Один и без оружия

Положим, и без твоих слов догадаться легко. Валерия все еще о чем-то шушукалась с продавщицей, и потому поинтересовался тем, о чем только что услышал.

— Ты говорил с побережья товар приходит. Что за побережье, и что за товар?

— Ты точно не местный, Или недавно сюда попал, — резюмировал он. — Побережье морское. А товар самый разнообразный.

— Порт, что ли там расположен?

— Причем здесь порт? Откуда они здесь возьмутся? Островов там чертова уйма, на них и находят. Случается, и на само побережье волной всякую шнягу выносит, хотя изредка попадаются и достойные вещи.

Мне сразу вспомнились утонувшие в болоте многоэтажные дома, которые едва торчали крышами, когда мы его пересекали. И сожаление Гриши Сноудена о том, что, сколько же в них добра пропало!

— А как там с хищниками?

— Где их тут нет?

Резонно. Но мне интересны не просто хищники, всяческие мегалодоны, о которых успел наслышаться. Поинтересоваться уже не получилось: Лера, закончив покупки, шла ко мне с такой милой улыбкой, что все эти чудовища мигом вылетели из головы.

Глава 16

— Что такая довольная? — глядя на лицо Валерии, вопрос напрашивался сам собой.

— Да так, поболтали, — туманно ответила она. И в свою очередь поинтересовалась. — А что это вы с Егором все время друг другу улыбались? — затем, созерцая мою вытянувшуюся физиономию, улыбаясь сказала. — Даже Инна заметила. Ладно — ладно, шучу, — а когда я уже совсем успокоился, добавила. — Хотя, конечно, это ваши дела.

— Отшлепаю ведь! — Лера явно меня дразнила.

— Сюда? — и выразительно покрутила попкой.

— Именно!

— Знаешь, Дима, с самого детства мечтала оказаться непонятно где, и чтобы там меня отшлепал симпатичный парень. Который улыбается другим парням, — и без всякого перехода. — Сначала покупки отнесем или все же пообедаем? Вот, кстати, сдача.

— Себе оставь.

Мало ли как всё повернется? Случись что со мной, и останется без единого гроша.

— Вау, жизнь-то у меня налаживается! Собственные, как их там? — пиксели появились, а мне за них даже отрабатывать не нужно.

— Кто тебе такое сказал?

— Ну вот, все испортил, — и она придала лицу огорченное выражение. — Так ведь и знала, что какой-нибудь подвох!

— Валерия, тебе стрелять приходилось?

— Из пушек много раз. И еще ракетами. Откуда?!

Мы уселись на лавочке перед харчевней и разговаривали. Через распахнутые настежь окна хорошо было видно, что зал переполнен, и потому не оставалось ничего больше, как ждать.

— Ну мало ли. Возможно, в стрелковой секции занималась. Или папа военный, — я как будто бы свою собственную биографию пересказывал.

— Папа у меня в универе физику преподает. А занималась я художественной гимнастикой. Правда, давно это было и недолго. В общем, разве что булавой по голове могу дать. И то вряд ли — крови боюсь. А к чему спрашиваешь? Ты мне еще и ружье подарить хочешь?

Нет, не ружье. Приглядел я в лавке один девайс. А именно — револьвер с прикладом. Кольт, по-моему. Ствол у него удлиненный, калибр серьезный, и стрелять с рук — мужская сила нужна. Но прилепил к нему какой-то местный умелец рамочный приклад. Причем мастер, у которого руки из нужного места растут. Поскольку выглядело оружие, как будто всегда таким и было. И патроны к нему есть точно — около дюжины сам видел. На мой взгляд — именно то, что ей и нужно. Не в рейд готовимся — на Вокзал.

Обращаться с ним будет несложно, вес не должен быть большим — от силы килограмма полтора, шесть зарядов. Разве что спуск может оказаться туговат. Но это дело поправимое, пусть и в ущерб долговечности механизма. Конечно, в том случае, если мы с тобой отправимся вместе. Мало ли, какие у тебя планы: вон, какой довольной вдруг стала.

— Хочу, — не стал отказываться я.

— Знаешь, Дима, я в человека точно выстрелить не смогу. В зверя, наверное, да. Но не в человека.

Жить захочешь — куда ты денешься?! Некоторых здесь только потому людьми назвать можно, что ходят на двух ногах, одежду носят, и разговаривать умеют. В остальном — хуже животных.

— Валерия, через три дня появляется возможность в большой компании до Вокзала добраться. У тебя вообще какие планы?

— Дим, ну какие у меня могут быть планы?! Разве что поплакать в подушку часок. Шучу. Плакать уже не собираюсь: вчера вволю наплакалась. О Вокзале помню — ты о нем рассказывал. Думаешь, там будет лучше?

— Даже не сомневаюсь. Там и порядок, и народу полно, и жизнь себе устроить проще. Если ты не против, можем вместе туда пойти.

— Дима, не бросай меня здесь, пожалуйста! Ладно?! Мне и так с тобою повезло, могло ведь и совсем по-другому случиться. Не бросишь?!

И столько в голосе Леры было надежды, и схватила она мою руку так крепко, что, собирайся я действительно ее бросить, у меня попросту не хватило бы духу сказать.

— Нет. И потом, я льщу себя надеждой когда-нибудь называть тебя просто Лерой.

— А что мешает тебе сделать это прямо сейчас?

На площади, где полным-полно народу? Даже пытаться не стану.

— Ты же сама сказала, что так тебя называют только самые близкие друзья.

— Вон ты о чем! — она смутилась, и поспешила перевести разговор на другую тему. — Смотри, места освободились. Пошли быстрей, пока кто-нибудь их не занял.

Станица давно уснула. И лишь из харчевни, которая по вечерам становится рюмочной, доносились музыка и пьяные голоса. Иногда настолько громкие, что хотелось встать, и с грохотом захлопнуть окно. Останавливало лишь то, что в номере сразу же становилось невыносимо душно. В жизни всегда так и есть: одно в ущерб другому. Мы с Лерой лежали, крепко обняв друг друга, и разговаривали.

— Дима, только ты не подумай, что я с тобой из чувства благодарности! Или чтобы ты меня здесь не бросил. Просто мне нравишься и все такое. В общем, называй меня теперь Лерой сколько тебе угодно, хорошо? Чего улыбаешься? Довольный, что девушку на второй день знакомства в постель затащил?

— Ага! Жалею только, что не в первый.

— Сейчас! Тогда ты мне еще ружья не покупал!

— Не ружье, а револьвер, — Или даже карабин: сам затрудняюсь.

— Да какая разница! Главное, чтобы стреляло.

Потому и улыбаюсь. Мне нравится и твой язычок, и твое чувство юмора. Помимо всего остального. В том числе, как ты в некоторые моменты прикусываешь зубками нижнюю губу. Единственное, мне не всегда удается понять, когда ты действительно шутишь, а когда изображаешь наивную простушку. И еще, наверное, не стоит мне к тебе слишком привязываться. Ведь тогда будет так больно расставаться. Или, не хочется даже об этом думать — потерять. Необходимо держать свои чувства в узде. Но как этого сделать, если мне нравится в тебе буквально все?!