Одиннадцать друзей Лафейсона

Первый удар стеком по голой спине заставляет Тора дернуться, что спинка кровати издает странный скрипящий звук. «Не надо, хуже будет», - Одинсон не знает этого незнакомца, но верит ему. Верит в то, что будет хуже, но на странность очередной удар кажется уже не таким нестерпимым, как предыдущий, и Тор, незаметно для себя, издает одобрительный приглушенный стон.

– Нравится? А если так? – Локи замахивается еще сильнее, и на бедрах Одинсона появляется первый красный след. А вот это уже реально больно, но опять же следующие удары проходят более спокойно, нежели, чем первый. «В первый раз всегда больно», - проносится небезызвестная фраза в голове Тора, и если бы он мог, то сейчас бы ухмыльнулся. Лафейсон прекрасно знает что делать – никаких кровоподтёков нет, все более чем терпимо, даже приятно, и жертва расслабляется.

– Тебе повезло, что ты в моих фаворитах, так что я буду чуть аккуратнее, чем с другими, - Локи вновь шепчет над самым ухом своей жертвы, и Тор слышит, как Лафейсон открывает большим пальцем флакон с лубрикантом и добротно выдавливает смазку себе на ладонь. Одинсон начинает ерзать, противиться, хочет возразить, и Локи понимает, чего он хочет. – Как со всеми? Не жалеть тебя, значит?

Под животом Тора становится мокро от предэакулянта. Обычно его немного, это практически незаметно. Возможно, амфетамины все же внесли свою лепту, но Одинсон никогда не был особо дружен с химией, так что это всего лишь предположения. «Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести», - Тор выгибается всем телом и вновь глухо стонет, когда Локи резко и грубо вводит в него два пальца сразу.

– Давай немного поиграем, хорошо? – Лафейсон заставляет Тора приподняться, чтобы положить подушку ему под живот. – Прогнись еще сильней, а то я буду тобой недоволен, - и Одинсон выполняет приказ. Он никогда и ни для кого не вел себя столь по-блядски, никогда и ни для кого так не выгибался, никогда и никого даже в мыслях не умолял поиметь его, как только можно и нельзя. Никогда. Никогда не говори «никогда».

Тор стонет слишком громко даже через кляп, пытается двигать бедрами в такт движениям Локи, но как только Одинсон проявляет инициативу, его бывший шеф останавливается. «Сегодня доминирую я, и ты у меня это не отнимешь», - у Лафейсона волшебные руки. Почему Тор никогда не просил делать этого раньше? Ведь сам же Локи научил его такой незатейливой штуке, как массаж простаты. «Бог ты мой, прошу, еще», - пытается проговорить Тор, но выходит лишь однотонное мычание. Одинсон уже готов кончить, и ему не нужно никакой помощи, но Локи останавливается: «Нет. Я разрешаю тебе кончать только подо мной. Если сделаешь это раньше, то будет очень плохо».

«Черт», - проносится в голове Тора. Все мышцы тела напрягаются, глаза зажмурены, - «Чтоб тебя, Лафейсон!», - теперь под животом очень мокро. Одинсон постарался скрыть оргазм от Локи, но делом это было более чем невозможным.

– Я же предупреждал! – Локи вновь со всей силы прикладывается стеком по спине Тора, но тот даже не сопротивляется. Растекшиеся по телу до самых кончиков пальцев блаженство в контрасте с острой болью поднимает эмоции на «красную отметку». «Бей, мать твою! Сильнее!» - Одинсон даже рад, что не может говорить, иначе бы Локи потом еще очень долго бы припоминал ему все просьбы, - «И засунь в меня уже, наконец, свой член!»

– Ты очень хреново себя ведешь, а я предупреждал, - упираясь рукой в голову Тора, что бедной жертве реально становится нечем дышать, Локи расстёгивает ширинку брюк и устраивается сзади, - Поднимись выше, - не просьба, а приказ, но Одинсон не может даже сдвинуться с места. – Я кому сказал?! – звонкий удар ладонью по красным бедрам, и Тор все же дергается вперед. – Так-то лучше, - Лафейсон выдавливает лубрикант на свой уже давно вставший член. Хотя нет, не выдавливает – льет. В этом смысле Локи никогда не сделает Тору больно. Ну, если только чуть-чуть.

– А теперь кричи, - один одновременный рывок тазом вперед и рукой назад освобождает Тора от кляпа, но заставляет действительно кричать в голос. Неожиданно, неприятно, слишком сильно. Локи не дает своей жертве даже привыкнуть и начинает резко и не часто двигаться. – Сожмись! Давай же!

– Господи, Локи…

– Его здесь нет, - Тор вновь подчиняется приказу и сжимается, на что Лафейсон одобрительно стонет и начинает двигаться быстрее.

– О, черт возьми, да! – видимо, Одинсон забыл про то, что кляпа больше нет, что теперь его слышат.

– Как мы заговорили… - тянет Локи и останавливается. – Ну, и что мне с тобой сделать?

– Глубже, - стонет ответом Тор.

– Так? – Лафейсон вплотную прижимается к бедрам Тора и начинает тихо качать тазом, чтобы двигаться внутри своей жертвы не выходя ни на миллиметр.

– Сильнее…

– Вот так? – Локи делает резкое движение назад, а потом вперед, вызывая тем самым громкий вскрик Тора.

– И чаще…

– Выебать тебя, значит? – вновь опустившись к уху Одинсона, шепчет Локи. – Так и говори.

– Да, прошу тебя…

– Скажи…

– Лафейсон, мать твою! Трахни уже меня по-человечески! Выеби так, как не умею я…

Локи опирается руками на спину Тора, закусывает губу и вновь входит до самого основания. Резкие и рваные движения пробивают Одинсона до дрожи. Он стонет, извивается, насколько это позволяют ремни, часто дышит, просит быть еще быстрее, цепляется пальцами за спинку кровати и будто бы пытается разнести ее в щепки, в то время как Локи спокоен. Тор обливается потом, а по левому виску Лафейсона течет лишь одна мокрая дорожка. Локи хорошо, так хорошо, как давно не было. Очередной вскрик Тора провоцирует Лафейсона добавить к члену еще и указательный палец. Такого Одинсон точно не ожидал. Потом добавляется второй, и Тор уже боится думать о том, что же будет дальше, но Локи выходит из него и вновь начинает растягивать, только теперь задействованы обе руки.

– Локи?..

– Заткнись на хрен, иначе кляп вернется на место.

Указательными и средними пальцами Лафейсон растягивает тело Тора так, что одно неловкое движение, и будет плохо. Очень плохо. Но Локи знает, что делать. Данная картина приносит ему не физическое, а эстетическое удовольствие, так как Лафейсон на себе знает, что сейчас чувствует его любовник. Чуть позже Локи пытается добавить к пальцам головку своего члена, - не нужно делать это особо глубоко, Тор будет и без этого доволен.

– Дай мне кончить, прошу тебя… - Одинсон больше не может терпеть, но Локи так и ни разу не прикоснулся к его члену. Если в первый раз хватило волшебных рук и простого массажа, то сейчас этого точно не хватит. – Не мучай…

– Нет, у меня на тебя другие планы, - И вновь Локи отступает. Одинсон слышит, как шуршит одежда его бывшего шефа, как она летит на пол, и чувствует на себе пристальный и голодный взгляд. – Сейчас ты выглядишь так, будто тебя поимело, как минимум двое за раз. Сексуально и очень горячо, - вновь слышится хлюпающий звук лубриканта, а после Тор понимает, что в него что-то входит. Именно «что-то», так как это явно не Локи.

– Что ты?..

– Кляп. Или ты забыл? – Одинсон молчит и тихо стонет. Это «что-то» оказывается невероятных размеров, во всяком случае, Тор именно так это ощущает. – С этим будет приятней. Верь мне.

Лафейсон отпускает руки, и Тор понимает, что он не может вытолкнуть «это» из себя. Локи не раз использовал анальную пробку, делая минет Тору, но сам Тор этой прихоти не понимал, но теперь, кажется, втянулся. Локи отвязывает одну руку пленника и вновь приказывает: «Переворачивайся», и Одинсон исполняет приказ, словно он вновь оказался в армии. Инородный предмет задевает то, что нужно при каждом движении, и Тору становится невероятно интересно, что же будет дальше. Руки жертвы вновь связаны, но теперь к ремням прибавляется повязка на глаза. Тор ничего не видит, но от этого ощущения только усиливаются.