— И снова в точку.

Тальзин поразмыслила над этим.

— Наше решение принесет выгоду обеим сторонам.

— Так вы пошлете своих Ночных сестер, чтобы вернуть его?

— Я не доверю это дело никому, кроме себя.

Мелтч удивленно моргнул:

— Тогда позвольте и мне принять участие. Вам придется пройти через орбитальную станцию Орсиса, и вам понадобятся коды доступа, чтобы добраться до академии на поверхности. Я могу предоставить все необходимое, и я точно знаю, где можно поймать мальчишку так, что его никто не хватится.

* * *

Мол как раз заканчивал свою седьмую резню на седьмой день по местному времени, когда разразилась неистовая буря.

Обрушившись с кроны старого дерева на горбатую спину двуногого существа, он снова и снова погружал клинок виброножа в зазоры между пластинами брони, защищающими длинную шею, пока тварь боком не повалилась на землю. К этому моменту она уже почти выдохлась, но все еще порывалась сомкнуть тяжелые челюсти на откатившемся в сторону Моле. Прыгнув вперед, он нанес последний удар, и вырвавшийся из горла зверюги пронзительный крик эхом прокатился по скалистым стенам, вспугнув крыланов, притаившихся в ветвях деревьев.

Далекие вопли, отозвавшиеся на предсмертный крик, донеслись до Мола, а затем небо расколола молния. За ней не заставил себя ждать и ливень с бешенным ветром. Осознание того, что его семидневное, практически бессонное, путешествие по Гоура подходило к концу, делало заставшую его бурю едва ли не личным оскорблением.

Кратер Гоура появился вследствие извержения вулкана, которое сместило Орсис с его первоначальной оси и сделало северное полушарие пригодным для обитания. Огромный провал, заросший непролазными лесами и топкими болотами, и даже обзаведшийся горой в центре — возрождался уснувший было вулкан, — Гоура был домом бесчисленному количеству биологических видов, осевших здесь тысячелетие назад. Почти отвесные стены воронки и коварные циклоны не давали сбежать никому, даже самым выносливым существам с крыльями. Запертая флора и фауна была предоставлена в развитии сама себе, в среде, которая была скорее ареной, нежели домом, кипящим котлом, в котором битва на выживание не прекращалась ни на секунду.

Из всех убитых Молом здесь существ лишь одно погибло ради провизии — остальных он уничтожил, дабы не быть уничтоженным самому. Что бы Сидиус и Трезза ни говорили о важности выживания в мире без Силы, темную сторону невозможно было просто отодвинуть на задний план, приглушить, как светильник, снабженный регулятором. Ни одна из тварей, с которыми Молу пришлось иметь дело, не проявила сдержанность, они атаковали и защищались, не ограничивая себя. Это было для них абсолютно естественно, и это заставило Мола задуматься — а стоило ли ему бороться с собственной природой? Необходим ли ему самоконтроль для того, чтобы лучше понять свою же сущность? Неужели темная сторона улыбалась лишь тому, кто способен пересилить себя?

Такова была буря, снедавшая Мола изнутри. А теперь он еще и оказался в эпицентре шторма, начавшегося словно специально, чтобы устроить Молу последнее испытание перед тем, как тот доберется до старого поста охраны, с которого можно вызвать аэроспидер. Для Гоура не были в новинку шквальные ветра, вспарывающие лениво текущие речушки, водопады и трясины, но сегодня буря разыгралась не на шутку. Ясное всего минуту назад, небо на востоке быстро затянулось кучевыми облаками. Решив было переждать дождь в укрытии, Мол все же предпочел двигаться дальше, подгоняемый ветром и неистовым ливнем. За его спиной буря выворачивала с корнем деревья, а над головой метались стаи потревоженных насекомых.

Когда Мол, мокрый до нитки, вышел из леса к краю широкой саванны, шторм, наконец, стал сходить на нет, сменившись редкими тяжелыми каплями дождя. Стих и ветер, и в пахнущем озоном воздухе тут же раздался звук чьих-то тяжелых шагов. Лланы, спустя секунду определил Мол. Скорее всего, те же самые, что отозвались на предсмертный вопль своего сородича, совсем недавно убитого Молом. Выхватив из пристегнутых к бедру ножен вибронож, он оглядел расстилающуюся вокруг траву, подыскивая трость, из которой можно сделать копье. Не найдя ничего полезного, он опрометью бросился к виднеющейся вдали роще. И тут же, вероятно, уловив его запах в порыве умирающего ветра, все еще находящиеся вне поля зрения, твари тоже устремились за ним, немало озадачив Мола — большинство крупных животных Гоура — даже полуразумных — предпочитало выживать в одиночку нежели быть частью стада.

Так что это было, по меньшей мере, странно, когда на полпути к роще на поляну выскочили четверо лланов — двое преградили ему дорогу, и еще двое подошли с боков. Поразительней этого был только тот факт, что все лланы были оседланы! Всадники были все как один стройны, одеты в алые костюмы с капюшоном и вооружены энергетическими луками и копьями. Неужели именно о них Килинди хотела предупредить его, когда он выдвигался на одиночное испытание? Мол не верил в это. Он чувствовал, что гости не просто не являлись учениками академии, но и представляли серьезную угрозу.

В нем начала нарастать темная стороан, требующая высвобождения. Не имело значения, сколько крови он уже пролил, — жажду насилия еще только предстояло утолить. Но, будучи уже готовым дать волю своей мощи, он предпочел сдержаться. Гости могли оказаться частью стандартной программы испытания, — но, вероятнее всего, были посланы учителем, чтобы проверить самоконтроль мальчика.

В него полетели выпущенные из энерголуков стрелы, предназначенные не для убийства, а скорее, для того, чтобы подтолкнуть его в направлении ллана, выделявшегося среди остальных, — крупного пятнистого самца, который неприязненно бил из стороны в сторону шипастым хвостом. Если их целью была поимка, то, безусловно, за всем стоял Сидиус. Изменив направление движения, Мол принялся увертываться от стрел, но его тут же резко отшвырнули назад, сбив с ног. Ощущение было, будто он с разбегу налетел на стену, но вместо того, чтобы упасть навзничь, неподвижно завис в метре над землей. Теперь он видел все в перевернутом виде — высокая фигура спешилась с фыркающего ллана и подошла ближе. Это была человеческая женщина с лицом, испещренным синяками так же, как его собственное татуировками, и шеей, украшенной целой коллекцией амулетов и оберегов.