Очень приятно, Демон!

Злится. Приближается к ней. Сел напротив и тянет левую руку. Нанами старается не встречаться с ним взглядом. Опускает глаза, лишь бы не смотреть. Её уже пробирают мурашки от того что он так близко. Опять.

Касаться его не хочется. Это как пытка. После того, что между ними чуть не произошло. Или уже произошло.

— Снимай, я сказал, — чуть ли не рычит от бешенства.

Попробуй не подчиниться. Нанами неуверенно пытается снять синюю тряпочку с его руки. Но на ощупь это вовсе не ткань, а нечто твёрдое. Крутит браслет на его запястье, и он не поддается. Сжимает его. Но ничего не происходит.

— Так и думал, что от тебя никакого толка, — он резко встал и ударил по железной решётке.

Нанами испугалась. А выйти и правда очень хочется. Оставаться запертой и дальше просто пытка. Другое дело если б его тут не было.

В углу валяется её школьный пиджак. Скомканный и перепачканный. И тут богиня вспоминает, что во внутреннем кармашке лежат 2 талисмана. Подходит к брошенной вещи и достает своё спасение. От себя же самой.

— Ура! — радостно кричит она.

Кирихито удивленно повернулся в её сторону. Чему эта ненормальная так радуется. Видит бумажки в её руке и карандаш.

— Смотри, Кирихито, — говорит она, слегка улыбнувшись, а в глаза ему по прежнему боится смотреть. — Теперь мы точно выберемся. Надо же…. и как у меня из головы вылетело, что взяла их с собой.

Как только карандаш ложится на бумагу, Акира выдёргивает его из рук.

— Что ты творишь? — спрашивает богиня, глядя на него исподлобья.

Опять эти беспощадные глаза прожигают её насквозь. Трогают душу. Выворачивают наизнанку. Обнажают. Обезоруживают. Надо запретить ему так смотреть.

— Прежде чем что-то писать, у меня надо спросить, — звучит как угроза.

« Два талисмана. Единственный шанс избавиться от неё и больше никогда не видеть. Не хватало, чтоб она истратила их впустую»

— Хватит вредничать! — Нанами поднимается с пола. Смотрит в его дерзкие глаза и сосредоточенное лицо. Вечно всем недовольное.

Конечно, стыдно до сих пор. Но то, что произошло, уже произошло. Ничего не исправить. Можно только забыть об этом. Попытаться сделать вид, что ничего не было. Ведь он смог, значит сможет и она.

— Не указывай мне, девчонка! — раздраженно, обозлённо.

— Кирихито, ты постоянно только и делаешь, что злишься. Я устала и хочу к То…. — его лицо исказилось от первых звуков. — Хочу домой, — исправилась Нанами, чем спасла ситуацию. — Отдай карандаш, и я напишу, чтоб решётка открылась.

— Ты реально дура, — слова пропитаны желчью. Богине стало до слёз обидно. — Напиши на бумаге одно слово « откройся » и приложи его к браслету.

Хочется вмазать по его высокомерному лицу. Но Нанами послушно исполняет просьбу. Лишь бы наконец избавиться от губительного, опасного соседства и чертовски соблазнительного, что самое страшное.

Приложив талисман к браслету, они ждут, затаив дыхание. Первые секунды ничего не происходит. Но когда оба уже почти отчаялись, браслет сползает, как ненужная бумажка, на землю.

Акира осмотрел запястье и злорадно улыбнулся, обнажив белые зубы. В его взгляде читается нечто хищное и жестокое. Подобрав синюю ленточку с пола, он засовывает её в карман брюк. Такое добро может послужить во благо. Нечего ему пропадать.

Пройдя мимо девушки, он выбивает решётку одним ударом с ноги и решительно идёт вперёд, не оглядываясь назад. Нанами ничего не остается, как послушно следовать за ним, взяв в руку ещё не догоревший факел.

Хорошо, что богиня позаботилась об источнике света. Демону он не нужен и он спокойно шагает вперёд. Коридор длинный, тёмный и в воздухе витает неприятный запах сырости. Под ногами вечно раздаётся странный хруст. Осветив путь, богиня неосознанно кидается к демону и прижимается к его плечу.

— Что такое? — недовольным тоном.

— К...к...к...кости — еле выговорила она от страха. — Че...че...человеческие.

— И? — лицо Кирихито, абсолютно спокойное, выражает полную апатию и безразличие.

Как же он бесит. Бесчувственная сволочь.

— Мне страшно, чурбан. Это не нормально ходить по людским останкам!

Кажется он не злится, просто хитро улыбается.

— Ну так не смотри на них. И перестань пачкать мою одежду своими руками.

Разворачивается и, как ни в чём не бывало, шагает дальше. Ну что за непрошибаемый тип. А какой-то час назад был совсем другим человеком. Будто раздвоение личности у этого негодяя.

— Да нужно мне больно, — бурчит под нос обиженная богиня, покорно плетясь за ним вслед и стараясь идти как можно ближе. — Твоя рубашка и так обляпана чем только можно.

Сущая правда.

Впереди ступеньки которые ведут наверх. Отлично! Вот и долгожданная свобода. Акира чуть ли не бежит по ним, не обращая внимания на богиню. Выбив деревянную преграду, вдыхает свежий воздух. Досыта наполняет им легкие.

— Эй смотрите. Демон вырвался!!! — кричит кто-то в паре метрах.

Луна освещает раскинувшийся впереди лес. Поблизости нет никого кроме врагов. Местность выглядит дикой и пустынной.

Акира знает, что через пару минут сюда сбегутся их недоброжелатели. А тут как раз и Нанами выходит из подземелья. Лениво подтягивается, хорошенько зевнув. Ещё бы, они почти всю ночь пробыли запертыми и теперь жуть как охота спать.

Свет факела освещает её лицо. Такое красивое и, кажется, счастливое. Немного уставшее, так как веки слегка опущены под тяжестью одолевающего сна.

— Наконец-то свежий воздух. В этой темнице нечем дышать, — она отряхивает пыльный пиджак и накидывает на себя. Зубы девушки начинают стучать. — Чёрт хо...холодно.

 — Нет времени на твои тупые разговоры, — его слова ещё холодней. — Если хочешь жить, зови своего Томоэ. Я тебе не охранник.

Вдали уже бежит целая толпа. Возможно человек 50, не меньше. Все те, кто покинул деревню после нападения Акиры, и обосновался тут.

— Что за хрень ….отпусти мою руку, — демон не понимает, зачем она его тянет и бежит в лес.

Он отцепил руку. Богиня останавливается снова хватает его теперь уже за воротник рубашки и спешит скрыться. Факел она давно уже погасила и выкинула у входа в темницу. Бед и без того хватает как привлекать внимание недругов.

Пока всё идёт хорошо из-за ночной темноты тэнгу не видят их. Что-то ищут, столпившись у подземелья.

 — Кирихито, пошли …

Опять он выдернулся.

— Кто сказал, что я собираюсь бежать? — шёпотом говорит он, чтоб их не услышали.