Очень-очень дальний поход

После пиратов организованно сошли «прикомандированные» немчики. Я, полюбовавшись на встречающих и отметив группу неизвестных в песчаном камуфляже, спустился к себе. Охрана охраной, а верблюда надо привязывать. Минутная задержка мне, а незнающему с час разбираться, отчего и почему… От включения «противоугонок» меня оторвал вызов по внутренней связи.

— Родь, там у трапа скандал. Я на мостике у пультов. Поднимись с оружием и рацию включи. А то Пашка провафлил это дело…

— Яволь!

Разгрузку на тело, автомат в руку — и наверх. Открывая дверь на палубу. Услышал:

— Матрос! Ещё раз! Прошу «добро на борт»!

— Ждите!

Я как можно вальяжнее подошел к трапу:

— Что за бардак, матрос?

Пашка тут же включился в игру.

— Не могу знать! Неизвестный ломится на охраняемый объект!

— Два наряда за пререкания вместо открытия огня!

Плачущим голосом Пашка выдавил «Есть!» и шмыгнул носом. Артист! Я перевел взгляд на настырного мужчину в годах с старлеевскими погонами на плечах.

— По какому вопросу ломимся, военный?

Старлей, так разгоряченный и раскрасневшийся от бесплодных попыток проникнуть на борт, распалился ещё больше.

— Да! Я!

— Тихо-тихо-тихо! Успокойтесь, а то Кондратий уже рядом стоит и обнять вас готовится! Чо надо?

Мужик не успокоился. А как бы не наоборот.

— Я! Кто!!! Что за!!!

— Внятно объясните цель нервирования дневального.

Старлей таки взял себя в руки.

— Имею приказ командования Русской Армии принять командование над кораблем!

— Каким?

— ЭТИМ!

— А командование в курсе, что у корабля уже есть командир?

Я ещё минут пять издевался над ним, но увы, ничто не вечно. От остальных вояк, с интересом прислушивавшихся к моим репликам и хриплым воплям старлея, к нам подошел ещё один мужчина того же возраста. Но капитан.

— Всё, Сергеич. Цирк окончен. На голос их не взять.

Сергеич, как не орал оскопленным бизоном только что, спокойно спросил:

— И шо делать буим?

Капитан тяжело вздохнул:

— Разговаривать. И договариваться.

И — мне.

— Родион, проводите меня, пожалуйста к старшему мичману Васильеву.

Рация в нагрудном кармане зашипела.

— Родь. Попроси его шоблу в начало пирса отогнать. Я сейчас спущусь.

Капитан, не дожидаясь передачи сообщения, произнес:

— Сергеич, вместе с нашими давай в начало пирса. Силки отменяются.

— Есть!

Старлей бодренько прорысил до группы товарищей. Что-то им бормотнул и вместе с ними отправился на сушу. Тем временем спустился Серега.

— Старший мичман Васильев. Слушаю вас внимательно.

— Капитан Карпсатов. Где мы можем поговорить?

Серега посмотрел на меня. Потом на Пашку.

— А чем вас это место не устраивает?

Капитан замялся, подыскивая слова.

— Не старайтесь. У меня от друзей-компаньонов секретов нет.

Капитан сморщился, как шокер лизнул.

— Ну что за детство-то…

— А причем тут детство? Вы, простите, с кем разговариваете? С военнослужащим РФ? Так где РФ и где мы?

Капитан перевел взгляд на меня сперва. Потом на Пашку. Я пожал плечами, а Пашка, прежде чем сделать то же самое, посмотрел вокруг, приставив ладонь козырьком к глазам.

— Но вы же понимаете…

Я влез в командирское общение — меня не на шутку разобрало ни с того ни с сего.

— А что мы понимать должны? Уж послала нас Родина так послала! Выкинула, как абортированных, хуй знает как и хуй знает куда! Плывите, типа, ихтиандры! Выживайте как хотите! Мы — выплыли, выжили и выкрутились. И имуществом приросли! А теперь что-то до жопы желающих на уже нашу собственность! Мы значит, все тут в трудах и заботах, вживаемся в новую реальность — на тебе! Приходят на все готовое, дескать, всем спасибо, все свободны!

Пашка положил мне руку на плечо.

— Родь! Подожди, не закипай!

И уже капитану:

— А вы чего хотите-то, а?

Только у меня стопоры уже сорвало:

— Сука, я батины рассказы помню! И тоску его! И как бы я к его словам не относился — помню! «Дали б приказ — мы б эту Финляндию одним погранотрядом с говном смешали!» А всего-то — четверть века назад! И как он Николаева уважал — добился, дескать, возвращения статуса погранвойскам! А теперь???

Капитан, похоже, слегка прихуел от моей тирады.

— А он-то тут при чем?

Пашка пытался меня одернуть, Серега корчил рожи, но меня ни с того ни с сего несло, как «жигули» по обледенелой дороге:

— Да похуй! Нас «Верхней Вольтой с ракетами» называли — вы на тормозах спускаете, «Югов» бомбами и «томагавками» в землю вбивают — вам ответить нечем… Лебедя с говном мешали! Да шли б вы, сука. Деятели, блядь! То мебельщик у вас командармом, то эмчаэсник… Мое слово — залупу вам на воротник, а не «Безотказную тревогу»! Вы и её проебете в погоне за удовлетворением америкосов! И добавку искать будете!

Бледный капитан нашел-таки что ответить:

— Ну во-первых! Вы, молодой человек, слегка путаете: Русская Армия к Российской Федерации отношение, конечно, имеет, но не настолько сильное и серьезное. Мы здесь как раз и противостоим, кхгм, всем. Во-вторых. Да! Ни под кого ложиться, как при «меченом» и «алкоголике», мы не собираемся! Скорее, наоборот — практически всё командование РА и состоит из тех, кто Старую Землю покинул из-за разногласий с организующими и руководящими органами…

— Серег, я свою точку зрения высказал! Ты — капитан, давай дальше сам. От меня чо надо — я готов!

Пашка с высказываниями не задержался:

— Шо мы имеем? Нас послали так послали! Мы, наперекор всему, выжили и неплохо устроились. Желающие изменить на халяву статус-кво — вставайте в очередь для инструктажа по предстоящему маршруту!

Серега попереводил взгляд с меня на Павлика и обратно и обратился к погрустневшему капитану:

— Вы, надеюсь, понимаете?

Капитан вздохнул.

— Понимаю. Сценарий 5–7а, практически самый хуевый…

Мы уставились недоуменно на него. Не сговариваясь!