Очерки сравнительного религиоведения
Шрифт:
22. ИРАНСКИЕ БОГИ НЕБА
У иранцев также был Верховный Бог Неба; ибо, согласно Геродоту [223] , «они обычно поднимались на самые высокие горы и приносили жертвы Зевсу, чьим именем они называли окружающее их небесное пространство». Мы не знаем, как звали этого изначального Небесного Бога на иранских языках. Божество, которое мы находим в Авесте, божество, которое попытался преобразить Заратустра, сделав его центральной фигурой в своей религиозной реформе, носило имя Ахура–Мазда — «Господин Мудрость», «Всезнающий». Одним из его эпитетов был vouru casani, «широковидящий» [224] , указывающий на его небесную принадлежность. Однако после реформы Заратустры Ахура–Мазда был очищен от натурэлементов, и наиболее ясно очерченные следы древнего Бога Неба мы скорее находим в поздних памятниках, отражающих возврат к первоначальному иранскому политеизму.
223
I, 31.
224
Nyberg N. S. Die Religionen des alten Iran. Leipzig, 1928. S. 99.
Исследования в области сравнительного изучения религий с самого начала обнаружили в Ахура–Мазде двойника Варуны. Хотя некоторые ученые и отвергали эту теорию [225] , мы не видим тому никаких серьезных причин. Общие черты этих двух богов, как было показано пятьдесят лет назад Ольденбергом (в его работе «Varuna und die Adityas»), убедительно ее подтверждают: и Варуна, и Ахура–Мазда являются «богами–владыками» [226] . В Авесте повсеместно встречается древняя формула Митра–Ахура [227] , где Митра ассоциируется с неким Ахурой, который еще не стал историческим Ахура–Маздой, но скорее напоминает Верховного асуру ведийских памятников — Варуну. Таким образом, авестийский Митра–Ахура соответствует ведийскому двойному имени Митра–Варуна. Мы бы не стали, подобно Гертелю [228] , Нюбергу [229] и Виденгрену [230] , рассматривать Митру в
225
Напр., Lommel H. Les Anciens Aryens P. 99 и сл.
226
Dumezil G. Naissances d’Archanges. P., 1945. P. 82.
227
Ср., Benveniste E., Renou L. Vrtra et Vrtraghna. P., 1935. P. 46.
228
Die Sonne und Mithra im Awesta. Leipzig, 1927. S. 174 и сл.
229
Nyberg N. S. Die Religionen… S. 99.
230
Wideengren G. Hochgottglaube im alten Iran. Uppsala, 1938. S. 94 и сл.
231
Двойные имена и парные божества в религиях индоиранцев действительно объединяют противоположности — воплощают целостность Космоса во всех его аспектах (благодетельный — опасный, дневной — ночной и т. д.). Ср.: Елизаренкова Т. Я. «Ригведа» — великое начало // Ригведа. Мандалы I-IV. С 502. — Прим. В. П.
232
Ясна. 30, 5, ср.: Яшты. 13, 2, 3.
233
Видевдат. 5, 20.
234
Яшты. I, 12, 13.
235
Ibid. I,14.
236
Ibid. 12, 1.
237
Ясна. 45, 4.
238
Видевдат. 19, 20.
239
Ясна. 31, 13–14.
240
Яшты. 10, 1–2.
241
Ibid. 17, 16; ср.: Pettazzoni R. Le Corps parseme d’yeux. P. 9.
242
Яшты. 10, 7.
Однако все эти атрибуты и функции подразумевают не только небесную эпифанию, но и другие права — например, право на верховное владычество [243] . Ахура–Мазда знает и видит все не только потому, что он Бог Неба, но также потому, что он Владыка, блюститель закона и каратель зла; так как он Владыка, он обязан гарантировать должную организацию и процветание как природы, так и общества, ибо малейшего нарушения порядка достаточно для того, чтобы поставить под угрозу мировое равновесие на всех уровнях. Мы располагаем чересчур ограниченным количеством иранских религиозных памятников (главным образом из-за реформы Заратустры), чтобы реконструировать исходный образ Ахура–Мазды как Бога Неба. Можно даже усомниться в том, был ли Ахура–Мазда когда-либо в чистом виде Богом Неба, или, будучи Верховным Богом, он одновременно являлся Богом Судьбы [244] , архетипом правителя и жреца [245] , двуполым Богом; [246] не исключено, что уже с самого начала своей «истории» он представлял собой сложную теофанию, в которой небесные элементы, естественно, играли важную, но ни в коем случае не эксклюзивную роль.
243
См., Widengren G. Hochgottglaube… S. 260 и сл.
244
Widengren G. Hochgottglaube… S. 253.
245
Ibid. S. 386.
246
Ibid S. 251.
Необходимо также обратить внимание на дозороастрийское представление об Ахура–Мазде как о deus otiosus [247] , который творит не непосредственно, а с помощью spenta mainyu [248] , т. е. через посредничество «доброго духа», так что он несколько напоминает демиурга, сопровождающего Верховное небесное существо в первобытных религиях. Это настолько общее явление, что, как кажется, оно должно соответствовать некоторой фундаментальной тенденции в религиозной жизни; мы вернемся к этому ниже. В случае Ахура–Мазды эта тенденция была пресечена реформой Заратустры — многие религиозные реформаторы (например, Моисей, пророки, Мухаммед) возвращали к жизни древних верховных богов Неба, которые, превратившись в dei otiosi, в религиозной жизни масс были вытеснены более конкретными и динамичными фигурами (богами плодородия, великими богинями и т. д.). Но религиозная реформа подразумевает наличие сакрального опыта, кардинально отличного от того, с которым мы имеем дело в данном исследовании, и поэтому ее было бы полезнее рассмотреть где-либо в другом месте.
247
Ср.: Nyberg N. S Die Religionen… S. 105; Widengren G. Hochgottglaube… S. 374.
248
Яшты. 44, 7.
23. УРАН
В Греции Уран более четко сохранил свой естественно–природный характер: он был Небом. Гесиод изображает [249] , как он, приближаясь и расстилаясь во всех направлениях, «жаждущий любви» и приносящий ночь, окутывает Землю. В этом космическом браке заключено четкое определение функции Неба. Но помимо этого мифа от Урана не дошло до нас ничего, даже ни единого изображения. Его довольно шаткую культовую власть узурпировали другие боги, прежде всего Зевс. Таким образом, судьба Урана также свидетельствует о том, что небесные божества постепенно изгонялись из религиозной жизни и деятельности, многократно лишались власти, подменялись и смешивались и, в конце концов, уходили в забвение. Абсолютно забытый в ходе развития религии, Уран выжил лишь благодаря мифу, переданному Гесиодом, — мифу, который, хотя и не дает понять, какие с ним были связаны ритуалы, все же удовлетворяет желание знать, как был сотворен мир. Он показывает, что изначально существовало если и не одно Небо, то, во всяком случае, божественная пара Небо — Земля [250] . От этого вечного священного союза были рождены первые боги (Океан, Гиперион, Тея, Фемида, Феб, Крон и др.), а также циклопы и другие чудовищные создания. Уран был прежде всего «мужем, который оплодотворяет», как и прочие боги Неба, например, Дьяус (которого называли сурета, «доброе семя»; [251] от его объятий с божественной женой Притхиви были рождены люди и боги [252] ).
249
Гесиод. Теогония. 126 и сл.
250
В изложении Гесиода Урана порождает Земля (Гея) — пережиток хтоннческой религии доэллинского периода.
251
RV. IV, 17, 4.
252
Ср.: RV. I 106, 3; 159, 1; 185, 4; IV, 56, 2 и т. д.
Но, в отличие от прочих богов Неба, плодовитость Урана была опасной. Его чада были не обычными обитателями этого мира, а чудовищами (сторукими, пятидесятиглазыми, огромного роста и т. д.). Поскольку Уран «ненавидел их с самого первого дня» (Гесиод), он прятал их в недра Земли (Геи), так что она страдала и стонала. Подстрекаемый Геей, его младший сын Крон подстерег своего отца, когда тот по своему обычаю в сумерках направлялся на Землю, отсек его детородный орган и выбросил его в море. Это увечье прекратило появление новых чудовищ Урана и тем самым — его верховное владычество. Как показал Дюмезиль [253] , у этого мифа есть соответствие в мифе о бессилии Варуны и в ритуале введения в должность индийских вождей. В другом месте мы еще вернемся к сложному вопросу об «опасностях верховного владычества»; сейчас нужно лишь отметить важнейшее значение этих двух мифов и соответствующих им ритуалов (обеспечение и контроль плодородия). Поражает также симметрия между двумя Верховными Владыками — Ураном и Варуной: несмотря на эволюцию Урана в естественно–природную сторону, он все же «был первым властелином мира»; [254] его старшую дочь звали Басилея [255] . Варуна обладает
исключительным правом на «опутывание»; Уран также «опутывает» своих детей, пряча их одного за другим в теле Геи. Варуна «отбирает дыхание» у своего сына Бхригу и отправляет его на ученье в подземный мир; [256] а Уран заковывает в цепи циклопов и бросает их в Тартар [257] . Крон наследует ему в качестве Владыки Мира и заковывает своих противников в цепи; орфики такой же магической силой наделяют Зевса.253
В своем «Ouranos-Varuna».
254
Аполлодор. Библиотека. I, 1.
255
Диодор Сикул. 3, 57.
256
Jaiminya-Br. I, 44; Lent S. Doctrine. P. 100 и сл.; Dumezil G. Ouranos-Vanina. P. 55.
257
Аполлодор. I, 1, 2.
Отличие Урана от остальных богов Неба заключается в его чудовищной плодовитости и ненависти, которую он сам питает к своим творениям. Все небесные боги — творцы; они создают мир, других богов, живые существа. Плодовитость — лишь один из элементов их творческого призвания. «Святое Небо пьянит пронзание плоти Земли», — говорит Эсхил в одной из своих утраченных трагедий («Данаиды») [258] . Поэтому небесные боги индо–средиземноморских районов тем или иным образом постоянно отождествлялись с быками. В «Ригведе» Дьяуса называют «быком»; [259] как мы увидим, то же самое происходит с большинством эгейско–восточных богов. Однако плодовитость Урана представляет опасность. Как заметил Мэйзон в своем комментарии к «Теогонии» Гесиода [260] , оскопление Урана пресекает его несущую ненависть и извращенную плодовитость и появлением Афродиты из пены, окровавленной детородным органом Урана, устанавливает порядок в порождении живых существ, предохраняющий от беспорядочного и опасного произведения потомства в будущем.
258
Nauck. Фрагмент 44.
259
Ср.: RV. I, 160, 3; V, 6, 5; V, 58, 6 и т. д.
260
Coll. Bude. 1928. P. 28 и сл.
Эта оригинальная особенность Урана, по крайней мере, в том виде, в каком она представлена у Гесиода, до сих пор в полной мере не объяснена. Зачем ему, единственному из всех небесных богов, понадобилось непрерывно порождать чудовищ и одновременно «ненавидеть» их, вплоть до «заковывания» их в Тартаре или во чреве Земли? Не есть ли это смутное воспоминание, искаженное в отрицательную сторону представление о том мифическом времени, illud tempus, когда процесс Творения еще не был строго нормирован, когда все что угодно порождалось всем чем угодно, когда волк жил вместе с агнцем, а леопард лежал вместе с козленком? Это время рассвета и рая на Земле действительно должно было характеризоваться абсолютной свободой на всех уровнях реальности, а следовательно — среди самых различных живых существ. Множество традиций содержат рассказы о постоянно изменяющихся и чудовищных формах живых существ, творимых при начале начал. Можно предположить, что миф о чудовищных детях Урана проистекает из греческого рационализма и имеет целью продемонстрировать ценность упорядоченной Вселенной, которая связана с появлением Афродиты и которой позже начал управлять Зевс, Вселенной, в которой все существа строго распределены по видам, в которой присутствуют порядок, равновесие и иерархия [261] . Или же борьба между детьми Урана — это лишь процесс замены доэллинских божеств на эллинских богов?
261
Сюжет о хтонических существах, порождениях Неба и Земли, заключенных в недрах матери, свойствен архаическим мифологиям: ср. упомянутый полинезийский миф о богах — детях Неба и Земли, — которые не могли разомкнуть брачных объятий родителей, пока этот подвиг не совершил Бог леса — Тане. А. Ф.Лосев выделял хтоническую стадию в развитии античной мифологии, на смену которой пришла героическая, когда Зевс своими подвигами смирил хтонических чудовищ и учредил космический порядок (Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957). — Прим. В. П.
24. ЗЕВС
Как бы мы ни объясняли возникновение этих монструозных созданий, факт остается фактом: культ Урана исчез уже в доисторические времена. Его место было занято Зевсом, имя которого доказывает его небесную сущность. Как и Дьяус, Зевс в своем имени сохраняет значения «светлости» и «дня» (ср. санскритское div — «светить», «день»; на Крите день назывался dia) [262] , и с этимологической точки зрения оно также родственно латинскому dies. Но, бесспорно, не следует ограничивать сферу его деятельности «ясным, светлым, сияющим небом» и рассматривать его метеорологическую активность исключительно как результат позднейшего развития или влияния извне. Оружием Зевса была молния; места, пораженные молнией — enelysia, — посвящались ему. Значение титулов Зевса вполне ясно: все они в той или иной степени свидетельствуют о его связи с грозой, дождем и плодородием. Так, его зовут Омбрий и Гиэтий (дождливый), Урий (посылающий благоприятный ветер), Астрапий (мечущий молнии), Бронтон (грохочущий громом) и т. д. Его также называют Георг (земледелец) и Хтоний (живущий в земле) [263] , поскольку он управляет дождем и обеспечивает плодородие полей. Даже его животный аспект (Зевс Ликейский — в облике волка, которому приносят человеческие жертвоприношения) [264] овеян магией с земледельческой ориентацией (поскольку жертвоприношения совершались во время засух, бурь и т. п.).
262
Macrobius. Saturnalia. I, 15, 14; ср.: Cook А. В. Zeus. Cambridge, 1914–1940. Vol. I. P. 1 и сл.
263
Ср.: Гесиод. Труды и дни. V, 465.
264
Ср.: Nilsson M. P. Geschichte der griechischen Religion. M"unich, 1941. Vol. I. S. 371 и сл.
Уже давно было замечено, что Зевсу, хотя он и является Верховным Божеством греческого пантеона, посвящено относительно небольшое количество праздников и что его культ скромнее, чем у многих других богов. Предлагалось немало различных объяснений такой аномалии [265] . Нам думается, что, как это свойственно и прочим небесным божествам, Зевс не обязательно должен присутствовать на переднем плане религиозной жизни. Тем не менее он занимает господствующее положение в двух ее важнейших элементах — земледелии и искуплении грехов. Все, что обеспечивает хороший урожай (дождь и всяческие погодные явления), и все, что очищает от греха, относится к ведомству Неба. «Очищение» и «инициация» — с помощью грома или чего-либо, олицетворяющего гром (типа гуделки или громовой стрелы), — это первобытные ритуалы (§ 12), которые свидетельствуют не только о древности небесных богов, но также о древности элементов волнения, бури, присутствующих в них. Многие исследователи настолько заворожены этимологией Зевс — Дьяус, что забывают двойственную структуру первобытного представления о небесных божествах. Зевс — это конечно же Верховный Владыка; но он в более явной форме, нежели другие боги, сохранил также и свои качества «Отца». Он Зевс–Патер (ср. Дьяус–Питар, Юпитер), архетип патриархального главы семейства. Представление о нем как о pater familias отражает социологические концепции арийских народов. Оно объясняет концепцию Зевса Ктесия, «Hausvater» («Отца семейства», «хозяина дома»), которого эллины представляли как настоящего домашнего гения в форме змея и брали с собой во все путешествия. Будучи «Отцом» и «Верховным Владыкой», Зевс совершенно естественно становится также Богом города — Зевсом Полиэном, и именно от него цари получают свою власть. Но эта многосторонность всегда сводится к одной и той же исходной точке: верховенство принадлежит Отцу, т. е. Творцу, создателю всех вещей. «Созидательный» элемент в Зевсе просматривается очень четко, но не на космогоническом уровне (ибо мир был создан не им), а на биокосмическом: он управляет источниками плодородия, он — повелитель дождя. Он «Творец» потому, что он «делает плодородным» (иногда он и сам становится быком, ср. миф о Европе). Его «Творение» прежде всего зависит от того, как ведет себя природа, особенно дождь. В его верховенстве видны одновременно черты отца и царя; он гарантирует благосостояние семьи и процветание природы как своей творческой силой, так и своей властью хранителя порядка вещей.
265
Ср.: Ibid. S. 369.
25. ЮПИТЕР, ОДИН, ТАРАНИС И ДРУГИЕ
В Италии Юпитеру, как в Греции Зевсу, поклонялись на вершинах гор. С горами вообще связана самая различная символика (§ 31): они «высокие», они близко от неба, на них встречаются облака и с них нисходит гром. Конечно же в Греции наибольшие почести воздавались Олимпу; однако Зевс, как и Юпитер, присутствовал на всех горах. Титулы Юпитера столь же «говорящие», как и у Зевса: Лукелий, Фульгур, Фульгуратор (Светящийся, Удар молнии, Громовержец). Как и Зевсу, Юпитеру был посвящен дуб, поскольку это дерево чаще всего поражает молния. Дуб на Капитолии был посвящен Юпитеру Феретрию, qui ferit («поражающему»), также известному как Юпитер Лапис (Юпитер–Камень), символом которого был кварц. Как и другие небесные боги, Юпитер наказывал ударом молнии; в частности, он наказывал всех тех, кто не сдерживал слова или нарушал договор. Юпитер Лапис освящал договоры между народами; фециал, жрец, ведающий международными вопросами, объявлял: «Если римский народ нарушит этот договор, да поразит его Юпитер так же, как я ныне поражаю камнем этого поросенка!» Юпитер был высшим божеством, абсолютным монархом — Jupiter Omnipotens, Jupiter Optimus Maximus (Юпитер Всемогущий, Юпитер Наилучший, Наибольший). Эти эпитеты можно найти даже в литературных произведениях: «summe deum regnator» (Высший правитель богов); [266] «meus pater, deorum regnator, architectus omnibus» (Мой отец, правитель богов, создатель всего); [267] «deum regnator, nocte caeca caelum e conspectu abstulit» (Правитель богов слепой ночью убрал из виду небо) [268] и т. д. В качестве истинного космического владыки Юпитер вмешивается в историю не с помощью физической или военной силы, как Марс, а с помощью своей магической власти. Дюмезиль [269] подметил эту магию Юпитера в одном эпизоде из римской истории: сабиняне, уже захватившие Капитолий, грозят уничтожить всю паникующую римскую армию, и Ромул умоляет Юпитера: «Да перестанут страшиться римляне, останови их позорное бегство!» В ту же минуту храбрость чудесным образом возвращается к римлянам, они предпринимают контратаку и побеждают [270] . Юпитер пустил в ход магию — прямое воздействие на их духовные силы.
266
Невий. Фрагмент 15.
267
Плавт. Амфитрион, 44 и сл.
268
Акций Клитемнестра. Фрагмент 3.
269
Dumezil G. Mitra-Varuna. P., 1940. P. 33; Dumtzil G. Jupiter, Mars, Quirinus. P., 1941, P. 81.
270
Плутарх. Ромул, 18; Ливий. I, 12.