Ода чуждых земель

Я напрягаюсь, когда вижу Короля Дня за ним, ладони начинают потеть. Может, он и не сделал мне ничего плохого, но Янус отнес меня моему обидчику. На мой взгляд, между ними нет разницы.

— Мне нужно вернуться к своим обязанностям, — говорит Итериэль, извиняясь. — Темперенс, была рада познакомиться. — Она наклоняет голову. — Калли, надеюсь увидеть тебя снова. — И затем Итериэль смешивается с толпой, шагая к тому самому мужчине, который состоял нашу встречу.

Как только Дес видит меня, он исчезает, появляясь рядом со мной. Крылья укутывают меня, отталкивая от близ стоящих, даже от Темпер.

— Я готов завязать с ним войну из-за этого, — вопит он. — Клянусь тебе.

Хватает секунды, чтобы уловить траекторию мыслей Деса. Война, Янус. Король Дня. Реванш за похищение.

— Я не остановлюсь, пока не свергну его и не заключу в тюрьму, — продолжает Десмонд. — Заключу его в Катакомбы Мемноса, где монстры вытащат его внутренности и скормят его св…

Я прижимаю руку ко рту Деса. Черт подери. В смысле, че-ерт подери.

— Все понятно, ты очень красочно описал, и я действительно понимаю, откуда такое желание…

Он убирает руку.

— Очевидно, что я был слишком мягким, а ты слишком снисходительна, если думаешь, что…

Я снова кладу руку на рот.

— … но мне бы просто хотелось провести неделю без всяких инцидентов, — и заканчиваю.

В этот раз, когда Десмонд убирает руку, он более нежен.

— Нельзя вернуть то, что уже совершено, но я хочу сделать все правильно. — Его голос становится глубже. — Не хочу, чтобы ты когда-либо прошла через такое снова.

Я когда-нибудь да задохнусь от его милости.

— Не пройду, — говорю хриплым голосом.

Пустое обещание. Никто из нас не мог предотвратить похищение, так как можно утверждать, что этого не произойдет снова? Но иногда просто нужно делать глупые, пустые обещания ради кого-то.

— Я могу ужиться с Королем Дня на неделе.

Явная ложь, потому что уверена, что не смогу. Я становлюсь курицей, когда приходится сталкиваться с плохим мясником, который преследует тебя.

Но как-то мне придется с этим справиться… ради Деса и себя.

ГЛАВА 28

В эту же ночь я лежу в объятиях Деса; звезды вернулись на небо, которому они и принадлежат. Несколько волшебных огоньков висят в воздухе над нами, мягко освещая комнату. Дес гладит мне спину, задевая крылья. Щекой я прижимаюсь к его теплой груди. Если бы у меня был дом, то сейчас он был бы прямо здесь.

— Расскажи мне об отце, — говорю я, проводя пальцами по мышцам, которые тянутся вниз по торсу.

Дес выдает смешок, лишенный радости.

— Разве я не напугал тебя ранее?

Я поднимаю голову и одариваю его озадаченным взглядом.

— О чем ты говоришь?

Рука на спине останавливается, и, когда вновь продолжает гладить, начинает выводить простые рисунки. Интересно, если бы у него была бумага и карандаш, чтобы эти рисунки изображали.

— Говорят, что я перенял характер от отца, — признается Десмонд.

— Кто говорит? — спрашиваю я тихо.

— Известно, что королевская родословная Царства Ночи подвержена жестокости, — говорит он, уклоняясь от вопроса. — Вот почему моя мать учила меня контролировать злость, и именно это сделало меня безжалостным, когда я вступил в «Ангелы Тихой Смерти».

Мне хочется спросить его о братстве, но умалчиваю спрашивать, боясь, что он не позволит мне узнать о том, что действительно хочу.

— Даже сейчас, — продолжает Дес, — когда работаю над характером, могу потерять контроль.

Как сегодня ранее.

Хочется сказать ему, что он слишком себя занижает. Когда я думаю о Десе и контроле, то вспоминаю все эти месяцы, которые провела в старшей школе, пытаясь безрезультатно вывести его из себя. Или, когда он нашел меня в тронном зале у Карнона, окровавленную и сломленную, Десмонд не спускал с привязи гнев до самого последнего момента.

Но не указываю на это. Вместо этого спрашиваю:

— Твой отец терял контроль?

Дес поднимает руку к моим волосам и пропускает их между пальцами.

— Иногда бывало… из того, что я слышал, — говорит он. Глаза устремляются куда-то в пространство. — Обычно, когда у него невзначай случалось что-то неприятное.

Я кладу голову обратно ему на грудь.

— Ты все еще не ответил на мой вопрос.

О Десе я не знаю многого — о вековых воспоминаниях, которыми он не удосуживается делиться. И мне хочется знать абсолютно каждую деталь его жизни, и одна из них в виде отца, кажется особенно важной.

— Тогда вероятно, — кончик пальца касается моего носа, — тебе стоит задавать более четкие вопросы.

— Дес.

Я слышу, как воздух тяжело покидает легкие в его груди.

— Из всех забавных, безнравственных маленьких секретов, о которых ты могла спросить меня, ты интересуешься именно этим…

Как понимаю, Десмонд испытывает неловкость. Так по-человечески, и так не похоже на мою пару.

— Не люблю разговаривать о нем, — признается Дес. Ага. Боже, я была права. — Он убивал своих детей, — вдруг выпаливает он.

Я напрягаюсь в его объятиях.

— Когда я был зачат, — продолжает Дес, — он убивал всех своих детей. Взрослых, детей, даже младенцев.

Я не дышу в течение нескольких секунд. Первая смехотворная мысль возникает о том, что у Десмонда когда-то были братья и сестры. А вторая о том, что теперь они все — призраки. Каждый. И все из-за отца. Я никак не могу уложить такое в голове. Это слишком жестоко, ужасно и немыслимо.

— Зачем? — наконец спрашиваю я. Вопрос, кажется, эхом раздается по глухой комнате.

Я не ожидаю последующего ответа, не из-за того, что Дес необщителен, а потому, что, как выяснила, работая сыщиком, самые закрученные дела не поддаются объяснениям. Иногда люди творят ужасные вещи просто потому, что могут.

Рука Торговца падает с волос на мою руку.

— Одно пророчество гласило, что он лишится своего наследия.

Прямо-таки древнегреческая трагедия.

— Не знаю, заботился ли отец когда-либо о детях, но если и так, то больше о своей власти.

Теперь я понимаю, почему, какими бы пугающими и бездушными дети из гробов не были, Дес никогда не навредит им. Ни один ребенок не заслуживает смерти лишь из-за своей родословной.