Одиннадцать друзей Лафейсона

– Какой он у тебя большой, - Локи проводит кончиком языка по члену Тора, слизывая остатки оргазма и смазки. – Так и хочется устроить родео.

Холодные от лубриканта пальцы касаются налившейся кровью плоти Тора, и до Одинсона, наконец, доходит, что собрался сделать Лафейсон. Узкий, горячий, расслабленный от желания Локи уже через полминуты усаживается на Тора и начинает медленно двигать тазом. Вот теперь Одинсон готов поклясться, что он потеряет сознание. Лафейсон нагибается, жестко кусает вставшие соски любовника, сжимает кожу на боках и бедрах, тихо стонет и начинает двигаться еще быстрее. С каждой новой фрикцией Тор забывается все больше и больше. Ему хочется схватить Локи под колени, повалить вниз и вставить ему так, чтобы он попросил пощады, но это невозможно. Сегодня Локи снова шеф, и все будет только так, как он захочет. Лафейсон не торопится, растягивая каждую минуту в час, и Тор уже готов молить о том, чтобы этот сумасшедший и похотливый человек увеличил темп, но он молчит. Ждет и молчит.

– Хорошо, что я накормил тебя дрянью. Второй раз ты просто так не кончишь, - и Локи начинает свою главную пытку.

В своей голове Тор прокручивает вопрос на тему, как Лафейсон может занимать пассивную роль и доминировать одновременно, но так и не находит на него ответ. Временные рамки стираются, когда Локи все же набирает темп и переходит к более грубым движениям. Одинсон уже чуть ли не рычит, он все сильнее тянет ремни, что кожа на запястьях начинает болеть, но эта боль - ничто по сравнению с тем, что он сделает с Лафейсоном, если вырвется, и… Локи не повезло. Громкий треск кожи и скрип кровати возвращает Локи в реальность, но он опоздал – Тору уже удалось освободиться, сорвать с себя повязку, и его налитые кровью глаза смотрят прямо на Лафейсона.

– Пиздец… - тихо скулит Локи, и Тор в одно движение подминает его под себя.

Еще никогда в жизни Лафейсон не кричал так громко. Тор не знал пощады и не слышал никаких просьб, а грубо и сильно брал то, что ему причитается. Никаких нежностей, поцелуев, желания доставить удовольствие другому – лишь животное насыщение собственной плоти под непрерывные стоны Локи. Теперь настал черед Лафейсона обливаться потом, и вот, он думает, что уже больше не может, а Тор даже не думает прекращать, и все на том же диком ритме вдалбливается в тело бывшего шефа. Локи не больно, нет, но по его щекам текут слезы. Слишком много ощущений, слишком много эмоций, слишком много всего.

Некто из соседнего номера начинает стучаться в стену и высказывать свое недовольство происходящим, но Тор не был бы Тором, если бы прекратил. Нет, только не сейчас. От радужной оболочки обоих мужчин не осталось и следа – их глаза черны, как уголь. Локи свешивает голову с кровати, пытается ухватить широко раскрытым ртом воздух, но Одинсон вновь и вновь выбивает из Лафейсона то, что так нужно для жизни. Хотя сейчас Локи нужно одно: чтобы Тор не останавливался.

Дотошный «некто», который так сильно хотел спать, а ему, бедняге, мешали, видимо все же дошел до ресепшена, и теперь стук слышался из-за двери, но ни Тор, ни Локи не собирались на него реагировать, и, тем более, начинать вести себя тише, однако администратор отеля посчитал себя всесильным и открыл дверь своим ключом.

Еще ни разу на веку молодого парня с чисто скандинавской светлой внешностью не происходило ничего подобного: двое обнаженных и мокрых мужчин с крайне недовольным видом в одной постели. Да еще и один из них направляет на него дуло пистолета.

– Милый, шел бы ты отсюда, - знание финского играло Локи на руку. Что самое странное, несмотря на то, сейчас он видел все вверх ногами, совершенно не мешало ему целиться в нарушителя их с Тором идиллии. – Иначе я разнесу твой отель к хренам собачьим.

– Простите, - выдавливает побледневший администратор, и с грохотом захлопывает дверь, но Лафейсон успевает крикнуть еще что-то ему вслед, и Тор даже не заедается вопросом что именно.

– У нас есть около двадцати минут, пока не приехали их копы.

– Справлюсь, - Одинсон сильно прикусывает шею Локи и начинает двигаться еще быстрее, нежели чем до этого.

Извращенная фантазия Локи расходится еще больше. Их видели. Их видели вдвоём в одной кровати. Их видели вдвоем в одной кровати, когда они занимались сексом. Их видели вдвоем в одной кровати, когда они занимались грубым и страстным сексом. Лафейсон прогибается и вновь громко стонет, когда Тор оставляет на нем новые синяки. Из груди Одинсона врываются нечеловеческие звериные рыки, а Локи начинает понимать, что они вышли на финишную прямую.

– Теперь ты сжимайся, - Тор придавливает локтем горло бывшего шефа, и тот вновь начинает задыхаться, но просьбу выполняет. – Помочь? – насмешливый вопрос заводит Лафейсона еще больше, но все, что он может сделать – быстро покачать головой в знаке «нет». Локи не нужна помощь, он сможет кончить и без рук Одинсона.

Тор переносит вес на колени и приподнимает Лафейсона, притягивая к себе ближе. Целует, облизывает шею и ключицы, прикусывает соски, а Локи отвечает ободрительным стоном на каждое действие своего бывшего телохранителя.

– Резко, но не часто, - Тор еле разбирает слова через стоны.

– Я помню.

Придерживая Локи за поясницу, Одинсон вновь позволяет ему откинуться. Хрупкое, но жилистое тело Лафейсона выглядит тряпичной куклой в руках сильного Тора, и Локи хотел бы видеть все со стороны, узнать, как они выглядят, но сейчас это невозможно, однако когда-нибудь они воспользуются камерой - Лафейсон решил это окончательно и бесповоротно.

– О, Боже мой… - Локи вновь утыкается в шею Тора, и его стоны теперь похожи на поскуливания. Одинсон понимает, к чему все идет, и делает несколько резких и глубоких толчков. Лафейсон шипит, громко дышит, мышцы его живота сокращаются, а после не происходит ничего нового: четыре громких вскрика, Локи закрывает глаза и падает спиной на кровать, но Тор его удерживает.

Аккуратно положив на смятые и мокрые от пота простыни обмякшее тело, Тор выходит из Лафейсона, нависает сверху и начинает ласкать себя рукой, целуя покрасневшую кожу бывшего шефа. Одинсону тоже не понадобилось много времени, чтобы довести себя до оргазма, и он, менее чем через минуту, заливает живот Локи спермой, но тот даже не реагирует, а просто пытается привести дыхание в норму.

– Наверное, нет смысла спрашивать, как ты? – Тор укладывается рядом с Локи и приобнимет его за талию.

– Хорошо, что я догадался попросить запасной комплект постельного белья.

– Мы разве остаемся здесь?

– А ты готов куда-то идти?

– Но это парень… Он…

– Никто к нам не приедет. Я посоветовал ему посмотреть на то, кто мы, так что скорее выселят все близлежащие номера, чем нас.

– Боже, я так тебя люблю, - Одинсон мягко касается сухих губ Лафейсона. – Ты бы только знал.

– Знаю, ты только что от всей души меня отлюбил, хотя первоначальная идея была иной.

– Не говори, что тебе не понравилось.

– Я вообще удивлен, что могу говорить. Смотри, - Локи приподнимает голову и кивает вниз. – У меня до сих пор дрожат ноги.

– Тогда я готов донести тебя до ванной на руках.

– Тор?..

– М?..

– Тебе не кажется, что ты кое-что забыл?

– Эм… Нет.

– Ничего не чувствуешь? Где-то в районе паховой области…

– Ох ты черт возьми! – Лафейсон не может сдержать смеха и зажимает рот ладонью, чтобы Тору не было так обидно. – Как это?.. Ну…