Очень Добрый Мир (Книга 1)

Несмотря на то, что собирались тучи, у храма я увидел чуть ли не всех жителей Шорохова. Те, кто занимался час назад у однорукого, тоже стояли неподалеку, а посередине лежало несколько мертвых тел. Среди них я сразу узнал и трупы тех, с кем нам пришлось драться вчера утром. Жутко грязная одежда, не мытые по несколько недель тела... Но голова у каждого была тщательно выбрита, а на макушках виднелись какие-то надписи. Мне даже не пришлось пробираться поближе сквозь толпу, потому что все собравшиеся думали об одном и том же - это были те самые люди, которые в последнее время пропадали из Шорохова и окрестных хуторов.

Старухи голосили, дети кричали, а мужики и женщины стояли чуть поодаль и переговаривались:

– И чем это они занимались, что так угваздались?

– Будто времени помыться не было!

– А Рос-то, гляди, как уехал на свадьбу в Тимьяново, так и ходил в шелковой рубахе!

– А руки-то! Руки-то все в мозолях! Будто дрова рубили.

– И тощие, как только стерпели - без еды их, что ли, держали?..

Тут я почувствовал угрозу, и торопливо вошел в церковь.

Внутри было чисто и уютно. Отец Пафнутий и Шелест, с тряпками в руках, уничтожали несуществующую грязь.

– Читай!
– произнес священник, и посмотрел мне прямо в глаза.

Только что закончилась утренняя служба. Один за другим, присутствующие выходят наружу. И вдруг - из разверзшейся в небесах (хотя и не выше церковного купола) дыры начинают один за другим падать трупы. И у каждого на лбу написано "Жди!", "Жди!", "Жди!"

Безусловно, способность читать мысли - хорошее свойство магов, ведунов и отчасти - жрецов. Но когда видишь такое - становится жутко.

Шелест, успевший за это время выйти наружу, чтобы выплеснуть грязную воду в утилизатор, зловеще ухмыльнулся и произнес:

– Когда-то я был магом Смерти. А сегодня я вновь почувствовал ее дыхание.

Улыбка исчезла с лица ведуна.

– Сначала, - продолжил отец Пафнутий, - мы с Глебом подозревали его, - он ткнул пальцем в ведуна.
– Но потом... Потом перестали.

Это произошло, когда мы нашли Ольгу, - сказал ведун и пронзил мои глаза необычайно ясной картинкой.

Начало лета. Вся деревня обеспокоена. И раньше бывало, что Ольга, старая ведунья, ночевала в лесу. Но вот уже двадцать лет она не покидала село больше, чем на 3 дня.

...

А на четвертый - люди нашли палец. Через день - еще один... А голова появилась только через месяц. Молитвы жреца и священника не помогли найти убийцу, а посланные в город гонцы пропадали в лесу. Да и ведун был уже настолько стар, что не мог достать мыслью до города.

Тогда Шороховский, Юльевский и Растяпинский люд понял, что они отрезаны от мира. Вернулся из темных глубин сознания страх перед лесом, а потом - с небольших хуторов по обе стороны Сивцова тракта стали пропадать люди.

– Ольга - мать Ванды?
– спросил я.

– Бабушка.

– Твоя дочь?

– Внучка. Я начал стареть, лишь когда утратил Силу.

– А та девчонка?

– Дочь Ванды...

– А где она сейчас?

Внезапно ведун выронил ведро.

– На рассвете мы искали травы. я вернулся вместе с ней, и отправил домой. Ей так и не удалось найти клевер с четырьмя лепестками. И сейчас ее нет дома, прошептал он.

Тут шум на улице стих.

– Дре-е-ва!
– закричал ведун, и выскочил наружу.

Когда вслед за ним вышли мы со священником, на куче тел лежала мертвая девчушка, а над ней рыдал жалкий старик, секунду назад бывший всезнающим ведуном.

И тут - я почувствовал, что Жизнь еще не окончательно покинула Древу, и решительно направился к ней.

Резкий рывок повалил меня на землю, и я уткнулся в босые ноги жреца.

– Что ты собрался делать?
– резко и четко произнес он.

– Есть... кристалл... верну... жизнь, - проговорил я, карабкаясь к ведуну и мертвой девчонке.

Попытка встать на ноги была остановлена сапогом воина, мягко прижавшим мои плечи к земле.

– Твои силы - последний шанс выжить всем в радиусе двух дневных переходов, - твердо произнес он.

Вместе с первыми каплями дождя ударил гром. "Осенью грозы не бывает!" подумал вдруг я.

– Верни ей жизнь!
– донесся с неба голос моего вчерашнего соперника, иначе Жива отступится от тебя! И лишит тебя Силы!

Это была правда. Маг Жизни всегда должен бороться со смертью, так же, как маг Смерти - с жизнью. И если он не использует любую возможность, то никогда больше не ощутит дыхания своей Силы. "Силы?"

– Эй! Ведун!
– крикнул я.
– Жалкий старикашка, неспособный узнать даже собственное отражение! ("Надеюсь, это его разозлит...") Ты, слушай!

Кажется, попытка возымела действие.

На меня вновь смотрел не старик, а ведун.

– Ты сказал, что чувствуешь дыхание смерти, - продолжил я, - так встань же на ее пути и отверни его в сторону!

Не помню, как я вывернулся и вскочил на ноги, но продолжая я уже стоя.

– Ты, идиот, не сумел уберечь...
– я поносил ведуна, как только мог, понемногу направляя на девчонку дыхание жизни. Кристалл валялся в грязи у ног жреца, а дождь лил не по-осеннему сильно.

А ведун отгонял смерть прочь от последней в его роду.

Я еще и сам не понял, что я только что сделал. Это понимание пришло потом, а тогда - я стоял под проливным дождем, у меня по щекам текли слезы, смывая грязь, а жизнь неиссякаемым потоком выходила из моего тела. Щеки девчонки из мертвенно-бледных стали розовыми, а потом - красными. Ее сердце забилось, она попыталась сделать вдох и тут же зашлась в жутком кашле. Изо рта и из пробитого то ли стрелой, то ли острым штырем правого легкого вылетели пунцовые сгустки крови.

Все было бесполезно!

Через ошеломленную толпу пробилась Ванда, но жрец удержал и ее, не дав пробиться к Шелесту.

– Я - жалкий идиот?
– заорал вдруг ведун.
– Как ты там это делаешь?

Он вытянулся во весь рост, простер одну руку к небу, а другую - направил на грудь Древы, и испустил такой импульс, что меня, находящегося в трех метрах от него, отбросило обратно в грязь у ног жреца.

А открыв глаза, я увидел ведуна с живой и здоровой девчонкой на руках.

Я - жалкий идиот?.. Да! Я - жалкий идиот!!!