Одиннадцать друзей Лафейсона

– Меня предупреждали, что ты животное, - Оксфорд, изобразив на лице отвращение, отвернулся.

– И я даже знаю кто.

– Все-то ты знаешь.

– Все, Аарон. Я знаю все. Хочешь правду?

– Давай, удиви меня.

– Попробуй догадаться сам – почему тебе так легко удалось взять моих ребят, - сведя брови у переносицы, Оксфорд задумался, а позже, уставился расширенными глазами на Локи. – О, какая же ты умница.

– Ты… Ох, черт…

– Тебя поимели, Аарон. Выставили в роли пешки на шахматном столе, а за этим столом сижу я и еще кто-то, чьего имени я, к сожалению, не знаю. Да, каюсь, мои решили, что у нас демократия, за что неплохо поплатились, но и тебе не стоило высовываться и идти в самоволку, украв моего сына. Именно за это ты здесь.

– Вы что, решили поиграть в богов?

– О, наша игра тянется уже очень давно, но сейчас она, наконец, стала интересной.

– Психи… Больные на голову…

– Пока, Аарон. Мне понравился наш разговор, жаль, что мы не сможем больше повторить. Надеюсь, я дал тебе достаточно пищи для размышления. Наташа проследит за твоим состоянием.

– За моим состоянием?

– О, я забыл сказать, что у тебя через полчаса назначена операция.

– И что же ты придумал, уродец?

– Жаль, что твои последние слова станут именно такими.

– Все же решил прикончить меня?

– Нет. Всего лишь избавить тебя от твоей главной проблемы, - Аарон держался, хоть и побледнел. – Язык твой – враг твой. Советую начать учить язык немых, скоро ты будешь в состоянии издавать лишь мычащие звуки. Не переживай, все будут делать профессиональные медики, ты будешь под наркозом…

– Я найду тебя, клянусь…

– Но когда ты очнешься, то… В общем, ты понял. Не ищи меня, я сам найдусь, когда придет время. Хорошей операции и успехов, - закрывая за собой дверь, Локи услышал кучу громких проклятий в свой адрес. – Глупец. Так бездумно тратит свои последние слова.

– А что бы сказал ты на его месте? – спросила Романофф, исследуя какие-то записи на планшете.

– Я бы промолчал.

– Разговор выдался плодотворным?

– Нет, но мне понравилось.

– Хоть кому-то что-то в данной ситуации нравится.

***

Первое, что почувствовал Тор – боль в спине. Кожу неприятно саднило, словно ее расцарапала стая крупных кошек. Следующей отозвалась челюсть – лежачее положение на животе всегда давалось Одинсону с трудом, но горевшая кожа на спине объясняла, почему его положили именно в эту позу. В комнате было темно и свежо, словно Тора перевезли домой, в Орлеан, в его личную комнату с большим подоконником, который больше напоминал лежанку, с вечно шумящими деревьями за стеклами окон, с запахом спортивного одеколона, с дурацкими плакатами на стенах, с мягким матрацем на кровати. Тору хотелось, чтобы это было так, но что-то внутри подсказывало, что он далеко не дома.

– Кто-нибудь? – позвал Тор настолько громко, насколько это позволяло состояние. – Эй, ребята… Мне нужно в туалет, - но никто так и не отозвался. – Да помогите же мне встать!

Где-то снизу послышались тихие шаги. Прикинув что к чему, Одинсон понял, что человек, который направляется к нему, имеет не особо тяжелый вес и, скорее всего, рост, возможно, это даже женщина, так что если это не та самая азиатка из команды Моронье, то ему повезло.

– Извини, я задремала, - дверь комнаты тихо открылась, и Тор краем глаза увидел женский силуэт со свечой в руках.

– А нормального света тут нет?

– Судя по агрессивной реакции, у тебя неврологическое расстройство, так что такой возбудитель, как свет лучше оставить на потом. Я друг, не волнуйся. Здесь только ты и я.

– Где я?

– Город Жатец, Чехия.

– Что я здесь делаю?

– Восстанавливаешься после ожогов от электрического тока.

– Кто ты?

– Молодой человек, попрошу быть более вежливым.

Поставив подсвечник на прикроватную тумбочку, женщина села на стул рядом с Тором, и только сейчас Одинсон смог разглядеть ее: полностью седые короткие волосы, мягкие черты лица, выдающиеся ключицы и яркие, даже при тусклом свете, глаза.

– Простите, - промямлил Тор, осознав свою оплошность. – Но все же – кто Вы?

– Ты можешь знать меня под именем Ив, но я уже свыклась с Наоми.

– Погодите, - проштудировав все возможные варианты, Одинсон, наконец, пришел к единственному правильному. – Вы… Вы мать Локи?

– Отлично, значит мозг все же работает.

– Но как я здесь оказался?

– У нас с моим сыном негласное «европейское соглашение» - если ему нужно скрыться или где-то переждать время находясь в Европе в плохом состоянии, то двери моего дома всегда открыты. Жаль, что наши встречи проходит именно так, и на этот раз пришел не он, а ты, но я не могла отказать в помощи.

– А Локи, он…

– Занимается неотложными делами, по его словам. Судя по тому, что я не видела лучших друзей Локи более десяти лет, а тебя привезли с такими незначительными травмами, то, полагаю, ты для него очень дорог, не так ли?

– Вы имеете ввиду…

– Да. Именно это я и имею ввиду.

– Уже нет.

– Значит, да, - женщина громко выдохнула и улыбнулась. – Что же, прекрасно. Долго вы вместе?

– Около восьми месяцев… Погодите! Нет, мы не вместе. Уже.

– Не вместе, говоришь? – Наоми нагнула голову на бок и посмотрела в глаза Тору. – Поссорились?

– Нет.

– Значит, мой герой опять что-то натворил?

– Я… Извините, но мне действительно надо в туалет.

– О, прости! – тут же опомнилась женщина. – Конечно. Ты не думай, просто мы не можем общаться, а мне так интересно, что у него происходит.

– Я понимаю.

– Очень сомневаюсь в этом. Давай, вставай аккуратнее и медленно, а то голова закружится, а я тебя не удержу, - перекинув руку Тора через свои плечи, Наоми поняла, что ее гость вообще на нее не опирается и старается сделать все сам.
– Ты, конечно, парень здоровый, но и я не немощная. Опирайся по-человечески и пошли.

– Как скажете, мэм.

– Ой, только давай без «мэм», ты все же спишь с моим сыном, - от данного заявления у Тора на секунду ослабели ноги, но женщина его удержала. – Тихо ты, куда собрался?

– Извините.

– Не извиняйся, все нормально. Все, дальше сам. Справишься?

– Надеюсь.

– Если что, не стесняйся – зови. Выйдешь, нужно будет наложить компрессы, а потом накормить тебя. Ты голодный хоть?

– Честно, но на странность нет.

– Хм… Ладно, ты занимайся своими делами, а я все же придумаю, что с тобой делать, - Наоми уже собралась уходить, но Одинсон одернул ее.

– Простите, а Локи… Он заберет меня?

– Ну не со мной же жить оставит. Иди, а потом расскажешь.

– Что расскажу?

– Что там у вас случилось, - женщина закрыла дверь ванной комнаты, оставив Одинсона наедине с самим собой.

Повернувшись к зеркалу спиной, Тор принял попытки разглядеть увечья и ужаснулся. Кожа выглядела так, будто по ней со всей силы и от души били розгами. Раны уже покрылись толстой коркой крови и чего-то еще, а чего именно Тор даже не хотел думать. Отметив про себя, что будут шрамы, причем ой какие шрамы, Одинсон оперся на угол раковины и принялся с силой тереть лоб, пытаясь привести мысли в порядок. «Не уходи… Я идиот! Прости меня! Слышишь?! Прости! Прости…» - в голове прозвучал истошный крик Лафейсона, который мигом вернул Тора в реальную жизнь. После подобного копаться в воспоминаниях совершенно не захотелось, и Одинсон решил просто умыться холодной водой, а дальше будь, что будет.