Очень светлые неприятности

— Корнелиус, — зашептал я, — ты единственный, кто не связан заклятьем. Сделай хоть что-нибудь!

— А что я, не могу же ничего, — теоретик поморщился. — Поможет, если я вступлю с ним в научный диспут? Думаю, не очень. Непохож он на интеллектуала.

— Да будь же мужчиной! — вспыхнула Клэр. — Не стой столбом!

— Могу сесть, если ты хочешь.

Я покосился на юмориста. Нет, он и не думал шутить — действительно собрался сесть на землю. Тёмные боги, ну за что нам такой спутник достался!

В руке Корнелиус всё ещё держал бутылку с прогорклым рыбьим жиром. Ага, ну хоть что-то!

— Брось в него!

— Что?

— Кинь в заокраница бутылкой.

— В живого человека? Кинуть? Нет, это нехорошо. Мама расстроится, что я продукт зазря перевожу.

— Я тебе говорю — бросай, а то уйдёт!

— Но мой рыбий жир…

— Новый куплю. Две штуки. Кидай!

Корнелиус тяжело вздохнул, досадливо поморщился и взвесил бутылку в руке.

— Если мама узнает, очень сильно будет ругаться.

Я не его мама, но тоже собрался выругаться. В этот момент теоретик решился и с неожиданной силой швырнул бутыль в заокраинца.

Сюрприза, увы, не получилось. Коварный толстяк, хоть и казался увальнем, среагировал мгновенно. Взмахнул рукой и шандарахнул по бутылке заклинанием. Осколки стекла так и брызнули в разные стороны.

Вот только рыбий жир проигнорировал потерю сосуда. То ли магия на него не подействовала, то ли заклинание было с дефектом. Но огромная жёлтая капля с размаху врезалась в голову заокраница и окатила с ног до макушки “благовонной” жижей.

— Это есть издевательство! — заорал толстяк, возмущённый таким поворотом событий. — Вы есть военный преступники! Алхимические снаряды запрещены Аахской конвенцией! Тьфу! Тьфу! Тьфу!

Пока он отплёвывался, запах докатился до монстра.

— Кхххх!

Бедный зверь, совершенно ошарашенный, попытался чихнуть. Вот только хобот был зажат в стальном кулаке заокраница.

— Кхххх!

Монстр попытался чихнуть ещё раз и опять безуспешно. Глаза животного налились кровью, хобот мелко дрожал, а клешни нервно щёлкали.

— Я вам так не оставлю. Тьфу! В суд подам. Тьфу!

Заокраинец не обращал внимания на зверушку, а продолжал стряхивать с себя масляную жидкость, моргать и плеваться.

— Вы ответите за мой испорченный костюм. Он есть очень дорогой!

С раздражением толстяк дёрнул за дрожащий хобот. Монстр не выдержал: шумно втянул воздух и чихнул в полную силу.

Все живые существа чихают по-своему. Люди — сдержанно, орки — громогласно, как будто орут боевой клич, гоблины — словно в долг просят, котики — умилительно. А монстры чихают как? Конечно же, монструозно! Особенно когда им зажимают хобот и вообще нервируют.

— Кххххы-ы-ы-ы-ы!

Пальцы, державшие монстра, не могли не разжаться. В заокраинца ударил такой поток воздуха, что он закачался и сделал несколько шагов назад, размахивая руками. Разинул рот, собираясь что-то сказать. И тут монстр чихнул повторно, с ещё большей силой.

— Кхы-ы-ы-ы-ы!

— Я делать жалобу! — завопил заокраинец, отлетая назад, спиной прямо в раскрытую воронку портала. — Это есть безобразие! Никто не смеет…

Конец фразы мы не услышали — проглотив заокраинца, портал сыто икнул и схлопнулся в точку.

* * *

Увы, с исчезновением заокраница парализующее заклятье осталось. Корнелиус бегал вокруг нас, сокрушался, квохтал, но сделать ничего не мог.

— Ай-яй-яй! Очень плохо. Очень!

Теоретик снова обошёл нас со всех сторон, качая головой.

— Опасное заклинание, работающее на сложных принципах. Во времена династии Зу его использовали для медленной мучительной казни оскорбивших императора.

— То есть ты не можешь его снять?

Корнелиус развёл руками.

— Требуется долгая подготовка. Во-первых, произвести расчёт манно-потоков, во-вторых, начертить особую девятнадцатилучевую пентаграмму, в-третьих, я должен…

— Отойди.

Элеонора, всё ещё всхлипывая и вытирая слёзы, отодвинула Корнелиуса.

— Да что вы себе позволяете, девушка! Я магистр колдовских наук с красным дипломом, а вы, — он обвёл её высокомерным взглядом, — какая-то заштатная ведьма. И маникюр у вас облупленный. С такими ногтями надо не высокой наукой заниматься, а в салон красоты срочно бежать.

Я думал, она его прибьёт на месте. Но зелёная ведьма только презрительно усмехнулась:

— А, дипломщик. Безрукий умник, как и вся ваша братия.

— Я попросил бы!

Но слушать его возмущённые крики Элеонора не стала. Повернулась к нам с Клэр, прищурилась и два раза щёлкнула пальцами. Удерживающее заклятье тут же спало так, что я чуть на землю не грохнулся от неожиданности.

— Спасибо! — Клэр быстро пришла в себя и порывисто обняла ведьму. — Умничка!

Я поклонился Элеоноре в знак признательности. Действительно умница. Её бы энергию да в мирное русло, а не монстров на свободу отпускать.

Посрамлённый Корнелиус отошёл в сторону и что-то бубнил про несертифицированное колдовство, дилетантов и побочные эффекты. Но его никто и слушать не стал: ворчать каждый может, а расколдовывать попавших в беду — единицы.

* * *

Обратно в город мы поехали на монстре Юрике: сторож, выбравшийся из капусты, успокоил животину и помог забраться ей на спину всей честной компании.

— Вы же слезть хотели. Не боитесь снова надолго застрять?

— Юрик монстр умный, — сторож похлопал полосатую голову. — Он же не просто так сбежал, а бывшего хозяина опасался. Видели, как он маскировался? Не хотел опять служить заокраницам. А теперь, когда вы этого типа выгнали, он будет спокойным. Не волнуйтесь, Юрик в таких делах понимает.

В общем, все были довольны и счастливы окончанием детективной истории. Одна зелёная ведьма сидела мрачная, надув губы.

— Элеонора, — Клэр покачала головой, — ты же взрослая девочка. Ну не может такой монстр жить в дикой природе.

— Да не нужен мне этот монстряка! Не буду я больше никого спасать, хватит.

— А чего тогда хмурая?

— Эта сволочь мне метлу сломал, — у ведьмы на глазах снова появились слёзы. — Как я теперь?

— А собственно, в чём проблема? — я решил вмешаться. — Она была особенная? Такую же купить будет сложно?