Обычная работа

Человек, который сидел с Донателло, до этого момента не проронил ни слова, но тут, видимо, он решил, что пришло время вмешаться.

– Ты не обязан отвечать ни на один из их вопросов в отсутствии адвоката, Гарри. Скажи им, что ты требуешь адвоката.

Оба детектива внимательно оглядели его. Это был маленький и худенький человечек. Черные волосы его были зачесаны так, чтобы скрыть довольно обширную лысину. Небритый. Одет он был в синие брюки и полосатую рубашку.

– Мы ведем оперативное расследование, - сухо заметил Хейвс.
– А это значит, что мы можем задавать любые вопросы.

– В городе развелось столько законников, что человеку уже и ступить некуда, - заметил Карелла.
– А ваша фамилия, советник, как будет?

– Меня зовут Джерри Риггз. Вы что, и меня собираетесь втянуть во что-нибудь?

– Это просто дружеская беседа среди ночи, - сказал Хейвс.

– Имеете что-нибудь против?

– Господи, до чего мы дошли! Двое нормальных людей уже не могут спокойно поговорить друг с другом, чтобы кто-то не пристал с допросами, возмущенно проговорил Риггз.

– Да, трудная у вас жизнь, ничего не скажешь, - отозвался на это Хейвс, и тут к ним подошла официантка в леопардовом наряде, поставила на столик чашки с дымящимся кофе и заторопилась принять новый заказ. Донателло проводил взглядом ее вихляющий зад.

– Так когда же вы в последний раз виделись с этой Хоуэлл?
– повторил свой вопрос Карелла.

– В ночь на среду, - сказал Донателло.

– А сегодня вы ее видели?

– Нет.

– Но вы должны были встретиться с ней сегодня?

– Откуда у вас возникла такая блестящая идея?

– У нас навалом блестящих идей, - заявил Хейвс.

– Правильно, я должен был встретиться с ней здесь десять минут назад. Дуреха опаздывает, как и всегда.

– Чем вы зарабатываете на жизнь, Донателло?

– Я импортер. Показать вам свою визитную карточку?

– И что вы импортируете?
– Сувенирные пепельницы.

– А как вы познакомились с Мэрси Хоуэлл?

– Это было в одной компашке в Куотере. Она там вдруг выступила со своим коронным номером.

– С каким номером?

– Ну, с тем, с которым она выступает в этой их пьесе.

– И что же это такое?

– Она исполняет танец, в котором снимает с себя абсолютно все.

– И как долго вы с ней встречались?

– Познакомились мы с ней пару недель назад. А потом виделись примерно раз в неделю или что-то вроде этого. В нашем городе девчонок хватает, сами знаете, поэтому и стараешься не заводить серьезных отношений с какой-нибудь определенной девчонкой.

– А каковы были ваши отношения именно с этой, вполне определенной девчонкой?

– Ну, побаловались разок-другой, но ничего серьезного. Эта малышка Мэрси - девчонка не промах, - сказал Донателло и усмехнулся в сторону Риггза.

– Не скажете ли вы нам, где вы находились сегодня в период между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи?

– Это что - по-прежнему всего лишь оперативное расследование?
– ехидно осведомился Риггз.

– Никого пока что не забрали в предвариловку, - возразил ему Хейвс, так что давайте прекратим этот юридический треп, ладно? Так где вы были, Донателло?

– Здесь. На этом самом месте, - сказал Донателло.
– С десяти часов вечера и до настоящего времени.

– Надеюсь, кто-нибудь видел вас здесь в это время?

– Меня видели здесь не менее сотни людей.

Толпа возмущенных темнокожих мужчин и женщин стояла на улице возле разнесенного вдребезги окна небольшой церкви. У обочины были припаркованы две пожарные машины и одна санитарная. Клинг поставил машину за второй пожарной, примерно в десяти футах от пожарного люка. Была примерно половина третьего ночи, и это была холодная октябрьская ночь. Однако, несмотря на холод, толпа вела себя как на уличном митинге в теплый августовский день. Взволнованные, раздраженные, бесстрашные и одновременно запуганные, они не обращали внимания на пронизывающий холод, горячо обсуждая случившееся и сходясь на том несомненном факте, что какой-то неизвестный или неизвестные швырнули бомбу сквозь оконное стекло в их церковь. Патрульный полицейский, явный новичок, наверняка чувствовавший себя в этом районе весьма неуютно и среди бела дня, кинулся навстречу Клингу, как к единственному спасителю. Бледность его лица сразу бросалась в глаза, несмотря на ночной мрак, а в дубинку свою он вцепился с таким отчаянием, с каким утопающий цепляется за спасательный круг. Толпа расступилась, освобождая проход Клингу. То обстоятельство, что Клинг был самым молодым детективом во всем отделе, что внешность у него была пышущего здоровьем деревенского простачка, что юное лицо его было без единой морщинки, как, впрочем, и то, что прибыл он сюда с непокрытой головой, красуясь своей белокурой шевелюрой, а к церкви направился бодрой походкой общепризнанного чемпиона, который сразу же поставит все по своим местам, в данном случае ничуть не помогало делу. Они сразу же определили его как неоперившегося цыпленка, Белого человека, и сразу же про себя решили, что случись такое в другом районе, если бы эту бомбу бросили в церковь, скажем, на Холл-авеню или еще на какой-нибудь фешенебельной улице, то туда безотлагательно примчался бы сам комиссар полиции в сопровождении шумного и пестрого полицейского эскорта. Однако церковь их находится на Калвер-авеню, заселенной взрывной смесью пуэрториканцев и негров, поэтому сюда, в это гетто, неспеша доплелся старенький шевроле, принадлежавший к тому же самому Клингу. На этой машине не было шикарного герба города, синего с золотом, а вышел из нее явно неопытный и слишком юный полицейский, который, несмотря на показную решимость и прицепленный на груди всем на обозрение жетон детектива, явно не годился для разбирательства такого серьезного дела.

Взрыв бомбы вызвал еще и небольшой пожар, с которым уже почти справились пожарные. Сейчас они направляли тугие струи из шлангов на ряды складных стульев, и те под мощным ударом воды разлетались по всему маленькому залу. Санитары с трудом пробирались среди переплетения шлангов, нагромождения стульев, стараясь поскорее вынести из помещения раненых, мертвые могли и подождать.

– Вы сообщили в отдел взрывных устройств?
– спросил Клинг у полицейского.

– Нет, - ответил тот, сразу испугавшись, что чем-то нарушил твердо установленный порядок.

– Тогда, может, сейчас созвонитесь с ними?
– предложил Клинг.

– Слушаюсь, сэр, - обрадовался патрульный и бегом кинулся к выходу.

Санитары пронесли мимо Клинга на носилках стонущую женщину. Очки каким-то чудом продолжали удерживаться у нее на носу, хотя одно стекло у них вылетело, а по щеке стекала тоненькая струйка крови. В воздухе витал стойкий запах порохового дыма и гари от потушенного пожара. Самые сильные разрушения произошли у дальней стены маленького зала. У того, кто бросал бомбу, явно была сильная и твердая рука, так как бомба, пробив витринное стекло, пролетела еще метров пять и попала прямо в импровизированный алтарь. Священник лежал на самом алтаре, одна рука у него была начисто оторвана взрывом. Две женщины, сидевшие во время службы на своих складных стульях у самого алтаря, лежали сейчас бесформенной кучей на полу, брошенные смертью в объятия друг другу. Одежда на них все еще продолжала дымиться. Стоны раненых переполняли зал, но тут их перекрыл вой сирены подъехавшей наконец-то машины "скорой помощи". Наскоро осмотрев церковь, Клинг вышел на улицу, к поджидавшей его там толпе.

– Кто-нибудь был свидетелем случившегося?
– спросил он.

Молодой человек, темнокожий, с небольшой бородкой и курчавой шевелюрой, отделился от группы молодежи и направился прямо к Клингу.

– Священник убит?
– спросил он.

– Да, он мертв, - ответил Клинг.

– А кто еще?

– Еще две женщины.

– Кто именно?

– Я пока еще не знаю. Мы установим их личности, как только санитары и пожарные закончат свои дела.
– Он снова повернулся к толпе.
– Так видел кто-нибудь, что здесь произошло?
– спросил он.

– Я все видел, - сказал молодой человек.

– Как твои имя и фамилия?

– Эндрю Джордан.

– Хорошо, а теперь рассказывай все по порядку.

– А кому все это нужно?
– спросил Джордан.
– Зачем зря бумагу тратить?

– Вы сказали, что были очевидцем случившегося...

– Да, я видел, это верно. Я проходил мимо, когда шел играть в карты. Это немного дальше по улице. В церкви женщины пели свои псалмы, а тут подъезжает машина, из нее выходит этот тип, бросает в окно бомбу, а потом опять прыгает в машину.

– Какой марки была машина?

– Красный "фольксваген".

– Какого года модель?

– А кто их знает, эти "фольксвагены"...

– Сколько человек было в машине?

– Два. Водитель и тот, кто бросил бомбу.

– Заметили номер машины?

– Нет, они слишком быстро отъехали.

– Вы можете описать внешность человека, бросившего бомбу?

– Могу. Он был белый.

– Так... А что еще вам удалось заметить?

– Больше ничего, - сказал Джордан.
– Но он был белый.