Один темный трон

Катарина обернулась на Кору, главную жрицу, и ослабила воротник своей чёрной куртки для верховой езды.

— Воды королеве! — приказала Кора, и посвящённые помчались за кувшином. — Вам не стоило бы ехать так далеко от стражи… — Кора низко поклонилась.

— Не стоит беспокоиться обо мне, жрица, — ответила Катарина. — У Натали глаза и уши во всех уголках острова. Если бы в Волчьей Весне или в Ролансе случилось хоть что-нибудь, будьте уверены, меня бы давно закрыли за семью замками.

Кора нервно улыбнулась. Они все так боялись… Словно Мирабелла могла появиться из ниоткуда, заставила бы землю задрожать, или Арсиноя будет штурмовать город, восседая верхом на своём медведе. Как будто бы они попросту посмеют!

Катарина шагала между проходами, касаясь ладоней посетителей храма своими чёрными перчатками. Храм был почти полон в этот час. Может быть, всё так, как и говорила Натали, и Вознесение возвращает людей к Богине… Или, может быть, они тут, чтобы увидеть свою Королеву-нежить…

— Скоро в столицу прибудет жених? — спросила Кора.

— Да, — ответила Катарина. Николас Мартель. Натали уже готовит банкет, чтобы поприветствовать его в отеле Хайбёрн.

— Это огромная честь для нас — принимать его в храме. Может быть, вы порекомендуете, как нам было бы лучше всё украсить?

— Храм Индрид-Даун и без того достаточно изящен, — рассеянно ответила Катарина. — Хотя Натали нравятся ядовитые цветы, что-то красивое, что-то такое, что не обожжёт кожу и не отравит воздух.

Кора кивнула и шагнула к Катарине, когда они подошли к алтарю. Там, за серебряной цепью, лежал камень Богини, громадный обсидиановый круг. Он сиял ярко даже при слабом освещении храма. Заглядывая в его глубины, Катари чувствовала, что смотрела в глубины пропасти…

— Как прекрасно… — прошептала Катарина.

— Да. Прекрасно и безумно свято.

Говорили, его принесли из восточной стороны горы… Что однажды гора открыла свои глаза, чтобы узреть этот мир. Катарина понятия не имела, было ли это правдой. Но это прекрасная история…

Она потянулась вперёд и сжала запястье Коры. Чёрные браслеты главной жрицы были старыми, они давно выцвели, а ведь Коре было не больше сорока. Какой же молодой она пришла в храм!

— Какая преданность, — прошептала Катарина, выводя пальцем узоры на коже.

Открылись двери в задней части храма, послышался стук сапог Бертрана Романа. Катарина презрительно скривила губы.

— Возможно, лишь на миг? — промолвила она.

— Конечно, — жрица склонила голову, а потом обернулась к остальным. — Прошу всех побыстрее покинуть храм, — промолвила она. Зашелестела одежда, послышался топот в проходах. Катарина всё ещё стояла, пока дверь не закрылась и не воцарилась тишина.

— Ты тоже, Бертран, — раздражённо промолвила она. — Подождёшь меня снаружи.

Дверь хлопнула, открываясь и вновь закрываясь за ним.

Катарина улыбнулась и тихо скользнула за серебряную цепь. Она чувствовала на себе взгляд Богини-Камня.

— Ты знаешь меня? — прошептала Катарина. — Разве ты чувствуешь запах скал и влажной земли, в которую ты бросаешь нас?

Она встала на колени и положила руки на мраморный пол. Склонилась вперёд. Камень Богини лежал перед нею, изогнутый и чёрный, показывал её бледное отражение.

— На этот раз у тебя не будет своего пути, — прошептала Катарина, прижимая губы к обсидиану, целуя его. — Мы идём за тобой.

Катарина сняла перчатку и положила руку на ледяную, безмерно твёрдую поверхность. Может быть, это было только игрой её воображения, но она была готова поклясться, что чувствует, как камень Богини дрожит.

Волчья Весна

Арсиноя, Джулс и Джозеф заглянули в книжный магазин Луки, когда он уже как раз приготовил бутерброды с жареной рыбой и устроился на площадке с великолепным видом. Он отправил своего петуха, Хэнка, к Милонам ещё рано утром. Джулс всё ещё тащила птицу у себя под мышкой, хотя тот требовал свободы, и швырнула этот клубок перьев на пол.

— Что это? — спросила Арсиноя. — Почему нас сюда пригласил петух?

Прежде чем хозяин успел ответить, Джозеф пихнул её в рёбра, указывая на платье, сделанное Лукой для Арсинои. На лифе появились кружева, и Арсиноя содрогнулась. Если Лука и вправду хочет её в этом увидеть, то от них придётся избавиться.

— Пойдём, — промолвил Лука. — Посидим. Поедим.

Все трое переглянулись. Казалось, даже Камдэн что-то заподозрила, выстукивая хвостом по полу нервный ритм. Но они поднялись по лестнице, устроились на свои места и принялись за бутерброды.

— Мирабелла кое-что запланировала, — промолвил Лука.

Арсиноя уставилась на него, радуясь, что маска так хорошо скрывала выражение её лица.

— А откуда ты знаешь? — спросил Джозеф.

— У меня друг, портной, из Роланса приехал. Видел, как они отправили два каравана. Один — приманка, в Индрид-Даун, чтобы запылить глаза Катарине.

— А откуда он узнал, что приманка для неё? — возразила Джулс. — Может быть, это как раз про нашу честь!

— Он на дороге видел разведчиков, последовал за ними, а они миновали столицу и отправились в сторону лесов. Там он их потерял, но понятно, что лес тут только один — и он принадлежит нам.

Лук продолжал прислуживать всем, каждому пододвигая тарелочку с бисквитами.

— Я с радостью, если честно… — промолвил он. — Мне она не кажется достаточно храброй после того побега от медведя.

Джозеф низко склонил голову.

— Какая удача, что он набросился именно на неё, — продолжил Лука и улыбнулся. — А Богиня на твоей стороне, как я всегда говорил!

— Да, — кивнула Арсиноя, — у нас всё великолепно, — Лука ведь не знал, что медведь был просто уловкой. Что сражаться придётся ей одной. Он так разочаруется, когда они с Джулс убегут, скроются до той поры, пока не погибнет Катарина.

— У нас мало времени, — промолвил Лука. — Если нет нигде ошибки, через день или два, сразу за разведкой, она окажется в наших лесах.

В комнате стало тихо, и только Хэнк безмятежно клевал бисквит с подрагивающих пальцев Арсинои.

— Мы… — нерешительно начала Джулс. — Нам надо идти. Подготовиться ко всему.

— Разумеется, — тут же вскочил Лука. — Возьмёте с собой печенья? И немного рыбы. Я… Я просто так рад, что смог донести эту новость. Мне бы так хотелось пойти с тобой и сражаться.