Очарование иллюзий

Мистер Торп бросил на нее проницательный взгляд и сказал:

— У меня создалось впечатление, что вы намеренно уводите разговор в сторону. Почему вы не хотите рассказать мне о своей жизни?

— Вы ошибаетесь, — ответила девушка. — Говорить о себе — скучно, тем более что эта тема мне порядком надоела.

— А я, напротив, нахожу ее очень интересной, — возразил мистер Торп. — Вы оказались вовсе не такой девушкой, как я ожидал.

Девина ничего не ответила, и Гелвин Торп продолжил:

— Иногда открываешь книгу, заранее уверенный в том, что ничего интересного там не прочтешь, а она оказывается необычайно увлекательной.

Слова мистера Торпа смутили Девину. Она выглянула из окна и стала наблюдать за носильщиками и пассажирами, торопящимися успеть к отходу поезда. Затем Девина бросила прощальный взгляд на «Мавританию», стоявшую у причала, — на сверкающие чистотой палубы, четыре дымовые трубы, носовую и кормовую мачты, четко выделяющиеся на фоне пасмурного неба.

Гелвин Торп проследил за ее взглядом и сказал:

— Какой великолепный лайнер! Англичане снова выиграли сражение за Атлантику!

— А оно было серьезным?

— Да, основная борьба развернулась с германскими и американскими компаниями. Теперь они начнут строить еще более мощные корабли, чтобы достойно соперничать с английскими судами.

— Да, на больших кораблях, разумеется, удобнее плавать, чем на старых, некомфортабельных, — заметила Девина, но, вспомнив, что она как «мисс Вандерхольц» не покидала раньше Америки, торопливо добавила: — По крайней мере все так говорят.

— Совершенно справедливо, — согласился Гелвин Торп. — Я однажды добирался до побережья Африки на маленьком судне. Оно было таким ветхим от старости, что я боялся, мы не доплывем до места назначения. Надеюсь, подобное путешествие в моей жизни больше не повторится!

— А куда вы направлялись? — спросила девушка, желая отвлечь мистера Торпа от вопросов, касающихся ее жизни.

Гелвин Торп рассказал ей о своей очередной экспедиции, а затем снова предложил попробовать деликатесы, лежавшие в большой корзине.

Открыв ее, они увидели сандвичи с паштетом, аппетитные маленькие пирожки с разнообразной начинкой, шампанское, бутылку виски, кофе, чай и фрукты — сочные персики и кисти крупного винограда, которые, по словам Гелвина Торпа, специально выращивались в оранжерее замка.

Гелвин Торп шутливо заметил, что у Девины есть выбор: пить кофе — напиток, который предпочитают американцы, или любимый всеми англичанами чай.

— Вы сейчас в Англии, — сказал он, — так что начинайте привыкать к английским традициям.

— Мне всегда казалось, что национальный напиток англичан — пиво, — заметила Девина.

— В буфетной комнате замка всегда есть запасы пива, но уверен, что ваша горничная-француженка его не одобрит. Она сморщит носик и попросит вина.

— И ей принесут его? — недоверчиво спросила девушка.

— В таких больших домах, как у моего брата, слуги живут и питаются не хуже хозяев. Помню, я однажды скучал в обществе одного пожилого титулованного джентльмена, который весь вечер произносил бесконечные монологи, — сказал Гелвин Торп и засмеялся. — А потом, когда я лег спать, вернулся мой слуга и рассказал, как он чудесно провел вечер вместе с другими слугами. Они даже танцевали! Я ужасно расстроился из-за того, что вынужден был сидеть с этим занудой, вместо того чтобы веселиться в буфетной.

Девине тоже захотелось рассказать Гелвину Топу несколько забавных случаев из жизни своего отца, но она вовремя вспомнила о своей роли «мисс Вандерхольц» и лишь произнесла пару общих фраз, тщательно подражая американскому акценту Нэнси-Мэй.

После еды Гелвин Торп спросил Девину:

— Вы, очевидно, волнуетесь в ожидании предстоящей встречи с герцогом и его матерью?

— Мне интересно посмотреть на Милнторпский замок, — уклончиво ответила девушка.

— А на его владельца? Разве не любопытно познакомиться с герцогом, а особенно с тем, за которого вы намереваетесь выйти замуж?

— Я несколько раз говорила вам, мистер Торп, что не желаю обсуждать… подобные темы.

— Я хочу еще раз попросить вас тщательно все обдумать и взвесить, прежде чем решиться на столь ответственный шаг, как замужество!

— Мистер Торп, я не могу понять, почему вы… так настойчивы и пристрастны?

— По разным причинам, называть которые не буду.

— Но почему?

— Потому что не вижу в этом смысла. Я уже говорил, что я о вас думаю: вы не из тех молодых американок, которые приезжают в Англию для заключения брачных сделок.

Гелвин Торп немного помолчал и добавил:

— Эти уродливые по своей сути сделки в духе «Эксчейндж энд март» [10] для вас не подходят!

Девина отвернулась к окну, чтобы не встречаться взглядом со своим собеседником.

— Когда мы познакомились, — продолжил он, — я не сразу в вас разобрался. В вашем облике есть что-то неуловимо нежное, легкое и в то же время — серьезное, глубокое и значительное.

Гелвин Торп замолчал, но, видя, что Девина не отвечает, добавил:

10

«Эксчейндж энд март» — еженедельный рекламно-информационный журнал. Печатает объявления, в основном о продаже имущества.

— Я как-то поймал себя на мысли, что меня привлекает не только ваша красота. Я пытаюсь заглянуть в вашу душу и постичь ваш богатый внутренний мир, который не скрыть за маской безразличия. Ваше призвание — вдохновлять мужчину, воодушевлять и вести за собой, а не унижать его финансовой зависимостью.

Услышав последние слова Гелвина Торпа, Девина почувствовала, как кровь прилила к ее бледным щекам. Она протянула к нему руки и почти шепотом произнесла:

— Пожалуйста, не говорите ничего больше. Вы пользуетесь тем, что мы… одни.

— А почему бы мне не воспользоваться возможностью, которая, вероятно, больше не представится, и не сказать вам обо всем?

— Потому что… это нехорошо.

— Нехорошо? Что же в этом плохого? — порывисто спросил Гелвин Торп. — Я — мужчина, а вы — женщина. Правда, вы отличаетесь от обычных женщин тем, что являетесь наследницей несметного богатства и кажетесь недосягаемой для таких простых смертных, как я.

— Пожалуйста… — умоляюще произнесла девушка.