Очередной грех

Он такой теплый!

– Лучше?

– Намного. Изменение климата – это что-то ужасное.

– Ты была здесь летом. Зима очень отличается от того, к чему ты привыкла. Мало того, что холодно, но и дни очень короткие. Но не волнуйся. Ты прекрасно приспосабливаешься. В конце концов, ты же хамелеон, - он снова смеется надо мной.

Хамелеон. Это верно. Я с раннего возраста училась приспосабливаться к окружающей среде, но он даже не догадывается, как далеко я в этом зашла. Я изучала Сина в течение многих лет. Я преследовала его с целью использования для всего, что я могла бы от него полезного получить, а затем просто отбросить в сторону. Не уверена, что он полностью разобрался в глубине моих планов, но я чувствую, что должна ему рассказать об этом.

– Я наблюдала и изучала тебя в течении многих лет.

Он проводит руками вверх и вниз по моим предплечьям.

– Я знаю.

Он только думает, что знает.

– Нет. Не думаю, что ты знаешь, как всё было на самом деле.

Он разделяет и смотрит на меня.

– Что это значит?

И вот оно.

– Я должна была узнать все о Синклере Брекенридже, если я собиралась попасть в Братство через тебя — твои привычки, что тебе нравится, а что нет. Я должна была понять, какую роль ты играешь в Братстве, и как ты ведешь себя за его пределами. Как только мы встретились, я поняла, что то, что ты заставил меня почувствовать – это плохо, это охренеть, как плохо для меня. Затем, я попыталась убедить себя, что ты- монстр. Я так ужасно хотела ненавидеть тебя. Я отчаянно пыталась, но не смогла. Именно тогда я поняла, что мне было так легко и интересно преследовать тебя все это время, потому что я отчаянно тебя хотела.

Он хмурит лоб.

– Ты знала мои привычки с женщинами, прежде чем мы встретились? И ты использовала это против меня?

Я кусаю нижнюю губу и опускаю глаза.

– Да.

– Какова была твоя точная цель?

– Заставить тебя влюбиться в меня, - это кажется настолько хуже, когда я говорю это вслух.

– Потому что, если бы ты была радом со мной, то была бы и рядом с моим отцом?

– Таков был план.

Я не могу прочитать выражение его лица.

– Прости меня.

– Так эта вся фигня ‘я хочу тебя - ты хочешь меня, но мы не можем быть вместе, пока ты из кожи вон лезешь, чтобы понравиться мне’ было игрой?

– Сначала. Но тогда все изменилось, потому что я влюбилась в тебя.

Он, как предполагалось, должен был стать всего лишь сопутствующим ущербом. Пока не стал значить для меня так много.

– Я так много раз порывался взять и оставить тебя в покое. Я бы придумал что-то с Абрамом и обеспечил бы твою безопасность от него. Я хотел лучшего для тебя.

Я так рада, что он не сделал этого. Я была бы разрушена.

– Но ты этого не сделал.

– Лишь потому, что я - эгоистичный ублюдок. Я не мог позволить тебе уйти.

Он слишком критичен к себе. Он был абсолютно самоотвержен.

– Эгоистичный ублюдок не занял бы место в моем сердце и не пошел бы на смерть ради меня.

Я все еще поражена его поступком. Изабелл была права. Мне наконец удалось рассмотреть его жертву, как красивую демонстрацию любви, которой это и было. Я люблю его еще больше за это.

– Спасибо за то, что сделал.

– Я сделал бы это снова, не колеблясь ни секунды. Настолько сильно я тебя люблю.

Я верю ему.

– Я люблю тебя всем сердцем, телом и душой.

На его щеке появляется моя любимая ямочка.

– Я рад, что ты любишь меня и сердцем, и душой, но я особенно сильно наслаждаюсь, когда ты любишь меня своим телом.

У нас не было возможности ни для какого вида любви со времен нашей брачной ночи. Было слишком много других, менее приятных вещей, но я планирую исправить это теперь, когда мы дома.

– Я тоже. Нам нужно восполнить некоторые пробелы в нашем медовом месяце.

– Тогда мы должны срочно приступить к делу. Родрик прикрыл меня на то время, что я уезжал, но теперь, когда вернулся, я – новый, полностью занятой адвокат Братства. И поверь мне, братья заставят меня напряженно трудиться, то и дело вытаскивая их из дерьма.

Что значит – никакого медового месяца.

– Но я думала, что у нас будет несколько дней побыть вдвоем, прежде чем тебе придется вернуться на работу.

– Прости, малышка. Но сейчас никак не выйдет. Я должен приступить к делам, как только моя нога коснется шотландской земли.

Он выдыхает воздух сквозь зубы, как только его рука скользит вниз по моему телу к развилке между бедрами.

– Так что, как видите, миссис Брекенридж, меня могут вызвать в любой момент. И нам лучше бы успеть заняться столь важным делом, пока этого не случилось.

Я сняла свои джинсы, прежде чем забраться в постель, так что между его пальцами и моим телом всего лишь тонкая хлопковая ткань.

– Тогда, нам нужно срочно приступить к делу.

Он садится меж моих разведенных коленей, прикасаясь рукой к моему центру поверх трусиков. Его губы приближаются к моему уху настолько близко, что я чувствую тепло от его дыхания у себя на коже.

– Ты понятия не имеешь, как сильно я соскучился по тому, чтобы быть внутри тебя.

Внутри меня. Одних этих слов достаточно, чтобы горловой стон сорвался с моих губ.

Я прикасаюсь своими руками к его обнаженным плечам.

– Могу себе представить.

Он одним своим пальцем, все так же поверх трусиков, проводит по моей самой чувствительной точке, вверх и вниз. И снова. Опять и опять. Его прикосновение обжигает. И сводит с ума.

– Ты убиваешь меня.

– Разве?

Он точно знает, что он делает.

– Сколько можно меня дразнить?

Он щелкает кончиком пальца по моему клитору.

– Это называется прелюдией, малышка.

– А нужно было назвать пыткой.

– Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал.

О, это - игра, в которую он хочет поиграть. Он хочет, чтобы я попросила. Ну, я не против.

– Заставь меня кончить.

Он шепчет против моего уха.

– Ты должна быть более определенной.

Его теплое дыхание чувствуется так хорошо против моей кожи.

– Своим ртом.

– Это уже лучше, но все еще не то, что нужно. Соедини те две фразы и скажи мне снова.

Он наслаждается этим.

– Заставь меня кончить своим ртом.

– Это, я могу сделать, - он тянет вверх мою рубашку, - Но сначала я хочу снять это, - я привстаю, и он стягивает мою рубашку через голову, - Так лучше.