Очень эльфийский подарок

— Вот как, — он шагнул ко мне. И, будь оно всё проклято, но я отступила назад. — А ты интересней, чем мне всё это время казалось… Значит, ты знала? И всё это время играла? Что же, ведьма, признаю: я восхищён.

Я сглотнула и попыталась выглядеть как можно увереннее. Он приближался.

— Или нет? Странное у тебя выражение лица… Принцесса знает?

— Да!

Он зубасто улыбнулся. Откуда у него во рту столько клыков? Почему, глядя в его глаза, я не могу пошевелить и пальцем?

— Значит, нет. Я говорил тебе, что ты отвратительная лгунья? Поехали дальше. Кто-то ещё знает?

Он был совсем рядом. Глаза его мерцали. Я пыталась пошевелиться, но не могла.

Он смотрел мне в глаза.

— Вот Бездна, — пробормотал он огорчённо. — Ты ведь не знала и сама, да? Ты не понимаешь, что это значит. Ты просто интуит или провидец. Скорее всё же второе — чаще случается среди ведьм. Как неудобно… И вот что мне теперь с тобой делать? Ну-ка иди ко мне.

Я не могла пошевелиться, крикнуть, но тело моё подчинилось ему, как кукольное.

По щеке скользнула слеза.

Он поднял руку осторожно стёр её пальцами.

— Ну что ты… Не плачь. Ты ведь красивая, милая девочка. Вот зачем тебе было влезать в политические интриги, м? Не все секреты безопасны, знаешь ли. Что мне теперь делать с тобой? А ведь я, помимо всего прочего, даже начинаю верить, что эта маразматичная старая мразь действительно могла спрятать где-то тут цветок… А значит, принцесса всё же в опасности, более или менее, и надо предотвратить это покушение… Ладно, поступим так.

И он поцеловал меня.

17

Это было безумие.

Сладкое, сводящее с ума, лишающее воли безумие.

И самое поразительное, что я знала прекрасно: ему нельзя верить, он лжец, он, возможно, меня убивает. Но я всё равно тянулась к нему, как мотылёк летит к огню.

Я не была опытна, совсем. И, наверное, закономерно, что ни с кем, никогда я не испытывала ничего подобного. Пусть разум шептал, что это чары, что это не настоящее, но было слишком хорошо, слишком сладко…

Я оказалась слишком слаба, чтобы противиться.

— Кха-кха, — раздалось от двери. — Ничего такого, но вы нас сами вызвали.

Я дёрнулась. Ирон отстранился и, тяжело дыша, склонился к самому моему уху:

— А ты даже слаще, чем выглядишь… Не бойся: мой поцелуй не убьёт тебя, не сведёт с ума. И даже не сделает моей рабыней. Я сегодня добрый, знаешь ли.

Я почувствовала, как расширились мои глаза. Неужели подобное было возможным?! Он тихо рассмеялся.

— Ну, милая, неужели ты не слышала, что поцелуи эльфийской знати опасны?.. Впрочем, не важно. Я забрал у тебя способность рассказать обо мне и часть сил — лишь ту, что позволяла видеть меня, моё прошлое и суть. Это будет честно, мне не придётся тебя убивать… И мы, в конечном итоге, даже сможем помочь друг другу. Цели у нас, как ни странно, более-менее совпадают, да и твой дар мне пригодится. Я, конечно, планировал, что у нас с тобой будет милый маленький роман, на фоне которого ты начнёшь доверять мне; но так, если подумать, тоже неплохо. А теперь — давай, что ли, поищем вместе этот дурацкий цветок?

И он отстранился, подарив мне быструю, хищную улыбку. Шаг назад — и передо мной снова стоял милый, угодливый раб.

Я сглотнула. Сконцентрировалась. Попыталась мысленно позвать госпожу Иэ и рассказать про Ирона, но… ничего не вышло.

Он понимающе улыбнулся.

— Вы хотели расспросить их про цветы, миз, — сладким голосом напомнил он.

Я сжала руки в кулаки. Ненавижу… как же я тебя ненавижу, остроухий ублюдок! Но мне понадобится время, чтобы придумать, как обойти эти твои запреты. А пока…

— Здравствуйте, ребята, — я повернулась к собравшимся морякам. Было их действительно немного, и большинство были женщинами: инструкции принцессы все восприняли вполне серьёзно. — Не хотела отрывать вас от праздника, но должна уточнить для протокола одну вещь: что вы приносили на корабль? Сможете перечислить? Сразу оговорюсь: я не собираюсь осуждать вас за запрещённые эльфийские товары, будь то пыльца или какие-нибудь интересные игрушки. Но мы разыскиваем дрянь, которая может угрожать всему кораблю. Потому пожалуйста, перечислите всё. Я обещаю, что дисциплинарки не будет. Но мне нужна ваша честность…

— Значит, так, — встрял капитан, присутствующий тут же. — Нам плевать, что вы там протащили, если признаетесь сейчас. Но если узнаю, что что-то скрыли — присядете. В лучшем случае за саботаж, но я буду хлопотать за государственную измену. Поняли? Закрепили?

— Так точно!

— Отлично. Теперь пойте, птички!

“Птички” переглянулись. По их виду было совершенно очевидно, что они предпочли бы сейчас провалиться сквозь землю.

Никто не хотел говорить первым. В каюте повисло молчание, разбавленное красноречивыми переглядываниями. Они молчали.

— Миз, — проворковал Ирон, — если вы позволите… Может, вызывать их по одному? У всех, знаете ли, есть маленькие тёмные секреты.

— Не у всех, — пробормотала я.

— О, поверьте мне…

Я поморщилась.

— Хорошо! Пожалуйста, входите по одному.

К моему удивлению, капитан одобрительно кивнул.

— Я поприсутствую, — сказал он. — Но это правильное решение: опрашивать их по одному. Поверьте, в замкнутой среде моряков, военных и правоохранителей маленькие секреты не забываются, прозвища прилипают намертво, а ошибки становятся достоянием гласности.

— Понимаю, — ответила я чуть раздражённо.

По понятной причине, разговоры о чужих секретах раздражали.

Первой оказалась помощница кока, бытовичка с выкрашенными в синий волосами, серьгой в носу и явным присутствием эльфийской крови. Она помялась и вздохнула:

— Ладно, начнём с меня. Я купила эльфийских приправ для кухни. И экзотических фруктов. И… да, немного пыльцы для вдохновения. И лечения от морской болезни.

Лиха беда начало.

— Хорошо, — мягко улыбнулась я. — Пожалуйста, принеси пыльцу вместе с тарой — я хочу удостовериться, что там не было ничего лишнего. И заодно я дам тебе средство от морской болезни. Хорошо?

Бытовичка угрюмо кивнула.

— Среди фруктов и приправ не было цветов? — уточнил Ирон. — Возможно, изображения или гравировки? Декоративное украшение?

— Нет, ничего…

— Спасибо за сотрудничество.

Следующим оказался внушительного размера детина, один из матросов. Он посмотрел на нас, вздохнул и сказал:

— Я ошейник купил… вот.

Я слегка опешила:

— Какой ошейник?

— Ну знаете, который на местных рабов надевают. Чтобы… ну, в общем… для моей жены. В смысле, чтобы она на меня… всё это, короче.