Одиннадцать друзей Лафейсона

– А ты куда?

– Попытка - не пытка. Пока мы будем их ждать – околеем. Двигатель не работает, кондиционер соответственно тоже, надо исправить хотя бы это.

– Тор, ты сам же там первый околеешь. Зима далеко не детская, градусов 20, не меньше, лезь обратно. Надышим уж как-нибудь.

Но Тор все равно настоял на своем, и, взяв из багажника набор инструментов, начал ковыряться под капотом. Локи же обнаружил на планшете их местоположение и маленькое поселение милях в десяти от них. Пробив по глобальной сети телефон местной автомастерской, он начал звонить. Около десяти минут к телефону никто не подходил, но потом все же сонный и очень недовольный голос ответил в трубке. В самом начале разговора мужчина уже был готов послать Локи куда подальше, но услышав сумму, которую предложил Лафейсон, тут же записал их примерное местоположение, и сказал, чтобы ждали его через полчаса.

– Тор? – Лафейсон открыл дверь со своей стороны. – Эй? Тор? – но ответа так и не последовало. – Не пугай меня так! – Локи выпрыгнул из автомобиля, и, кутаясь в куртку, обошел машину. – Что с тобой?

– Я… - Тор стоял с полностью ошарашенным видом и смотрел на свои ладони. – Я рук не чувствую.

– Идиот! Ты без перчаток и на морозе простоял около двадцати минут! – но Одинсон даже не реагировал.

– Не могу и пальцем пошевелить…

– Тор, ты в состоянии аффекта, – Локи взял его ладони в свои. – Все нормально. Есть покалывание в пальцах?

– Нет.

– Черт. Труба - дело, – схватив Тора за запястье, Локи открыл заднюю дверь машины и залез туда спиной, таща за собой горе-механика. – Тор, посмотри на меня, – Локи пришлось взять Тора за подбородок и направить его взгляд на себя. – Другого выхода нет, так что, чтобы не случилось, не отпускай руки и не дергайся. Договорились?

Одинсон тихонько утвердительно качнул головой. Дальше Тор еще меньше начал понимать что происходит. Локи расстегнул на себе куртку и, приподняв свитер, приложил руки Одинсона по бокам своих ребер, взвыл нечеловеческим голосом и вцепился ему в плечи. При соприкосновении с горячим телом, руки Тора немного ожили, и началось покалывание. Одинсон уже мог немного двигать пальцами.

– Локи? – за полминуты Тор пришел в себя. Он отчетливо слышал тяжелое сбивчивое дыхание над своим ухом.

– Держи! Иначе ампутируют к чертям собачьим от обморожения!

– Тебе больно?

– Чертовски. Думаю, будет ожог.

– Локи?

– Да? – наконец, Лафейсон оторвался от плеча Тора, в котором прятал гримасу боли.

– Спасибо.

Тор до сих пор понятия не имеет, зачем он это сделал. Возможно ситуация, возможно резкая смена эмоций, либо это все вина Лафейсона, но он не сдержался. Одинсон нагнулся чуть ниже и поцеловал своего босса. Для Тора это было что-то вроде знака благодарности в состоянии стресса, но вот для Локи… Он тут же забыл о боли, выгнулся, запустил тонкие пальцы в светлые волосы и принялся жадно целовать Тора, словно они всегда были любовниками и не виделись долгое время. Язык Локи исследовал чужие территории, ласкал нёбо, проводил по зубам, сплетался с языком Тора, и так продолжалось довольно долго, не менее минут пяти. За данное время Тор успел прийти в себя.

– Локи… – но Лафейсон совершенно не хотел останавливаться. – Я…

– Замолчи! Ты сам во всем виноват, – Тор давно уже не видел столь серьезного лица своего босса.

– Я просто…

– Я не собираюсь с тобой спать, понятно?!

– Да.

– Поздравляю… - серьезность сменилась чем-то другим, но чем Тор не мог понять.
– Одну стену ты уже сломал.

– Что?

– Шесть лет, Тор… - Локи вновь вплотную придвинулся к лицу Тора. – Шесть лет я не позволял никому целовать себя в губы.

И Тор больше не спорил. Лафейсон действительно ни на чем большем не настаивал, а лишь жадно целовал своего телохранителя, изредка и тихо постанывая, немного выгибаясь в спине. Они могли провести так всю ночь до самого утра, так как температура в салоне автомобиля уже достаточно прогрелась от всего происходящего, но механик, про которого они уже давно забыли, исполнил свое обещание и, чтоб его, приехал.

========== S01E08 14 Fighters ==========

Всю дорогу до Мидтауна Тор и Локи ехали молча, несмотря на попытки механика Грега разговорить их. Лафейсон смотрел в темное окно, считал бесконечно мелькающие деревья и пытался отвлечься, но выходило как нельзя хреново. Тор в то же время усмирял попытки как можно больше вжать в себя конечности, чтобы никаким образом не соприкасаться со своим боссом, но и это так же увенчалось провалом. Каждый из них знал, что нужно поговорить, но делать это совершенно никому не хотелось. К счастью, жизнь повернулась к ним не своим обыкновенным местом, а и лицом – в гостинице оказались одноместные номера, выбирай любой.

Локи и Тор довольно быстро разбрелись по своим комнатам, даже не встретившись друг с другом взглядом в коридоре. Первым делом Лафейсон стянул с себя джемпер и начал разглядывать свое тело в высоком зеркале – на ребрах по бокам красовались два отпечатка внушительных ладоней. Пятерня, особенно справа, смотрелась, словно большое родимое пятно, а левая уже начала потихоньку проходить. Тем же временем Тор сидел на кровати в своей комнате и крутил в руках телефон – сказать страшно, так хоть написать чего-то надо. На кой черт он вообще это делал? Не прошло и месяца, как он уже успел напортачить. С ним вечно были какие-то неприятности. Подумав минут с десять, Тор нашел в себе силы, нажал на кнопку отправить и через стены услышал, как Локи пришло сообщение. Ответа не было довольно долго, Одинсон считал секунды, и так и не мог понять от чего он больше трясется: от того что боится потерять эту работу, либо от того что… А вторую причину признавать совершенно не хотелось. Через двадцать минут в его дверь раздался стук. На пороге стоял совершенно другой Локи, не тот обеспеченный молодой мужчина в дорогой отглаженной одежде, а тот Локи, который носит очки, а не линзы, предпочитает брюкам темные джинсы, обожает ходить не в лаковых туфлях от Терри Маглера, а в обычных «тимберлендах», придуманных как раз на такую зиму, и накинув сверху дутую куртку раза в два больше него самого.

– Я не собираюсь тебя увольнять. Сможешь забыть это?

– Я забуду, но ты ответишь мне на один вопрос, – Лафейсон явно не ожидал такого ответа.

– У меня есть выбор?

– Выбор всегда есть.

– Не хочу искать тебе замену, и я не вправе лишать тебя достойного заработка из-за своей же ошибки. Если ты сам больше не хочешь со мной работать, то могу предложить перевод в другой отдел, либо ты поедешь с Тони в Квинс и будешь работать под началом Клинта, либо самого Тони. Тут как карта ляжет.

– Почему…? – Тор попытался сформировать вопрос, но из этого мало что выходило. – Твоя реакция… Я сам конечно виноват, но тебе башню сорвало молниеносно.

– Проведу самую простую параллель. Представь такую ситуацию: ты по некоторым причинам отказывал себе в сексе около шести лет, а потом в один прекрасный момент к тебе в спальню пришла девушка и сама на тебя набросилась. Как бы ты поступил?

– Мне даже представить страшно.

– Вот именно. Ты бы сорвался, но потом бы корил себя за это и считал невероятнейшей ошибкой.

– Значит, это просто ошибка? – Тор облегченно вздохнул.

– Да, но я совершенно не имею ввиду то, что мне не понравилось, – Локи улыбнулся и подмигнул Тору. – Но больше так не делай. Хотя… Можешь раз в две-три недели, для профилактики.

– Это ты сейчас серьезно? – Одинсон нахмурился.

– Если честно, то как твоей душе будет угодно. Твоя метка и так уже есть на моем теле, так что я ничему не удивлюсь, – Локи приподнял до груди свитер.

– Ох ты ё! – Тор даже немного скривился, словно прочувствовав на себе боль, что пришлось испытать Лафейсону. – Больно, наверное?

– Если честно, то нет. Чешется немного, скорее всего кожа начнет слезать, да и много кто удивится, если увидит, но, по сути, смотрится даже очень неплохо. На мне отметины и похуже бывали.

– Например, это? Эротично, ничего не скажешь, – сострил Тор.

– Ты о чем? Это? – внизу живота Лафесона красовался черный замысловатый узор.
– Знаешь, чтобы я ни делал, что бы ни говорил, все в моей нынешней жизни упирается в гребанную Францию. Когда она меня наконец оставит в покое? – Локи бесцеремонно прошёл в комнату Тора, и достал из кармана какой-то маленький предмет. – Когда меня привезли обратно в штаты, то тут же кинули на операционный стол и, ничего не спрашивая, начали заново перекраивать. У меня там огромный шрам, словно я опрокинул на себя кастрюлю с кипятком. Его нельзя было никак убрать, так что пришлось идти на подобные меры.