Очень-очень дальний поход

— Сроки?

— Делаем всё возможное, однако специфика…

— Понимаю. Не тороплю. Следите за утечками. До связи.

— До связи.

Мужчины «с разных концов географии» большой страны положили трубки и почти одновременно облегченно выдохнули. Один — оттого что его деятельность оценена и оказанное доверие он оправдал. Второй — оттого что желание избавиться от указующей опеки тех, кто в итоге стоит за Орденом, теперь точно имеет шанс на осуществление. И шанс этот растет.

Новая Земля. Море, «Безотказная тревога», каюта заказчика круиза

— Когда расплачиваться будешь?

— Сергеич, вот те прям сейчас надо?

— Я имею полное право поглумиться над проигравшим!

Вздохнув обреченно, Карпсатов потянул с головы форменное кепи, одновременно вытирая им пот. Сергеич, довольно ухая, похрустел сильными пальцами, разминая.

— Готов?

— Давай быстрее! Хорош смаковать!

Два сочных, с оттяжкой, «фофанка» вонзились один за другим в темя Карпсатова.

— Эх, ляпота-а-а!

Карпсатов, прищурившись и улыбаясь, растирал пострадавшее место.

— Сука, не берут тебя годы!

— Гы-ы-ы… А как сам мне целых три отвесил позавчера?

Сергеич, тоже улыбаясь, вытянул из кармана видавший виды блокнотик.

— У меня всё записано. За пятнадцать лет счет — сто восемь на девяносто два. Теперь — на девяносто четыре… Обо что ещё забьемся?

Новая Земля. Море-акиян. Трудовые будни

Ещё почти две недели мы, «обслуживая заказчика», то носились как в жопу укушенные по здешним просторам, то ложась в дрейф. Зато хоть что-то в «модификации» корабля прояснилось — за два дня до команды «курс на Нойехафен» пришедший в себя указатель топлива показал половину «родного» запаса. «Командированного гения» мы больше не трогали и даже вопрос не поднимали: тот оказался реальным «ботаном» с примесью мании величия. Такого надо или под контролем держать непрерывно, или, как предлагалось Каммерера у Стругацких, пользовать с применением электрошока и флеосодержащих препаратов. Я не знаю, что означает «флеосодержащих», но вот сульфазин с галоперидолом ему б не помешал. Как я понял из редких из-за нестыковок вахт объяснений Сереги, «земляне» меняли параметры и, открывая «окна», пропихивали маячки, а мы по ним ориентировались и мчались подбирать. Закончилось всё красивой радужной вспышкой в километре от нас и в двухстах — от побережья… «Начальник экспедиции» объявил круиз завершенным, и мы отправились «домой» — хотя разве ж это дом…

Пришли, привязались, проводили клиентов на берег и сели в кают-компании думать-гадать. Не на сухую, естественно, но и не ради пьянства — так, для смазки мозгов и речевых аппаратов. «Ситуасьон», так сказать, был более чем странным. Вроде бы, по местным меркам, мы были вполне себе обеспеченными людьми, да еще, вдобавок, и судовладельцами. Только вот хорошо и гладко бывает, как правило, недолго. Так и наше благосостояние может пойти прахом через года два-три, а то и раньше — как движки эксплуатировать. Капиталить их? А запчастя где брать? У Ордена — так он лупанет от вольного, плюс «погонные» с «кормовыми», да маржу нарежет — и всё, сдулись мы, как шарики. Посидели, чуть не всплакнули — и вызвали Карпсатова по рации.

Пока «клиент» добирался, мы обговорили дополнительные, так сказать, условия. В них входил максимально безопасный и комфортный переезд наших родственников на Новую Землю. Остальное — дело наживное, работа, жилье — это всё решится «в процессе». Руки у бати золотые, без работы не останется, а мама, как последние два года, пусть в домохозяйках и будет. У ребят запросы были схожими: родня — главное, а остальное — пыль… Этим мы Карпсатова, явившегося на пару с Сергеичем, мы и огорошили. Реакция их меня лично удивила — Карпсатов коротко ржанул и, плотоядно как-то глядя на Сергеича, потер руки. Сергеич же прикрыл глаза и застонал, сморщившись, как от зубной боли.

— Что-то случилось?

Сергеич ещё раз издал протяжное «м-м-м!», на этот раз громче.

— Зубы прихватило?

Карпсатов же наоборот — наслаждался.

— Нет! Это — предвкушение! Предчувствие… Но к делу это не относится. Тогда я предлагаю следующее: оформление — завтра, сборы, маршрут, логистика — это всё только после этого. Устраивает?

Мы ответили согласием.

— Тогда — до завтра!

И «сладкая парочка» убыла, распрощавшись до 8:00… А нам что делать? Пошли и мы, закрыв и насторожив всё… Кончилось наше флибустьерство!

Глава 21

Флибустьерство-то кончилось, а вот за разговорами мы до полуночи местной просидели. Начались они не слишком приятно, и начал их Пашка:

— Народ! Я тут неделю обсасывал… Да погодите ржать! Дело серьезное!

Мы с Серегой из уважения стёб прекратили, а подхихикивания кончились сами.

— В общем, я сухим путем пойду…

Вот-те нате, хрен в томате…

— Погодите навешивать ярлыки и насупливаться!

Серега пожал плечами.

— Ну, излагай давай!

Я молча к нему присоединился.

— Мое место на борту — даже не шешнадцатое, это раз. Особой тяги к клешам и бескам я не испытываю — это два, да и специалист из меня никакой. И третье… Имущество наше куда девать будем?

Ну отказать в некоторой логичности недельного «обсасывания» было нельзя. Я-то, если честно, вообще этим вопросом не заморачивался — как-то не до того было. Серега, судя по всему, тоже.

— И что ты предлагаешь?

— Завтра опосля всех формальностей ставим покупателей перед фактом, так сказать. Они все на перегон один хрен не пойдут! Так что я, с полным кузовом нашего имущества, вместе с ними отправляюсь по маршруту «Нойехафен — Порто-Франко», а оттуда с конвоем в направлении протектората РА. Вы ж туда же попрете?

— Скорее всего.

— Вы прибудете раньше — хорошо, я — еще лучше. Разведаю, что где и как. Ну и…

На этом Павлик слегка вильнул взглядом. Что-то недоговаривает наш друг!

— Паш, скажи пожалуйста…

Я замялся, пытаясь сформулировать свою догадку…

— Пожалуйста!

— Молодец, двугривенный — твой! Но я не совсем про то… Твоя тяга к сухопутному времяпровождению не связана ли с некоей представительницей медперсонала Базы «Россия»?

Пашка как-то посуровел.

— А вот это касается только меня и её, ясно?

Мы с Сергеем переглянулись. Без улыбок и хмыканья.

— Паш, а мы, собственно, к тебе в личную жизнь и не лезем!

Серега, блин, с языка снял. Мне оставалось только кивать и одобрительно угукать.

— Когда ты и с кем ты — твое личное дело. Все подобные вопросы не от желания подъебнуть. Мы — вместе, и то, что происходит с одним, касается всех. Надо будет её украсть — поможем.

— Легко! Даже не сомневайся!

Меня понесло…

— Если ты месяц подумывал и неделю думал всерьез — значит, оно того стоит. Нужна будет помощь — обращайся. Украсть ли, покараулить — мы, типа, завсегда!

— Если сами без приглашения не прибежим… Но ты пойми правильно — свечку держать и не собираемся!

— Парни…

Пашка, похоже, растрогался…

На этом официальный, так сказать, разговор окончился…

Глава 22

Господи, как же не хочется ничем заниматься… Вообще ничем, даже сиюминутным или своеобычным, типа умывания… О чем-то важном и обязательном я уже не говорю… И, кстати, принадлежность к власть предержащим порождает расхлябанность. И усиливает классовые противоречия и борьбу производительных сил! Эти обрывки некоей дисциплины под названием «политэкономия» не давали мне вновь рухнуть в пучину гедонизма и сатириаза, заставляя шевелиться, вставать и заниматься чем-то производительным… Нас в итоге потеряли. Всех троих! Даже Пашка, декларировавший свою любовь и преданность некоей особе, прошел пристяжным по всем кругам нойехафенского «адского рая, где жизнь через край до утра»… [17] Каюсь, грешен — сам орал в алкоголическом угаре «Женюсь!» — по пьяне, естественно. И спасло, что аффигенских знатоков «великого и могучего» вблизи не наблюдалось! Отожгли мы, короче! Даже на подписание забили — обмыли, так сказать, в узком кругу — и пустились во все тяжкие.

17

Пётр Подгородецкий — «Этот вечный блюз».