Очищение тьмой (сборник)

– Павел Михайлович, я же в признанку пошел, а вы меня на верную "вышку" ведете. Я сам буду говорить. Да, Вовке я воткнул нож сразу при входе, это для вас, а для протокола – в порядке самообороны. Когда его нашли – в руке у него, что было? Верно, пистолет. Вот я и схватил нож с тумбочки в коридоре и ударил. Что поделаешь, жизнь дороже. И у калеки ведь тоже пистолет был, верно? Ноги ногами, но на курок он вполне в состоянии нажать. Конечно, переборщил, но исключительно с испугу.

– Без всякой, значит, корысти?

– Совершенно верно, Павел Михайлович. Я, честно скажу, чувствовал, что шеф меня продаст, вот только не думал, что так скоро. Не ценил он преданных людей. Когда к нему этот капитан пришел…

– Кольцов?

– Он. Мы тогда уже знали, что он замазан. Вот он и сказал шефу, что аптекарь за него деньги дает. А потом взял у шефа – за аптекаря, дешевка. У нас не так – за двоих берешь, двоих и кончай. А капитан к шефу ластился, клянусь, не я буду, если не целил на мое место. Конечно, дружки в ящике, остался один, куда ему податься, сиротке… Если дружков в розыск объявят, сразу те, кого они с рэкетом доставали, и опознают блюстителей порядка. А его – прицепом. Бояться некого, языки развяжутся. Тогда Бобровский был еще жив, еще с ним надо было разобраться, и чем скорее, тем лучше…

В комнате слоями плавал прокисший табачный дым. Ковры были усыпаны каким-то мусором, дорогая мебель покрыта пылью. Судя по количеству опорожненных бутылок и вскрытых консервных банок – главным образом с яркими иностранными этикетками, – попойка длилась уже давно.

Одетая в короткий халатик яркая, но уже слегка увядшая блондинка устало дремала в глубоком кресле. Алая помада в углах рта расплылась, но это ее, очевидно, нисколько не заботило.

Мужчины брезгливо допивали водку, закусывая через раз. Голоса их сливались в монотонное бормотание, над которым нет-нет, да и всплывали обрывки корявого мата.

Плешивый с крупным рыхлым носом, лениво почесывая брюхо и зевая, томно рассуждал:

– Побаловаться с Раисой, что ли? А, Федя? Димуля вообще уже отъехал, ему не до любви, да и не в масть вчетвером – как в очереди за водкой… Вот втроем – самое оно. Ты как? – он попытался игриво подмигнуть, но вспухшие веки не слушались, и он только сощурился, словно отведав кислого.

Один из собутыльников – плоский, широкий в кости, с желтым лицом презрительно дернул локтем, расплескав рюмку.

– Тебя, Чубук, водкой не пои, дай на шару попользоваться чужим. Ладно, хапай – не жалко. За все уплачено. Вообще-то, мог бы дать девке отоспаться… А так… Ладно.

У нас в Тольятти этого добра… Где машины, там и деньги, где деньги, там и бабы. Это тебе не Донбасс ваш хваленый. Непорядок там у вас. И скажи – если ты за товаром приехал, какого ты тут третий день гужуешься? Смотри! Ты лис хитрый, такие по-крупному горят. И коли твои дела нас зацепят…

Речь его звучала неровно, словно кто-то нажимал и отпускал педаль акселератора. Водка делала свое дело, и когда Федор перешел почти на шепот, стало слышно негромкое похрапывание раскинувшейся в кресле блондинки.

Звонок в дверь поднял на ноги всех. Раиса потягивалась и смешно терла глаза спросонок, Федор же, хозяин дома, мгновенно собрался, бесшумно забегал по комнате, зашипел:

– Что, достукались? Ну, если это ты, Чубук, "хвоста" приволок, гляди! Во, во – трезвонят! В открытую брать приехали, как щенков за шиворот. Знают, что сопротивляться некому. Ладно, тихо. Не впервой за ворованное отмазку давать. Такса есть. Да иду же, иду! – рявкнул он, обращаясь к двери, и сунулся в холодильник, выбрасывая из морозильника в сумку пачки масла.

Там у него еще оставалось место. Табак, носки, теплое белье – все это было наготове, ожидало своего часа.

На дверь посылались тяжелые удары.

Строкачу выделили кабинет – не кабинет, собственно, закуток в местном управлении, но и подследственные, с которыми приходилось работать, на крутых мафиози не тянули. Так, подголоски, мелочь. Однако майор по опыту знал, что такие иной раз страшнее матерых хищников – те сыты и тупая алчность не застит им глаза.

О вещах, не таивших для него прямой угрозы, Федор Щупов рассказывал даже с известным наслаждением.

– Чубук – это, конечно, собачье дерьмо, а не человек. Кликуха сама за себя говорит. – Вымогатель. Работяги знают в этом толк. Но он не рэкетир, а скорее нудила, попрошайка. Любит пыль пустить, наобещает с три короба, а денег-то и нету, тащись потом с ним на край света за расчетом…

– И вы рискнули ехать в чужой город с малознакомым, по вашим словам, человеком, за такими деньгами?

– Э, гражданин майор, случись что, я бы кишки ему выпустил в тот же момент. Он ведь – уму непостижимо! – даже на водке кусочничает. А мой Димуля если не допьет, – его же падучая бить начинает.

– Так лечить его надо!

– Полечат теперь, мало не будет. В ЛТП, от звонка до звонка. Раньше-то водочкой лечились, ежели что… А Вымогатель, падло, дома лишней бутылки не нашел. Еще и мозги пудрил, что во всем городе нету. Что с того, что под утро? Да я ее в любой точке страны хоть в разгар потопа добуду, если возьмусь.

– У вас тут, как я погляжу, со спиртным полегче, – заметил Строкач.

– Чего глядеть? Это запчасти здесь легче достать. А водка сама найдется, – по лицу Щупова расплылась блаженная ухмылка.

– Святое дело, – понимающе кивнул майор.

– Точно. А Чубук начал нам лапшу вешать: мол, допейте эти полбутылки, пока я смотаюсь на работу, там у меня три литра спирта в сейфе. У, жлоб! И тут соврал. Он же при мне магазин закрывал, на сигнализацию ставил. Но я тогда решил, что он знает, что делает. Да и плевать было, честно говоря. Телефонную трубку он положил так, чтоб все время занято было, уехал и вернулся через четверть часа, как и обещал. Только без спирта и рожа бледная, как в муке, испуганная. Вбежал в дом, трубку на рычаг, и сразу звонок. Мы даже не успели…

– По рюмке?

– Чего? Водицы из-под крана? Не было уже ничего. Тут и в дверь зазвонили. Чубук нам: "Я никуда не ездил, вернусь – все объясню". Открывает дверь – милиция. И по телефону – милиция. Ну, мы хоть и пьяные были, а поняли, что ничего страшного, стороной пронесло. А все-таки труханули – товар-то к нему в магазин мы завезли.

– Ворованный?

Щуплов уклонился от ответа.

– У него там был треснут уголок витрины. Щелкни пальцем, сигнализация и сработает. Вымогатель – ответственный, позвонят к нему, потом повезут в магазин – открывать, воров искать. Ну и зацепил бы разом спирт из сейфа. Но наш жмотина впопыхах перестарался. Угол витрины возьми и отвались. Представляю, как он штаны с перепугу обмочил. С пульта домой к нему звонят – занято, хорошо, раньше них успел вернуться! Хотя кто его, крысу жирную, стал бы подозревать? Взяли они его с собой, а вернулся он только к вечеру, деньги отдал. Но все равно по морде схлопотал.