Объявляется посадка на рейс...

— Минуточку! — Андрей встал и зашагал по номеру из угла в угол. — Вы что — разыскиваете своего сына?

— Да, господин.

— Он работает в Москве вместе с Мустафой Кемалем?

— В Москве, но только на другой стройке.

— При чем здесь тогда Мустафа?

— Это он уговорил моего сына завербоваться в Россию. Я был против, однако Мустафа уговаривал изо всех сил. Просто из кожи вон лез. И неудивительно — ему это было выгодно. Ведь он зарабатывал тем, что поставлял людей для строительных фирм в Россию, да и в другие страны тоже. Сначала предлагал сыну работать в Венгрии или в Румынии.

— Очень интересно, — сказала Изабелла. — Получается, Мустафа был рекрутером.

— Что, кстати, объясняет его заметную нерадивость, — подхватил Андрей. — Ведь работа на стройке ему была нужна только для того, чтобы легализоваться в Москве, основным же источником дохода являлся совсем другой. Правда, быть рекрутером — это еще не преступление.

— Господин Джамель, — обратилась к визитеру Хартвуд, — а почему вы разыскиваете сына через общих знакомых? Разве он не звонит, не пишет вам из Москвы?

— В том-то и дело, что раньше Фазиль постоянно звонил нам. Он очень хороший сын, мы с женой не могли на него нарадоваться. Каждые два-три дня был звонок. А потом вдруг наступило загадочное молчание. Последний раз он позвонил две недели назад и сказал, что сможет прилететь на мой день рождения. Мне исполнилось шестьдесят лет, такая дата. Конечно, мне очень хотелось, чтобы к юбилею сын был дома, рядом со мной. Только сначала у Фазиля произошли какие-то нелады с документами. Он не успевал оформить какие-то бумаги, а потом вдруг позвонил и сказал, что все-таки прилетит, уже есть билет, назвал номер рейса, время. Сказал, что Мустафа помог ему.

Джамель горестно вздохнули и понурил голову. Его вид являл собой воплощенное страдание.

— Как можно догадаться, Фазиль не прилетел? — осторожно спросила Изабелла.

Турок согласно кивнул:

— Нет и даже не позвонил. Это нас обеспокоило. И вдруг мы узнали, что погиб Мустафа Кемаль. На том самом самолете, на котором должен был лететь и мой сын.

— Однако вашего сына на том рейсе не было. Я внимательно изучала и хорошо помню список пассажиров «Боинга». Там нет имени Фазиля Нермука. Это совершенно точно.

— Возможно, по каким-то причинам Мустафа забрал у вашего сына билет и переоформил на свое имя, — добавил Корешков.

— Слава Аллаху, если так. Хотя всякий погибший человек достоин жалости.

Изабелла с виноватой улыбкой развела руки в стороны:

— Честно говоря, я не понимаю, что мы можем для вас сделать, чем можем быть полезны.

— Помогите жене и мне узнать про Фазиля, — умоляющим тоном произнес Джамель. — Я боюсь, что с нашим сыном в России случилась беда. Иначе почему от него больше нет никаких вестей?.. Я — бедный человек, сам туда полететь не могу, к тому же не знаю языка. А даже если бы и полетел, не смог бы разобраться, как его искать в таком огромном городе. А вы полицейские, вы знаете, кому нужно позвонить, кого спросить. Вы все можете узнать, у вас есть опыт, нужные связи. Помогите мне, пожалуйста, а я расскажу вам все, что мне известно о Мустафе.

Неожиданное предложение удивило сыщиков.

— Почему вы думаете, что нас интересует Мустафа?

— Не может не интересовать, — решительно сказал гость. — Вы приходили к его отцу, спрашивали, получается, что интересует. И потом — Мустафа такой человек, которым непременно должна интересоваться полиция.

— Что ж, ваше предложение пало на благодатную почву, — сказал Андрей. — Я и так бы постарался узнать в Москве про Фазиля, а если вы при этом окажете нам помощь, вдвойне хорошо.

— Выясните про нашего сына?

— Обязательно. Если он работает в Москве легально, на законных основаниях, как большинство турецких гастарбайтеров, то найти его не составит труда. Через милицию или в крайнем случае через посольство это мы узнаем. Можете в этом не сомневаться. А вы расскажите нам, пожалуйста, что знаете про Мустафу Кемаля.

На какое-то мгновение Джамель замялся. Могло показаться, что он пожалел о своих словах и теперь готов пойти на попятный. Однако все-таки преодолел себя и с видом человека, решившегося на отчаянный шаг, сказал:

— Прежде всего нужно знать, что Мустафа давно связан с бандой «марксменов». Вам приходилось слышать о такой?

— До меня доходили смутные сведения, — откликнулась Изабелла и повернулась к Андрею: — Это крупная международная банда, которая занимается торговлей живым товаром.

— То есть привозят проституток? — уточнил Корешков.

— Само собой. Но не только — они берутся за переброску незаконных эмигрантов, в первую очередь рабочих, вербуют боевиков и террористов.

Джамель встревожился:

— Только не подумайте, что мой сын завербовался террористом. На это бы Фазиль никогда не согласился бы. У сына другой характер.

— О чем вы беспокоитесь! У нас нет никаких оснований для таких подозрений. Речь идет о деятельности профессиональных «марксменов». А что еще вы можете рассказать о Мустафе?

— Пожалуй, больше ничего. Я понимаю, что не знаю особых подробностей. Да и цена этим сведениям теперь, когда Мустафы все равно уже нет в живых, невелика. Там, где он теперь находится, полиции его не достать.

— Ну, что ж, господин Джамель, большое спасибо за то, что не поленились прийти к нам. Надеемся на дальнейшее сотрудничество.

— Это вам спасибо. Вы же обещали узнать, что стряслось с моим сыном.

— Помню и слово свое обязательно сдержу, можете не сомневаться. Как только вернусь в Москву, я сразу же постараюсь узнать про Фазиля и сообщу вам.

Сыщики записали все координаты Нермука: адрес и телефоны.

— А откуда вы узнали про связи Мустафы с «марксменами»? — поинтересовалась Изабелла. — Это же, наверное, не афишируется.

— В общем, случайно. Все началось с того, что в городе пошел слух, будто бы старший Кемаль, отец Мустафы, собрался продавать дом. Конечно, все вокруг удивлялись, мол, с какой стати он вдруг на старости лет надумал продавать такой хороший дом. Так вот, постепенно выяснилось, что Мустафа не выполнил какое-то задание и задолжал банде много денег. Вот старику Кемалю и пришлось продавать дом, чтобы расплатиться с долгами сына. Иначе того могли убить. А тут Мустафа погиб, и вроде Кемаль отложил продажу дома.