Обыкновенный принц

Высокого широкоплечего привлекательного, но седого парня лет двадцати-двадцати трёх обнаружили через полчаса на окраине, вблизи трущоб. Двигался он к центру, и Вэйланд-эве, прихватив с собой крестьян-заложников для верности, пошёл навстречу.

Боязливый и осторожный народец, как и всегда в присутствии вооружённых королевских камериров, проявлял чудеса предусмотрительности и расторопности: чтобы не быть случайно перепутанным с вероятным преступником, прятался по ближайшим лавкам и трактирам, откуда также можно было наблюдать за намечающимся событием.

Чудо-отшибленного Вэйланд узнал сразу. Описание на редкость было точным. Такой парень и вправду мог навалять, кому угодно. Хорошо натренированное тело, уверенность в каждом движении. Отшибленный шёл, с любопытством разглядывая всё вокруг себя, и ел какой-то фрукт.

Артефакт нагрелся, передавая сигналы от дознавателей на той стороне площади, рядом с парнем, — они тоже увидели его, но схватить без указания не осмеливались.

Вэйланд обернулся к крестьянам:

— Хотите, чтобы ваш сын остался жив, — ни единого звука! Молчать!

И приказал в артефакт:

— Убить его!

Мальчишка рядом охнул испуганно, вскрикнул было, но дознаватель пребольно вцепился ему в плечо и напомнил о своём добром совете.

Мастер Нариш своим новобранцам неожиданную взбучку устраивал каждый раз в первый же день, правда, без оружия. Но в данном случае Тео был опытным. Подумаешь, если бы его немного порезали — сам был бы виноват из-за слухов, не хуже королевского шлейфа тянущегося за ним. К тому же, стоило проучить того, кто заставил гоняться за собой королевские службы, чьё дело — охранять дворец и короля.

Увидев опасность, парень засунул недоеденный фрукт в суму, бросил её на мостовую и подобрался, встал в какую-то незнакомую для Вэйланда стойку, готовясь отразить нападение. В две секунды перехватил инициативу и отметелил так городских стражей, что любо-дорого было посмотреть.

Когда рядом с ним валялись побеждённые, и следущая группа собиралась выполнить приказание в точности, Вэйланд поднял руку, останавливая помощников, а затем поаплодировал:

— Ве-ли-ко-леп-но!

—

Дальшейшая процедура удостоверения личности была так себе по накалу страстей — ничего особенного, как вдруг отшибленный закатил глаза и грохнулся натурально.

— Похоже, это у вас семейное? Словно девицы во время отбора! — с досадой выругался Вэйланд, подходя ближе к беззащитному увальню, которого пытался поднять сын лавочника. А приблизившись достаточно и наблюдая за действиями Шоты, чуть не рассмеялся: — Э, да он спит?!

Парень в самом деле спал. Причина внезапного сна обнаружилась сразу. В суме был недоеденный плод с дерева териос, в простонародье называемый сонным яблоком. Его мякость обычно растирали и давали перед удалением зуба или другим кардинальным лечением, во время которого болезненные судороги могли навредить. Не только лекари пользовались этим снотворным, но и крестьяне, которые не могли себе позволить дорогие услуги — уж зуб-то вырвать мог любой, имеющий силу.

А этот дурень, выходило, действительно, мало соображал. Вэйланд приказал тащить его в Академию, чтобы второй раз за ним не бегать, и устроить в свободную комнату поближе к ректорскому кабинету. Крестьян же отпустил, заверив, что ничего плохого с Тео не случится, наоборот, если тому хватит ума, то он согласится на службу во дворце. На юг его не пошлют. Во всяком случае, пока дырявая память не зарастёт.

Сделав распоряжения и позже получив отчёт о выполнении, ректор до вечера занимался прямыми обязанностями управляющего главной частью Академии, предназначенной для детей эве, а не безродных. В конце рабочего дня зашёл к отшибленному — спал тот беспробудно, как и положено всякому дуралею, слопавшему целое сонное яблоко. Велев дежурным не выпускать новичка ни под каким предлогом и в случае тревоги отправить сигнал на артефакт, Вэйланд-эве с чистой совестью направился сначала к себе, чтобы убрать документы со стола, а затем планировал уйти домой, к красавице жене и любимым детишкам, чтобы достойно завершить этот удивительный день.

Но, видимо, в воле Алатуса было удивить его ещё раз. В кабинете совершенно неожиданно обнаружил смиренно ожидающую его возвращения эве — фрейлину Её величества, Самар, обычно самую тихую и, по мнению Ярвуда, никогда не участвующую в интригах двора. Самар в основном занималась детьми Её величества, пока те были маленькими, и ныне часто составляла компанию младшей принцессе Айех.

— Я накажу своего помощника, который посмел не предупредить меня о вашем визите, эве, — несколько неприятно удивлённый сюрпризом, Вэйланд галантно предложил пожилой гостье снова занять удобное кресло.

— Это я попросила его не беспокоить вас. Я не хотела, чтобы кто-то вне ваших владений узнал об этом. Я пришла не через центральную дверь, — женщина взглянула на картину позади хозяина кабинета. За величественным портретом лучезарного и наимудрейшего Либериса Третьего находился тайный выход для особых случаев.

Несколько уязвлённый тем, что скрытая лестница не секрет для фрейлины Её величества, Вэйланд выразил желание оказаться полезным и слушать столько, сколько потребуется.

— Наша служанка сегодня расказала нам удивительный случай, свидетельницей которого она стала лично, — размеренно, как опытная флегматичная нянька, Самар, не кокетничая, перешла к делу. — Один из ваших учеников, эве, показал удивительное искусство защиты. В одиночку против целого отряда ратников... Говорят, их было двадцать против одного.

— Немного преувеличивают. Десять, — уточнил на всякий случай ректор и подумал: “Так-так, значит, слухи уже расползаются...” — Но этот безродный в самом деле неплох. Надеюсь, завтра мастер Рифелур сможет определить, насколько талант юноши заслуживает уважения.

Фрейлина склонила понимающе голову:

— В таком случае, моя просьба к вам, эве, будет не случайной.

— Я весь во внимании и, конечно же, охотно буду готов оказать вам услугу.

— Благодарю. Мне бы очень хотелось, чтобы вы посетили уважаемого Рифелура-эве у него дома. Мы должны чтить старость, и, думаю, не стоит беспокоить опытного мастера, страдающего от слабости в ногах, просьбой явиться сюда, в Академию или дворец. Скажем, если встреча случится в птичий час, это будет большим облегчением для нашего уважаемого мастера.

— Хорошо, я буду с нашим общим знакомым, — всё ещё смутно догадываясь об истинном интересе Её величества, отправившей фрейлину с незапятнанной репутацией к нему, ректору, он готов был соглашаться на все условия, только чтобы понять, какая заварушка намечается. Пока было однозначно одно — отшибленному устраивают смотрины. И, можно не гадать, у престарелого мастера, давно не выходящего за пределы собственного дома, обязательно завтра появится или снова фрейлина, или же Её величество собственной персоной, без сомнения, инкогнито.

— Благодарю вас за понимание, — получив знак того, что её просьбой заинтересовались и поняли пикантность ситуации, Самар поднялась, оправила завернушийся подол многослойной юбки и попросила проводить её до двери к тайному выходу.

Оставшись один, Вэйланд подумал обо всём и начал собираться домой. Ухмылка не сходила с его лица. Неужели фаворит Её величества больше не внушал доверия, раз она хочет привлечь свежую кровь? Неужели она отберёт бразды правления у одного олуха и вручит их другому? Ай-яй-яй, вот будет обид и интриг! Или наоборот?..