Одарённый гомункулами

— Сучий потрах! — с ненавистью прорычал Грид, подойдя к ребят с окровавленными руками. Последний был убит. Брюнет тоже изменился в лице. — Приятель, ты как?

К ним уже подскочили Ран, Мэй и Фу и все столпились над лежащим Эдвардом, который продолжал грустно улыбаться и смотреть в небо, покрытое тёмными тучами.

— Это… кха-хка… судьба…

— Тише-тише, тебе нельзя сейчас говорить, — у Ирины тоже начинали наворачиваться на глазах слёзы.

— Я… не жалею, что прожил… эту жизнь… кха-кха… — прохрипел Эдвард, глядя вверх. Начинался дождь. — И мне… пора… Заждались меня там… мама, брат… я… скоро их увижу…

— О чём ты говоришь, идиот, мы тебя спасём, — выругался Грид и серьёзно посмотрел на остальных. — Что вы стоите? Тащите бинты, ставьте воду!

— И… Ирина… — алхимик обратился к медовласке. Девушка была во внимании. — Помнишь, я раньше… кхархк-ха, говорил, что… не верю в Бога. Почему-то сейчас я начинаю понимать, что он… есть. Я чувствую это… Никогда бы не подумал, что жизнь… кха, такая…

— Закрой рот и молчи, тебе сейчас нельзя разговаривать!!!

— Подумать только… — из глаз Эдварда ещё больше брызнуло слёз, и парень дёрнулся от острой боли. — Мой папа… отец… Хоэнхайм… предаст нас ради какого-то… — слёзы промочили его воротник. — Куска… Камня…

— Эд, мы… Эд? ЭД? ЭД!!!! — Мэй уже приступала к алхимическому заживлению ран, но глаза Эдварда закрылись сами по себе.

Он уже не обращал внимания, что товарищи трясли его за плечи, пытаясь заставить открыть глаза. Что рядом собрались люди, пытающиеся ему помочь. Дождь для него казался убаюкивающей мелодией; она успокаивала и дарила чувство безопасности и уюта. Эдвард больше ничего не чувствовал, и лишь из недр его мозга прозвучал до боли знакомый голос: «Брат, я здесь! Я рядом! Я с тобой!..»

«Спасибо тебе, Ал!»… — в последний раз улыбнулся Эдвард.

— ЭДВАРД! ЭДВАРД! ЭДВАРД!!!! — со слезами на глазах, Ирина трясла друга за плечи, но всё было безуспешно. Это знали и опустивший голову Грид, и всхлипнувшая Мэй, и спрятавшая свой взгляд Ран, и вздохнувший Фу. Об этом знала и Ирина.

Эдвард был мёртв.

====== Глава 32: Наёмники ======

Кап… Кап… Кап…

Никто до утра глаз не смыкал. После сражения с гомункулами, ребята то и дело заваривали себе чай, подкидывали в камин побольше дров и молча сидели, глядя на рыжие языки огня. В буквальном смысле слова, ребята стали ближе друг к другу с самых первых минут союзничества. Даже хитроумный Линг Яо, ныне гомункул Грид, не выказал попыток хоть как-то обмануть своих новых товарищей. Перед камином, на постеленном покрывале, лежал Эдвард, глаза которого были закрыты. Некогда парень излучал собой тепло и радость, а теперь лежал, не двигаясь, и все знали, что он больше никогда не проснётся. Было решено похоронить своего товарища там, откуда он родом. Ребята ждали наступления утра, так как ночь была не лучшим выходом из дома.

Чтобы хоть как-то разгладить атмосферу, Фу начал рассказывать о далёких землях, где случаются всякие ситуации, происходят те или иные чудеса, тем самым постепенно привлекая внимание публики к себе. Мэй и Ран прислушались к старому шиноби, а Грид краем глаза следил за Ириной. Всё-таки медовласка большее время провела с алхимиком и неудивительно было, что смерть Цельнометаллического так болезненно сказалась на ней. Нет, потерю блондина Линг тоже не перенёс равнодушно, однако они не были закадычными друзьями, чтобы Яо так убивался по нему.

Линг хотел сказать что-нибудь ободряющее, чтобы Ирина хоть как-то отошла от этого, но знал, что и говорить. Банальное: «Он поступил героически…» ничего бы не изменило, лишь усугубив положение. Да и как можно было поднять настроение человеку, который пережил смерть своего товарища? Яо по себе знал, что если бы кто-то отнял жизнь у Ран Фан или Фу, он бы не то, что бы был потерян — впал в дикую ярость и искал убийцу своих приближённых.

Заварив крепкого горячего чаю, Грид взял две кружки и одну протянул экзорцистке. Та удивлённо посмотрела на неё.

— Тебе нужно успокоиться, — тихо сказал Линг. Девушка приняла кружку и сделала глоток. — Я… Мне сложно описать то чувство, что сейчас бурлит во мне. Я… В своей стране я никогда не терял своих товарищей, а если и были потери, то я либо не знал, либо не видел своими глазами. А сейчас… Ощущение, будто во мне что-то изменилось. Я никогда не видел столько боли в глазах… эх…

— Он один, — стараясь сдержать слёзы, прошептала Ирина, глядя на огонь. — Мы никогда с ним не разговаривали о личной жизни, но Иссей как-то раз сказал мне, что Эдвард потерял своего родного брата. Даже больше — его убили на перед ним! А про родителей… Уинри говорила, что Эдвард — сирота: у него ни мамы, ни отца нету. Был лишь брат, а потом и брат погиб… Почему жизнь сказалась так жестоко? Он ведь неплохой человек, очень хороший друг и товарищ…

Грид понимал прекрасно чувства Ирины. Потерять дорогого товарища — это не то же самое, что убить простого мертвеца во время битвы и продолжить сражаться. Брюнет тоже наблюдал последние минуты жизни Цельнометаллического алхимика, и прекрасно помнил на мокром месте глаза, полное страданий лицо и… горькая улыбка со словами: «Брат… Брат ждёт меня». Они не были ни друзьями, ни товарищами, однако Линг почувствовал внезапную ненависть ко всем этим мёртвым тварям, а также к гомункулам.

— Это за мной они пришли, — процедил Грид, сжав кулаки. — Не появись я тут, и ваш друг был бы жив. Это малая часть, что я смогу сделать для тебя и для остальных, но с этой минуты… можешь рассчитывать на мою безвозмездную помощь. Пока не помогу вам вернуться назад в свой мир и не уничтожу этих тварей гомункулов, я в свою страну не вернусь. Можешь положиться на меня!

Шидоу кивнула. Ей совершенно сейчас не хотелось ничего говорить. В смерти Эдварда, девушка не винила двенадцатого принца Ксинга, так как всё вышло случайно, да и если кого можно было обвинить в гибели блондина…

Так это…

Ирину.

— Уинри этого не вынесет, — печально вздохнула Зеновия, покачав головой. — Но… Что же с Иссеем?

— Он пропал, — рассказывала историю Ирина. — Сказал, что выйдет подышать свежим воздухом, но так и не вернулся.

— Понятно.

С момента гибели Эдварда прошло три дня. За это время ребята уже покинули тот городок и вернулись в прежний, где когда-то их приютила добрая Роза. Зеновия ждала своих друзей в той же гостиной. Она вернулась на следующий день после того, как помогла Уинри добраться до Ризенбурга и, не обнаружив своих товарищей на месте, прочла письмо. Зеновия была крайне удивлена и потрясена тем, что их троих вернулась лишь Ирина с совершенно незнакомыми ей личностями, Эдвард погиб, а Иссей пропал вовсе. Первое приветствие выдалось плачевным, поскольку Ирина проплакала оставшиеся слёзы в воротник своей подруги, и той пришлось её успокаивать. Оставшееся время пролетело за чашкой чая, ибо нужно было познакомиться с новыми ребятами, которые присоединились к их компании и решили помогать по поиску философского камня.

— Стало быть, среди нас гомункул? — ухмыльнулась синеволосая, поглядев на брюнета.

— Да, — хмыкнул Грид, скрестив руки на груди. — По правде, я не чистокровный гомункул, в меня всего лишь вставили эту хрень под названием философский камень, но мне удалось избежать тёмного контроля со стороны гомункулизма, при этом выкрасть способности своего второго «я» и обратить себе на пользу.

Зеновия также познакомилась с Ран, Мэй и Фу, и те поведали ей события о встрече со старыми гомункулами, что тоже сильно заинтересовало экзорцистку. Ирина почти оправилась после смерти Эдварда, но в глазах оставалась всё та же печаль. И синевласка её понимала — они не знали, что потом придётся говорить Уинри, если ненароком встретятся снова. Понятное дело, Зеновия планировала соврать, но зная искреннюю честность Ирины, враньём они бы не спаслись от такого вопроса.