Один неверный шаг

– Ты все объяснил Эсперанце?

Майрон покачал головой.

– Она дала мне неделю на решение. Потом Эсперанца уйдет.

– Трудно тебе приходится, – посочувствовал Уин.

– Есть предложения?

– Никаких, – признался Уин и улыбнулся.

– Что?

– Твои доводы, – объяснил Уин. – В них есть доля иронии.

– Как это?

– Ты ведь веришь в брак, семью, моногамию и всю эту чушь, верно?

– Ну и что?

– Ты веришь, что надо растить детей, огораживать участок, ставить столб с баскетбольной корзиной во дворе, учить детей играть в футбол, водить на уроки танцев, и все остальное.

– Я спрашиваю, ну и что?

Уин развел руками.

– Ну а я начну утверждать, что из браков никогда не выходит ничего путного. Они неизбежно ведут к разводу или разочарованию или, по меньшей мере, к крушению надежд, возникает горький осадок и раздражение. И тоже готов привести в пример мою семью.

– Это не одно и то же, Уин.

– Да, я это понимаю. Но все дело в том, что мы рассматриваем факты с точки зрения нашего опыта. У тебя была прекрасная семья, вот ты и веришь во все это. У меня же все наоборот.

Майрон скорчил гримасу.

– Думаешь, ты мне помог?

– Господи, разумеется, нет. Но я люблю пофилософствовать. – Уин взял в руки пульт дистанционного управления и включил телевизор. Показывали «Мэри Тейлор Мур». Они добавили в свои рюмки коньяка и уселись смотреть. Уин отпил еще глоток, щеки его порозовели. – Может, Лу Грант подскажет тебе ответ.

* * *

Не подсказал. Майрон представил себе, что бы вышло, обращайся он с Эсперанцей так, как Лу с Мэри. Даже если бы Диаз была в хорошем настроении, она, скорее всего, повыдирала бы ему все волосы.

Пора спать. По дороге в свою комнату Майрон заглянул к Бренде. Она сидела в позе «лотоса» на старинной кровати и читала учебник. Майрон несколько секунд наблюдал за ней. Лицо спокойное, как тогда, на площадке. На Бренде была байковая пижама, кожа еще слегка влажная после душа, волосы замотаны полотенцем.

Бренда почувствовала его присутствие и подняла голову. Когда она улыбнулась, Майрону показалось, что в груди что-то сжалось.

– Ничего не нужно? – спросил он.

– Все отлично, – ответила она. – Ты решил свою деловую проблему?

– Нет.

– Я не хотела подслушивать.

– Не беспокойся об этом.

– Я тогда серьезно сказала. Я хочу, чтобы ты был моим агентом.

– Я рад.

– Ты составишь бумаги?

Майрон кивнул.

– Спокойной ночи, Майрон.

– Спокойной ночи, Бренда.

Она опустила глаза и перевернула страницу. Майрон еще секунду наблюдал за ней. Потом отправился спать.

Глава 12

В поместье Брэдфордов они поехали на «ягуаре» Уина, потому что, как объяснил Уин, люди, подобные Брэдфордам «на „форд“ смотрят косо».

Уин завез Бренду в спортзал на тренировку и поехал по Восьмидесятой дороге к Пассайк-авеню, строительством которой завершилась обширная программа развития города, начатая еще когда Майрон ходил в школу. В результате они оказались на Эйзенхауэр-паркуэй, прекрасном широком шоссе длиной примерно в пять миль. А вот и Нью-Джерси.

Охранник с гигантскими ушами встречал их у ворот, над которыми красовалась надпись: «Ферма Брэдфордов». Все верно. Большинство ферм славятся своими электронными заборами и армией охранников. Хозяева боятся, что кто-нибудь забредет на их морковные грядки или в кукурузу. Уин наклонился к окну, одарил охранника высокомерной улыбкой, и тот их поспешно пропустил. Когда они въезжали в ворота, Майрона охватило странное чувство. Сколько раз мальчишкой он проходил мимо, стараясь рассмотреть, что происходит за забором, сквозь плотные заросли кустов. Ему хотелось хоть краешком глаза увидеть то, о чем так много слышал – зеленые лужайки, красивую жизнь, полную приключений.

Теперь он мог сказать, что видел кое-что и получше. В сравнении с фамильным поместьем Уина это место выглядело как сарай у железной дороги. Так что Майрон теперь знал, как живут супербогатые люди. Все было очень мило, но счастьем и не пахло. Уф! В какие дебри он залез. Может, в следующий раз придет к выводу, что на деньги счастья не купишь?

Немногочисленные коровы и овцы помогали поддерживать иллюзию фермы. Трудно сказать, с какой целью – из ностальгии или чтобы налоги были поменьше, Майрон не мог определенно сказать, хотя свои подозрения у него имелись. Они остановились у белого фермерского дома, пережившего больше перестроек, чем стареющая кинодива пластических операций.

Дверь им открыл старый негр во фраке дворецкого. Он слегка поклонился и пригласил следовать за ним. В коридоре болтались два обормота, одетых на манер агентов тайной полиции. Майрон взглянул на Уина. Тот кивнул. Никакие они, дескать, не агенты тайной полиции, а штучные головорезы. Один здоровый, другой тощий. Более крупный улыбнулся им так, словно они были официантами, возвращавшимися на кухню. Майрон вспомнил, как описала Мейбел Эдвардс напавших на нее людей. Нельзя сказать наверняка, пока не проверишь татуировку, но на заметку взять стоит.

Дворецкий, или кем он там у них значился, привел их в библиотеку. Полки с книгами тянулись вверх на высоту трех этажей. Комната была полукруглой формы и заканчивалась стеклянным куполом, который пропускал достаточно света. Возможно, библиотека когда-то была силосной башней, которую перевернули, или же просто она так выглядела. Трудно сказать. Все книги были в кожаных переплетах, сериями, и чувствовалось, что их не касалась рука человека. Мебель в основном красного дерева. Кое-где развешаны картины с подсветкой с изображениями старых парусников. Центр комнаты украшал огромный старинный глобус, очень похожий на тот, что в офисе Уина. Богатые люди любят старинные глобусы, догадался Майрон. Возможно, их привлекала их безумная цена и абсолютная бесполезность?

Кресла и диваны обтянуты кожей, закрепленной золотыми пуговицами. Лампы от Тиффани. На кофейном столике рядом с бюстом Шекспира лежит книга, открытая явно из стратегических соображений. В углу вполне мог бы сидеть Рекс Гаррисон в вечерней куртке, обстановка к этому располагала.

Как по сигналу, с противоположной стороны комнаты открылась дверь, точнее, книжная полка. Майрон почти ожидал, что в комнату ворвутся Брюс Нэйн и Дик Грейсон, наклонят бюст Шекспира и нажмут тайную кнопку. Но это оказался Артур Брэдфорд в сопровождении брата, Чанса. Артур был огромного роста, примерно шесть футов, шесть дюймов, и немного сутулился, как обычно случается к старости с очень высокими людьми. Волосы вокруг обширной лысины аккуратно подстрижены. Чанс до шести футов не дорос, зато мог похвастаться кудрявой шевелюрой и той мальчишеской привлекательностью, которая мешала точно определить возраст человека. Хотя из газет Майрон знал, что ему сорок девять, то есть он на три года моложе брата.

Артур, изображая идеального политика, направился прямиком к ним. На лице – дежурная улыбка. Рука протянута таким образом, что ее можно было либо пожать, либо посчитать просто приветственным жестом.

– Уиндзор! – воскликнул Артур Брэдфорд, хватая ладонь Уина с таким энтузиазмом, будто мечтал об этом всю жизнь.

Чанс направился к Майрону с видом человека, которому, как водится, досталась более уродливая девушка.

Уин слегка улыбнулся.

– Вы знакомы с Майроном Болитаром?