Очерки сравнительного религиоведения
Шрифт:
116. ВОЗРОЖДАЮЩЕЕ ДЕРЕВО
Деревья также защитники новорожденных детей; они облегчают роды, а потом следят за жизнью младенцев, как и Земля. Приводимые мною примеры покажут очень ясно параллели между Землей и растительностью в их религиозном значении. В любом случае, деревья — просто еще одно выражение неисчерпаемой жизни и реальности, которые представляет также Земля. В основе всех верований, относящихся к Земле или предкам–растениям и защите новорожденных Землей и деревьями, мы находим практические действия и обобщающую их «теорию» предельной реальности, источника жизни, чрева всех форм. Земля или жизнь растений проявляют себя как живое, бесконечное плодородное, постоянно возрождающееся. Только прикоснуться или даже приблизиться к дереву благотворно, это укрепляет, обогащает — и то же самое с Землей. Латона рожала Аполлона и Артемиду, стоя на коленях на лугу и одной рукой касаясь священного пальмового дерева. Царица Maha-Maya родила Будду у подножия дерева 'sala, держась за одну из его ветвей. Энгельман [1268] и Нюберг [1269] собрали богатые этнологические свидетельства того, как распространен был среди женщин обычай рожать своих детей возле дерева или у его подножия. И это было естественно, ибо считалось, что рождение близ источника жизни и исцеления обеспечивает ребенку наилучшую возможную судьбу. Он будет свободен от болезней, неподвластен злым духам или несчастным случаям. Такой способ его рождения — так же, как рождение на земле — в определенном смысле скорее рождение внутри его матери, чем из нее; подлинная мать — это растительность, и она о нем позаботится. И в этой связи можно отметить обычай, существующий со времен античности и сохранившийся даже сегодня среди простого народа — запеленать младенца, как только он родится, натерев его травами, зелеными ветками или соломой [1270] . Прямое соприкосновение
1268
Engelmahn. Die geburt bei `aen Urv"olkern. Vienna, 1884. P. 77 и сл.
1269
Nyberg В. Kind und Erde. S. 207 и сл.
1270
Ibid. S. 210 и сл.
1271
Ср.: Mannhardt W. Mythologische Forschungen. Strasbourg, 1884. S. 369; Dietrich A. Mutter Erde. S. 101–104.
1272
Hastings. Encycl. Rel. Ethics. Vol. II. P. 682.
1273
Frazer J. Spirits of the Corn. P. 5–11.
1274
Jerem'ias A. Handbuch der altorientalischen Geisteskultur. 2nd ed. В., 1929. P. 345; Allgemeine Religions — Geschichte. M"unich, 1918. P. 219.
Помещение больного ребенка в дупло дерева подразумевает новое рождение, возрождение [1275] . В Африке и Синде больного ребенка лечат, пронося его между двумя плодовыми деревьями с переплетенными ветвями; болезнь остается в деревьях [1276] . В Скандинавии не только дети, но и больные взрослые могут излечиться, побывав в дупле дерева. Способствующие плодородию растения, подобно лечебным травам, обязаны своим действием тому же принципу: жизнь и сила воплощены в растительности. Древние евреи называли незаконных детей «дети травы», румыны — «дети цветов». Мы находим те же выражения в других местах — среди туземцев Новой Каледонии, например. Некоторые травы имеют оплодотворяющую силу; Лия родила сына, Иссахара, от Иакова благодаря мандрагорам, найденным Рувимом в поле [1277] . Все эти чудесные и лечебные травы представляют разбавленные и рационализированные версии своих мифических прототипов: травы воскрешающей мертвых, травы вечной юности, травы, излечивающей все болезни.
1275
Mannhardt W. Wald- und Feldkulte. В., 1904. Vol. I. S. 32 и сл.
1276
Nyberg В. Kind und Erde. S. 216. — Прим. М. Э.
См. о связи дерева с рождением — возрождением в славянских традициях: Агапкина Т. А. Южнославянские поверья и обряды, связанные с плодовыми деревьями, в общеславянской перспективе // Славянский и балканский фольклор. 1994. С. 86 и сл. — Прим. В. П.
1277
Быт. 30:14 и сл.
117. СВАДЬБА ДЕРЕВЬЕВ
Другая церемония, демонстрирующая связь между людьми и растениями, известна как «свадьба деревьев». Это обычай, распространенный в Индии [1278] и встречающийся спорадически среди некоторых групп цыган (трансильванских, например). «Свадьба деревьев» обычно совершается, когда женщины, прожившие несколько лет замужем, не имеют детей. В благоприятный день и час муж и жена отправляются к пруду, и каждый сажает там молодое деревце; женщина — молодое фиговое дерево, муж — дерево манго. Посадка производится с соблюдением соответствующего обряда, ей предшествуют омовения и так далее. Женщина прикрепляет ствол вепу, или женского дерева, к стволу драсу, или мужского дерева; а затем поливает их из пруда; потом оба совершают прадакшива (ритуальное шествие по часовой стрелке) двадцать семь или сто восемь раз. Если одно из деревьев засыхает, это дурной знак. Вот почему делается все возможное, чтобы они росли нормально; их огораживают и прочее.
1278
Ср.: Frazer J. The Magic Art. Vol. II. P. 24 и сл.
«Свадьба деревьев» считается очень важной для плодородия женщины. Через некоторое время эти деревья становятся предметом культа, особенно когда близ их соединенных стволов кладут nagakkal, вырезанное на камне изображение двух сплетенных кобр [1279] .
Этот обычай, широко применяемый в Индии, предполагает, что венчание деревьев двух различных пород может влиять на плодородие женщины. В других частях Индии свадьба растений совершается одновременно со свадьбой человеческой пары. В Пенджабе, когда мужчина женится в третий раз, празднуют свадьбу бамбука (Acacia axabica) или Asclepia gigantesca. В Непале каждая девушка из невари с юности венчается с бел (маленькое деревце) [1280] . Венчание деревьев совершается и в других целях: для удачи и богатства селения, например. Существует параллельный этой свадьбе деревьев обычай: кладут палочку (данда) из дерева удумбара между молодой парой на первые несколько ночей после венчания; палочка представляет гандхарвов, которые, как мы знаем, имели jus primae noctis (право первой ночи) [1281] . Священная эротическая и оплодотворяющая сила гандхарвов, воплощенная в дереве, как считалось, совершала совокупление с невестой раньше, чем это делалось ее мужем.
1279
Boulnois J. Le Caduc'ee. P., 1931. P. 8 и сл.
1280
Nyberg B. Kind und Erde. S. 21.
1281
Ср.: Meyer J. J. Trilogie… Vol. Ш. P. 192 и сл.
118. МАЙСКОЕ ДЕРЕВО
Как мы видели, деревья и вообще растения всегда воплощают неисчерпаемость жизни — что в первобытной онтологии соответствует абсолютной реальности, «священному». Космос символизируется деревом; божество проявляется в форме дерева; плодородие, богатство, удача, здоровье — или, на более высоком уровне, бессмертие или вечная юность — сосредоточены в травах и деревьях; все человечество или конкретное племя произошло от определенного вида растений; человеческая жизнь спасается в растительных формах, если она по злому умыслу обрывается раньше предназначенного ей конца. Короче: все, что есть, все, что живет и творит, что находится в состоянии постоянного возрождения, выражается в растительных символах. Космос изображается как дерево, потому что, подобно ему, он периодически возрождается. Весна — это возрождение всей жизни, а следовательно, и человеческой жизни. В этом космическом акте все силы созидания возвращаются к своему первоначальному могуществу. Жизнь совершенно перестраивается; все начинается заново; первичный акт создания Космоса повторяется, ибо каждое возрождение — это новое рождение, возврат к тому мифическому моменту, когда впервые появилась форма, которой предстояло постоянно возрождаться. Очень многие растительные ритуалы подразумевают, что и все человечество возрождается, активно участвуя в воскрешении растительного мира. Европейские народные традиции сохранили следы или обрывки старинных обрядов, где приход Весны ускорялся украшением дерева, которое торжественно несли в шествии. И действительно, в Европе еще существует обычай приносить дерево из леса весной, в начале лета или в Иванов день и устанавливать его в середине деревни; или, в некоторых местах, все идут в лес и срезают зеленые ветки, чтобы повесить их в доме и обеспечить преуспевание его хозяина. Этот обычай известен как внесение мая [1282] . В Англии молодые люди или группы маленьких девочек ходили первого мая от дома к дому в венках из листьев и цветов, пели и просили подарков. В Вогезах церемония происходит в первое воскресенье мая. В Швеции приносят в дом Майский шест (maj stang) обычно в день летнего солнцестояния; это ель с отрезанными ветвями, украшенная искусственными цветами, игрушками и так далее. Где бы ни обнаруживался этот обычай (от Шотландии и Швеции до Пиренеев и славянских стран), Майский шест — повод к общему веселью, кончающемуся пляской вокруг него. Главную
роль в этой церемонии обычно играют молодежь или дети. Это — праздник весны, но, как все подобные проявления, он может превратиться и в нечто вроде оргии (§ J 37).1282
Mannhardt W. Waid- und Feldkulte. Vol. I. S. 312 и сл.; Frazer J. The Magic Art. Vol. II. P. 59 и ca.; Frazer J. The golden Bough. L., 1924. P. 120 и сл.
Филип Стаббес, английский пуританский писатель, в своей «Anatomie of Abuses» (London, 1583) безоговорочно осуждает эти пережитки язычества. Ибо, говорит он, молодые люди обоего пола проводят ночь в лесах; их Бог — Сатана; а принесши Майский шест («скорее, этот зловонный идол») в деревню, они пляшут вокруг него языческую пляску. Только треть девушек возвращается домой «неоскверненными» [1283] . Несмотря на все сопротивление Церкви, Майский день продолжал праздноваться. Не был он отменен ни историческими, ни социальными, ни религиозными переменами; кое–где удалось только изменить его имя. В Перигоре и во многих других местах Майское дерево стало символом Французской революции; оно называлось «Дерево свободы», но крестьяне так же плясали вокруг него, как их предки [1284] . Теперь Первое мая отмечается как праздник труда и свободы; в современном уме этот день еще вызывает некоторые смутные воспоминания о мифе возрождения и совершенствования мира, который типичен для всех традиционалистских обществ.
1283
Приведено Фрэзером, см.: Frazer J. The Magic Art. Vol. II P. 66; Frazer J. The Golden Bough. P. 123.
1284
Mathiez A. Les Origines des cultes r'evolutionnaires. P., 1904. P. 32.
Во многих местах, когда торжественно вносится Майский шест, прошлогоднее дерево сжигают [1285] . Пожирание дерева огнем, вероятно, — еще один обряд возрождения растительного мира и начала нового года, ибо в Индии [1286] и в классической древности [1287] дерево торжественно сжигалось в Новый год [1288] . Это торжество с сожжением дерева бывало часто в Индии поводом к оргии; бирхоры Соединенных Провинций (Агра и Оуд), например, поджигали дерево salmali, а затем предавались коллективной оргии [1289] . Зола сожженного дерева обладала целебными и оплодотворяющими свойствами. Она отводит болезнь, дурной глаз и злых духов [1290] . В Европе золу или головешки, оставшиеся от сожженного Майского шеста, разбрасывают по полям на Рождество или во время карнавала, чтобы улучшить и умножить урожай.
1285
Mannhardt W. Wald- und Feldkulte. S. 177 и сл., 186 и сл.
1286
Meyer J. J. Kind und Erde. Vol. I. S. 101.
1287
Liungman W. Tradiuonswanderungen: Euphrat-Rhein. Helsinki, 1938 // FFC №119. Vol. II. 137.
1288
Помимо Майских деревьев, общеевропейской традиции известны также и Рождественские деревья (см.: «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Зимние праздники». М, 1973), в том числе сжигаемое на Рождество обрядовое полено, у южных славян называемое бадняк, см.: Толстой Н. И. Бадняк // Славянские древности. Этнолингвистический словарь. М., 1995. Т. 1. С. 127–131. — Прим. В. П.
1289
Crooke W. The Holi: A Vernal Festival of the Hindus // PRE. Vol. XXV. P. 59; другие примеры — Meyer J. J. Kind und Erde. Vol. I. S. 101. №2.
1290
В Индии: Crooke W. The Holi… P. 63; Meyer J. J. Kind und Erde. S. J07 и сл.
Все это имеет смысл, если мы увидим его как единое ритуальное целое: возрождение растительной жизни и возрождение «года» (ибо вспомним, что Новый год начинался в марте у очень многих народов Древнего Востока). Волшебные и оплодотворяющие силы жертвенного дерева приписываются также золе и углю; [1291] они имеют «силу», потому что напоминают alma mater (зола дерева, торжественно сожженного в начале года, в Иванов день и т. д.). Торжественно сожженные деревья или дерево могут вновь обрести действенность, возвратившись к изначальному состоянию «семени» благодаря сжиганию; «сила», которую они представляют или воплощают, больше не может проявляться непосредственно и сосредоточивается в потенциальном состоянии в золе или углях.
1291
См. массу документации и ссылок в работе: Meyer J. J. Kind und Erde. Vol. I. S. 157 и сл.
Приход мая часто празднуется не только с помощью дерева или Майского шеста, но также с помощью человеческих изображений, украшенных листьями или цветами, или даже при участии настоящего человека, воплощающего силу растительности или какое-нибудь мифическое выражение ее. Так, в Северной Баварии шествие несет к центру деревни дерево, называемое вальбер, а при нем находится молодой человек, покрытый соломой и тоже называемый Вальбер. Дерево ставят перед трактиром, и вся деревня пляшет вокруг него; молодой человек, называемый Вальбером, изображает человеческого двойника растительных сил. Нечто подобное происходит среди славян Каринтии, которые в День св. Георгия украшают дерево и покрывают молодого человека, которого именуют «Зеленым Георгием», зелеными ветками. После песен и плясок, важных во всяком весеннем празднике, изображение «Зеленого Георгия» или даже самого молодого человека бросают в воду. В России дерево исчезло, а «Зеленого Георгия» изображает молодой человек, одетый в зеленое [1292] . В Англии в День мая «Джек в зеленом», трубочист, покрытый листьями и плющом [1293] , плясал во главе целой группы трубочистов. А после пляски трубочисты собирали деньги у зрителей.
1292
Св. Георгий — Юрий в русском фольклоре; обычай рядить участника юрьевского обряда отмечен у русских лишь однажды, но известен западным и южным славянам (ср.: Соколова В. К. Весенне–летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979. С. 174). — Прим. В. П.
1293
Frazer J. The Magic Art. Vol. II. P. 75 и сл.; Frazer J. The Golden Bough. P. 126–129.
Все майские церемонии завершаются сбором приношений [1294] . Группы, проходящие через деревни с листьями и цветами, в шествиях или с цветочными изображениями или сами представляющие растения, получают подарки в каждом доме (и даже подарки имеют традиционный характер: яйца, сушеные фрукты, некоторые сорта пирогов и т. д.). Если люди отказываются давать, их предупреждают — в стихах или прозе, по обычаям данного места, — что у них не будет хорошего урожая, что их сад не даст много плодов, что вина у них не настоятся и т. д. Группа приобретает право наказывать скупцов, потому что ощущает свою значимость в качестве послов растительности. Она поступает так и потому, что скупость опасна для всей деревни, и в драматических обстоятельствах, подобных приходу весны, пища, эта сущность жизни, должна ощущаться как общее достояние, чтобы продолжал действовать космический круговорот жизни; и потому, что группа, принося добрые вести о весне, ощущает, что совершает торжественное действие, важное всей деревне, и что такие действия должны вознаграждаться: группа видит весну раньше всех, приносит ее в деревню, показывает ее другим и ускоряет ее приход песней, пляской и обрядом.
1294
Обход ритуальными процессиями дворов и сбор приношений вообще характерны для главных календарных праздников, в том числе для зимней — святочной — обрядности европейских народов (ср.: «Колядование» // «Календарные обычаи… Зимние праздники»). — Прим. В. П.
119. «КОРОЛЬ» И «КОРОЛЕВА»
В некоторых местах приход мая — повод для различных соревнований, для выбора «первой» пары («короля» и «королевы»), обрядовой борьбы и т. д. Все такие испытания, каково бы ни было их первоначальное назначение, в итоге свелись к стимулированию природной энергии. День обычно начинается с бега к Майскому шесту или с соревнования среди юношей и мальчиков — кто быстрее на него взберется. Приведу только несколько примеров: в Саксонии церемония происходила Первого мая или в Троицын день и включала, во–первых, принесение молодых деревьев из леса (majum quoerere) для украшения домов, затем торжественную установку одного дерева, Майского, в центре деревни. Его ветки срезались, кроме, может быть, самых верхних, на которые накладывали подарки (колбасы, яйца, пирожки). Затем молодые люди состязались: в одних местах — кто быстрее вскарабкается наверх, в других — кто быстрее добежит до Майского шеста. Иногда состязались верхом [1295] . Выигравшего поднимали на плечи и воздавали ему почести. Иногда самые красивые девушки дарили ему красное сукно.
1295
Frazer J. The Magic Art Vol. II P. 66 и сл.