Один темный трон

— Повтори ещё раз это, Джулс!

— Я серьёзно, Арсиноя, — она заставила себя шептать, а не кричать, пусть они и находились на улице. — Если хоть одна живая душа узнает о том, кто ты такая на самом деле, мы потеряем то единственное преимущество, что у нас вообще есть. Ты этого хочешь?

— Нет, — спокойно ответила Арсиноя. Она уже и не слушала, устав от речей Джулс о стратегии и преимуществе. Джулс каждый раз перечисляла эти варианты — даже раньше взялась за это, чем встала с постели, достаточно окрепнув после яда.

— Это звучит не слишком правдиво, — отозвалась Джулс.

— Я сомневаюсь. Убивать мне их не хочется. И мне не кажется, что они в самом деле хоотят меня убить.

— Но убьют.

— С чего ты взяла?

— Потому что с самого начала времён это делала каждая королева!

Арсиноя сжала зубы. С самого начала времён. Эта отвратительная старая легенда о том, что Богиня даровала острову королев, что тройни рождались с той поры, когда люди ещё были дикими существами. Сильнейшая убивала своих сестёр, и кровь подпитывала остров. И она правила, как королева, пока Богиня не посылала новую тройню, что должна была вырасти и подпитать остров. Говорили, это такой инстинкт. И убивать друг друга так же естественно, как оленям драться по осени. Но это всего лишь легенда…

— Арсиноя, ведь ты знаешь, что они это сделают. Ты знаешь, что они убьют тебя. Хотят они того или нет. Даже Мирабелла.

— Ты думаешь так только из-за Джозефа, — ответила Арсиноя. — Но она не знала и… И она ничего не могла с этим поделать, — ей хотелось сказать, что в этом вообще-то не она и была виновата, но она не могла этого признать даже после той цены, которую пришлось заплатить. Она всё ещё была слишком трусливой.

— Ты опять об этом… — отмахнулась Джулс. — Джозеф! Это была ошибка. Он её не любит. Он не отходил от неё с той поры, как меня отравили.

Арсиноя отвела взгляд. Она знала, что Джулс пыталась в это поверить. И простить его.

— Может быть, нам действительно следует бежать, — продолжала Джулс. — Отправиться на материк, спрятаться там, пока одна не убьют другую. Они не будут слишком уж охотиться тобой, если увлекутся друг другом. Зачем строить ловушки, если всё и так готово? Я на всякий случай собрала еду. Расходные материалы. А ещё можно взять лошадей, потом поменять их на провизию и пойти пешком. Сначала мы минуем столицу, там на нас никто не посмотрит, а может быть, даже не узнаем. И когда одна из них наконец-то погибнет, мы об этом обязательно узнаем… — Джулс краешком глаза посмотрела на него. — И, если что, я искренне надеюсь, что первой умрёт именно Катарина. Мирабеллу отравить будет куда лучше, когда она окажется в безопасности…

— А если Мирабелла погибнет первой? — спросила Арсиноя, и Джулс пожала плечами.

— Растерзаешь Катарину, думаю… Она тебе боль не причинит.

Арсиноя вздохнула. Столько рисков, и это всё независимо от того, кто умрёт первой! Мирабелла могла убить её своими же руками, если не будет медведя-защитника, но вот если Катарина нападёт на неё с ядовитым клинком, тайна отравительницы всплывёт наружу. И тогда, даже если она победит, Арроны объявят её очередной королевой-отравительницей на престоле.

Должен быть путь, должен быть выход их всего этого!

Если б она только могла с ними поговорить! Даже если это было бы вынужденно… Если б она могла загнать их в тупик, запереть в башне… Если б только они поговорили, всё пошло бы иначе!

— Ты должна избавиться от этой книги, — упрямо промолвила Джулс. — Я этого не вынесу…

Арсиноя завернула книжку в свой жилет.

— А как бы ты себя почувствовала, если б я приказала тебе избавиться от Кэмден? — спросила она. — Если ты ненавидишь отравителей, ты ненавидишь и меня.

— Это неправда! — возмутилась Джулс. — Ты ведь наша! Разве ты не помогала Природе всё то время? Разве ты не Природа? В глубине души?

— В глубине души, — ответила она, — я вообще из Милонов.

Арсиноя склонилась и принялась перебирать травы на лугу на севере от пруда. Она отправила Джулс в город, за Джозефом и Билли. Сказала, что пойдёт за нею, как только спрячет книгу ядов, но — солгала. Присев, она провела рукой по травам — и ей понадобилось всего несколько мгновений для того, чтобы сыскать желанное.

Болиголов.

Яд, отправленный Катариной, яд, предназначенный для Арсинои, но проглоченный Джулс, как она подозревала, содержал болиголов. Мирная смерть, паралич…

— Мирная смерть, — пробормотала Арсиноя. Но в этом не было милосердия в сочетании с остальными ядами, что намешала Катарина. Медленно, отвратительно, и Джулс сильно пострадала. — Зачем же ты сделала это, сестрёнка? — вслух удивилась Арсиноя. — Ты злишься? Думаешь, что это был мой медведь?

Вот только Катарина не отвечала.

Маленькая Катарина. Когда они были детьми, волосы её были самыми длинными. Самыми блестящими. Черты лица — самыми острыми. Она плавала на спине в ручье за коттеджем, её волосы ореолом расплывалась вокруг неё, словно чёрная трава. Мирабелла тянула её за течением, а Катари смеялась, смеялась, смеялась…

Арсиноя подумала о искажённом от боли лице Джулс. Маленькой Катари не стоит шутить.

Она импульсивно рванулась вперёд и сорвала болиголов у корня. Никакой теплоты воспоминаний. Она не вспомнила б ничего, если б не проклятая Мирабелла и её мягкотелость, что пробудила вещи, возможно, существовавшие лишь в её воображении.

— И даже если это было, — пробормотала Арсиноя, — Джулс права. За год умрут двое. И как бы одна из них ни колебалась перед смертью, умереть она не хочет.

Она вдохнула запах. Отвратительно — но она заставила себя съесть. У горечи появилась новая нотка, и она почувствовала сок на языке.

Болиголов нельзя было назвать очень вкусным, но ощущения были… удовлетворительным. То, что она испытывала, пытаясь прожевать этот яд, наверное, было сродни тому, что чувствовала Джулс, когда она заставляла яблоко созреть раньше срока. Или что чувствовала Мирабелла, когда призывала ветер.

— А потом я лягу в постель из ядовитого плюща, — хихикнула Арсиноя, съев последний цветок. — Или, может быть, это слишком…

— Что слишком?

Арсиноя быстро отпрянула от трав. Она отбросила последний стебель, пнула его, пытаясь спрятать в траве.

— Богиня, младший! — рявкнула она. — Не смей подкрадываться!

Билли усмехнулся и пожал плечами. Казалось, ему всегда было мало — он всегда находил её. Может, это какой-то дар? Довольно занятный, однако.

— И что ты делаешь? — спросил он. — Колдуешь?