Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

С а н д р о Да, вспыхнул вновь огонь, и пламя выше, Уж рубища горят, и волдырями Плоть закипает, лопаясь при этом, Как Данте описал о муках душ. Тела, обугливаясь, опадали, С кишками, как в насмешку, все наружу, И головами в нимбе из волос, Сгорающих, как искры звезд в ночи. Ф и ч и н о Довольно, Сандро! Вижу наяву В вечернем небе крест и трех монахов, Повисших в капюшонах, и зарю, Прекрасную в Тоскане в эту пору.

Девушка приносит поднос с ужином. Сандро, улыбнувшись, усаживается за стол и приступает к еде с беззаботным видом.

Савонароле было я поверил, Как Пико и Полициано, ты, Да и Лоренцо, - церковь в обновленьи Действительно нуждается всемерном, Но весь вопрос, в каком? В движеньи вспять, С отказом от искусств и просвещенья, Как в первые века? Благое дело Пророчествами вскоре исказил; Один он свят, другие все нечисты; Не спорю, кто из нас не без греха; Но, меру перейдя, он заблудился В своих исканьях, целях и молитвах. Гнев вызвав папы, он укрылся в стенах Флоренции и вообразил, что город - Отныне монастырь его и крепость. Нам дорога свобода... С а н д р о Все мираж! Ф и ч и н о Флоренция - мираж? Нет, красота, Что явлена твореньями искусства, И не к лицу устав ей монастырский, Да это невозможно, слава Богу! Я не прощу монаху смерть Лоренцо. Больной, он мог подняться, как бывало, А тут раскаяньем он утомил Веселый свой, могучий дух, и умер. Так, Пико - совершенный образец По красоте, достоинству, уму, - Извел себя постами, бичеваньем В расцвете лет и сил. За что? За то, Что был, как Феб, прекрасен и любим, И гениален, просто юн и молод, На радость Бога за свое созданье! Полициано в маске карнавальной, Уродливой до смеха, пел любовь И красоту, - в чем каяться ему? Но покаянье, точно грех, влечет Невинных, лучших, подрезая крылья, И меркнет свет, поэт у ног монаха, Он в монастырь стучится для спасенья Души своей, ну, то есть умереть. Повлекши всех моих друзей в обитель, Откуда нет возврата, о, монах, Ты от Флоренции понес возмездье, А не от папы, вам бы и случиться, Но честь тебе воздали флорентийцы, Своей лишившись, точно в наважденьи. Но мир прекрасен, красота нетленна, Флоренция вновь возродится, Сандро! А с нею ты с картинами "Весна", "Рождение Венеры". Вот где вечность, О, пробудись, художник несравненный! Возвеселись, возьми палитру, кисть, Перед тобой Тоскана, рай земной, Прообраз высших вдохновений Данте И Сандро Боттичелли! Ныне кто ты? С а н д р о Я грешник. Ф и ч и н о Им же нет числа, о Боже! Вернись к искусству, Сандро. Ты великий Художник флорентийский. Высшей славы На свете не бывает, и душа В ней обрела бессмертие навеки. С а н д р о Уж не понять мне это. Где мой посох? ( Поспешно уходит в ночь.)

АКТ V

Сцена 1

Двор дома во Флоренции с навесом, где Леонардо да Винчи устроил себе мастерскую для работы над портретом Моны Лизы, с фонтаном, ниспадающие струи которого, ударяясь о стеклянные полушария, вращают их, производя при этом тихую музыку; вокруг фонтана растут ирисы. Перед креслом ковер, на нем свернувшись, лежит белый кот редкой породы, тоже для развлечения молодой женщины.

Леонардо, заслышав голоса, уходит; входят два музыканта, поэт, три актера.

П о э т Великое событие свершилось! 1-й а к т е р ( с ужасом) Портрет закончен?! 2-й а к т е р Выступать не будем? 3-й а к т е р Да, это нам в убыток, пусть художник Не очень щедр, витая в облаках Пред Моной Лизой, по уши влюблен. П о э т "Давида" Микеланджело видали На площади у Синьории? 2-й а к т е р Боже! Гиганта? Как же, не прошли мы мимо. 1-й а к т е р ( с тем же ужасом) А что он, голый, выступил в поход?!

Музыканты, один с виолой, другой с лютней, настраивают инструменты.

П о э т ( про себя, прохаживаясь у фонтана) Заезжие актеры! Им нет дела До символа Флоренции, восставшей, Как феникс, из пучины бед и смуты С созданьем дивным Микеланджело. Впервые со времен Лоренцо город Вновь поддержал художников в порывах Великих и могучих; и возникло Чистейшее сиянье в вышине Как воплощенье мощи и величья - Не бога, человека во плоти, Прекрасного, как Феб. 1-й м у з ы к а н т О, да! Вы правы! И тот, кто сотворил такое чудо, Божественен. П о э т О, это несомненно! Он жизнь вдохнул не в мрамор, в нас самих, Повергнувшихся ниц перед монахом, Который нас уверил в том, что Бог Его устами паству устрашает... 1-й а к т е р И страху-то нагнал, ну, выше меры, Как дьявол не умеет нас блажить.

Входит Леонардо, пропуская вперед Мону Лизу, миловидную женщину лет 30, в сопровождении монахини.

М о н а Л и з а ( усаживаясь в кресле, вполголоса). Снова музыканты? Я говорила, развлекать меня не нужно.

Л е о н а р д о (снимая покрывало с картины на поставе). Они уж напросились сами. Играть готовы ради собственного удовольствия.