Один день Максима Вахрамеева. Рыбака и попаданца. Часть 1

– Еще минут двадцать и можно приступать к ухе, -объявил он.

– У нас тоже через двадцать минут рыба в коптильне приготовится.
– ответил Олег.

Действительно через двадцать минут Женя снял с помощью Федора кан с костра. Аккуратно поставил его на землю. Плесканул в уху добрую рюмку водки и загасил в ней горящую головешку.

– Все. Готово. Через пять минут будем пробовать!

Олег с Пашей тоже сняли коптильню с огня. Открыли крышку и над поляной поплыл непередаваемый запах копченой рыбы. Здорово!

Все расселись за столом. Наполнили кто чем свои рюмки. Первым слово взял Женька.

– Ну, долго говорить не буду. Спасибо тебе Макс за то, что сумел-таки нас сюда вывезти. Такой красоты и такой рыбалки давно не видел. За тебя, дружище!

– Спасибо конечно, Жень, -ответил я, - но как-то моей особой заслуги в этом нет...

– Не скромничай, дорогой мой хороший, - это уже Пашка присоединился.
– Женька все правильно говорит. За тебя!

Выпили, закусили кто чем. И тут Галя начала заниматься розливом по тарелкам ухи. Ну перед ухой само собой тост за успешную рыбалку. Вкус свежесваренной ухи был просто поразительным. Не заметил, как опустела первая тарелка, а руки сами потянулись за добавкой. Вторая закончилась не менее быстро. И только третья стала смаковаться, позволила в полной мере насладиться прекрасным вкусом. Ребята тоже не отставали. Видно было, что женькино произведение кулинарного искусства реально идет на ура.

Через некоторое время отвалившись от стола, Женька сказал

– Док! Давай нашу сыграй что ли...

– Жень! Какой из меня музыкант! Ты же знаешь!
– начал отнекиваться я.

– Знаю. Но тем не менее давай спой.

– Тем более, что третий тост, - поддержал Женьку ПалФед.

Ну что с ними поделаешь. Третий тост святое. Я попросил у Федора его гитару. Провел пальцами по струнам. Я не умею играть на гитаре. Да и певец из меня никакой. Но эту песню я знаю и как петь и как играть. Единственную песню. И вот изображая на гитаре мелодию What can i do Криса Нормана я запел:

– По дорогам крутым сквозь огонь и туман

В гору катят Зилы надрывая кардан.

Автоматы в руках, передернут затвор.

Коль остался в горах так молись на мотор.

Афганистан, Афганистан...

Ни одна мать старушка зальется слезой. Афганистан...

Я не знаю кто автор этой песни. Она как бы сама возникла из ниоткуда. И первый раз я ее услышал в восемьдесят первом году еще В ТОЙ УЧЕБКЕ. И назвать ее эталоном как в стихотворном, так и музыкальном смысле вряд ли можно. Но то что сочинили ее с душой- это факт.

– А шофер держит руль. Только сердце стучит.

Впереди перевал, а на нем басмачи.

Не отстать от своих, когда день и светло.

Только пули свистят в лобовое стекло.

Афганистан. Афганистан...

Ни одна мать старушка зальется слезой. Афганистан...

Слышал я много вариантов исполнения этой песни. Удачных и не очень. Одно их объединяло- это неугасающая боль от прожитых лет в далекой стране. Вон у Галины даже слезы навернулись. Они ведь с Женькой тоже в горах познакомились. Только уже в наших, на дурной никому не нужной войне. А какая война не дурная?

– А в родимом краю вновь сады расцвели.

И тепло, и светло от российской земли.

Ждите девушки нас, Мама вытри глаза.

Мы ведь живы еще, мы вернемся назад!

Афганистан. Афганистан...

Ни одна мать старушка зальется слезой. Афганистан...

Я закончил петь. Встал. Налил себе полную до краев рюмку водки.

– Ну за пацанов. Не чокаясь. И влил в себя эту рюмку совершенно не почувствовав вкуса.

Все тоже встали и не чокаясь выпили.

– Ладно, ребят. Мертвое мертвым, а живое живым.
– сказал я.
– Федор! Давай что - ни будь повеселее. Про врачей. Розенбаума. Сможешь?

– А то!

И Федор начал петь про третью гвардейскую подстанцию. Народ понемногу отошел. Начал улыбаться. Когда песня закончилась, ПалФед меня спросил

– Кстати о врачах. Док! А где твой Андрюха- Дрон? Я уже забыл, когда его последний раз видел...

– Да нормально все у него, Паш. Только на прошлой неделе к нему в больницу заезжал. Он гепатологией заведует во второй КИБ.

– Это на Соколинке?
– уточнила Галя

– Ага. Я к нему за книгой ездил. Он для меня где-то раритетное издание Сабанеева надыбал. Знает, что я рыболовную литературу собираю. И главное, в корпус захожу. а там такой запах картошки, жаренной с луком стоит- ужас! Обычно хлоркой у них там кругом воняет, а тут такие аппетитные запахи. Пока к нему на второй этаж поднялся аромат еще больше усилился. А уж в отделении...!!!! Захожу к нему в ординаторскую, а там все врачи и сестры собрались. Чей-то день рождения отмечают. И на двух!!! Плитках жарится картошка с луком и салом. Я вообще прифигел от такого авангардизма. Это же гепатология. Там у людей строгая диета. Ничего жирного, соленого, острого. А тут как пытка для них. А Дрону все по фигу. Пусть, говорит, силу воли тренируют.

– Так его за эти художества уволят нафиг,- заволновался ПалФед.

– Не. Не уволят. Он в Китай в командировку едет. На полгода как минимум.

– В Китай? Зачем?

– Темный ты человек, Паш. Газеты надо читать или новости по телевизору смотреть. Он конкурс выиграл.

– Какой такой конкурс?

Смотрю Галина незаметно толкает локтем Женю. Слушай как Макс сейчас ПалФеда разводить будет.

– Ну как какой. Там же у них перенаселение страшное. Вот китайское правительство и объявило конкурс на оказание услуги по кастрации как минимум трех миллионов мужиков.

– Они там в Китае офигели что ли, - начал возмущаться Палфед.

– Не знаю. У них там с дисциплиной строго. Партия сказала надо, значит надо. Коммунизм в общем. Так вот там американцы со своей методикой приперли, французы какую-то байду придумали и Дрон наш свою разработку послал.

– И чего?

– Ну не знаю, как так получилось. Но у американцев десять - пятнадцать кастраций в день, у французов вроде что-то около тридцати, а у Дрона больше пятисот.

– Это как?

– А Андрюха новую методику разработал. Короче берут китайца, снимают с него портки и подводят к доктору. Тот берет два кирпича и со всей дури этими кирпичами навстречу друг другу по яйцам фигачит. Через пять секунд зовет следующего...

– Слушай! Так это же должно быть очень больно!
– возмутился Пашка

– Вот и Дрон говорит, что больно бывает, когда кирпичами себе по пальцам попадаешь...

Сначала была тишина, потом до народа дошло и через несколько секунд раздался такой гогот, что вороны с соседних деревьев взлетели. Пашка ржал тоже вместе со всеми. Иногда старый бородатый анекдот очень в тему бывает.

Народ еще больше оживился. Каждый пожелал рассказать какую ни будь веселую историю из богатого рыболовного опыта. Пашка поведал, как он на Воре по поздней осени налимов на поставушки ловил. Да весь улов у него местная выдра съела. Галя с Женей поделились интересными моментами с рыболовных соревнований. Как некоторые рыбаки всякими доступными способами пытаются вес улова увеличить. А чему удивляться? Как в любом профессиональном спорте, в рыболовном крутятся огромные деньги. Если, допустим, в легкой атлетике результат порой определяют до сотой доли секунды, то у рыбаков до долей грамма. А призы там порой не шуточные, да и спонсоры часто совсем не хилые деньги платят за демонстрацию популярного бренда. Это мы с ПалФедом обычные любители. Нам до профи как до Луны.

Кстати, поляна костровая по тихоньку прибавлялась народом. Подходили, спрашивали разрешения присоединиться, да и оставались. Некоторые приносили с собой и еду и то чем горло промочить. В общем где-то через час полтора на поляне уже было человек пятнадцать народа. Федор был в центре внимания с гитарой. Пели разные бардовские песни. Женька ради такого случая запустил приготовление второй порции ухи, так как первая ушла просто в лет. А что? Нам для нормальных людей не жалко. Вообще рыбацкий костер, наверное, еще более демократичнее бани. Тут тоже нет ни генералов ни рядовых, ни профессоров, ни студентов, ни директоров, ни рабочих. Тут даже имени твоего не спросят если сам не назовешь. От тебя только требуется чисто дружеское отношение ко всем присутствующим, не выпячивать и не бравировать своим мастерством, да и особо не налегать на спиртное. Ну... Бывает конечно порой, устанет человек, надышавшись свежего воздуха. Так его со всем прилежанием где ни будь в сторонке положат на что-то мягкое. Чем-то прикроют. Пусть себе отдыхает. Лишь бы не шастал, не приставал к другим людям, не гнул веером пальцы. Впоследствии конечно от таких персонажей пытались как-то избавиться. Не в прямом конечно смысле. Просто никто уже не приглашал в нашу компанию.