Одиннадцать друзей Лафейсона

========== S03E12 Somebody Someone ==========

– …Вот именно поэтому он и таскается везде за мной.

– Подожди, значит, ты раскрылся изначально, но он и без этого все знал? – не веря своим ушам, ошеломленно спросил Тор.

– Выходит, что именно так и было.

– Какие-то вы отстойные шпионы, - наткнувшись на взгляд, в котором отчетливо читалась фраза «Уж кто бы говорил», Одинсон продолжил. – Не в обиду. Просто выражаю мнение. И что он теперь от тебя хочет?

– По-моему, и так все ясно – надеется на что-то.

– А ты?

– Что «а я»?

– Как ты к нему относишься?

– Я переболел.

– Неужели? Тогда что это было за Локи-шоу с разрывом и «я сделаю все сам»?

– Рецидив. Такое случается, - Локи пожал плечами и виновато посмотрел на Тора. – И это еще далеко не все, что тебе нужно услышать.

– Не сегодня. Мне это переварить нужно.

– Хорошо, - уперевшись лбом в руки, Лафейсон тихо усмехнулся. – А неплохо вы меня с матерью нагнули-то, ничего не скажешь.

– А ты надеялся, что придешь, кинешь пустое «прости» и все тут же наладится? – Локи хотел ответить, но Тор его опередил. – Я тоже так думал. По крайней мере, надеялся, но мне объяснили, что ты эгоцентрист, каких свет еще не видывал, и если я хочу, чтобы со мной считались, то временами тебя надо ставить на место.

– О, моя мать меня любит…

– Именно так. Неужели ты думаешь, что просить помощи это низко и не достойно? Я не вижу в этом ничего плохого.

– Слушай, а насчет того, что ты говорил…

– Что именно?

– Что тебе нужен кто-то, кто будет с тобой до конца, и что ты намерен искать. Это правда?

– Неужели, ты взревновал?

– О, нет, я… - задумавшись буквально на секунду, Локи ответил честно. – Да. Удар ниже пояса.

– Я не любитель бессмысленных отношений и, возможно, глупый романтик. Каждый раз я хочу, чтобы очередная влюблённость переросла в любовь и стала последней. Я не знаю о твоих дальнейших планах…

– Я расскажу.

– …Но заменять тебя, словно сломанную вещь, я не намерен.

Почувствовав, как холодные от уличной температуры кончики пальцев легко коснулись руки, Тор, наконец, смог посмотреть на Локи, который тем временем разглядывал кожу тыльной стороны ладони Одинсона, словно это было самое прекрасное, что он когда-либо видел. Лафейсон вновь ушел в свои мысли, в свою личную «пещеру», куда Тору была заказана путевка, но после произошедших военных действий в этой самой «пещере», телохранитель не стремился заходить слишком далеко, ибо в любой момент стенки расшатанного сознания могли порушиться от чрезмерного давления, а так просто портить труд Наоми Одинсон совершенно не хотел.

Тонкие холодные пальцы начали свой путь вверх по шерстяному рукаву кардигана, и когда ладонь Локи легла на левую сторону груди Тора, Лафейсон тихо, словно крадущийся хищник, который боится спугнуть жертву, приблизился к своему телохранителю и спрятал лицо, уткнувшись ему в шею. В ответ Одинсон обнял своего шефа и начал медленно и успокаивающе гладить его по спине, отчетливо чуя тот самый аромат зеленого чая, которым было пропитано все, что принадлежало Локи.

– Могу я сегодня остаться с тобой? – Тор прекратил движения и тяжело вздохнул. – Я заигрался и слишком сильно обидел тебя. Нужно время, не так ли?

– Все хорошо, Локи. Запомни, что между нами все нормально, мне просто нужно побыть немного одному.

– Столько, сколько потребуется, - привстав на носочки, Лафейсон прикоснулся губами ко лбу Тора. – Пошли в дом, время уже позднее.

Стоя под обжигающими струями воды, Тор старался ни о чем не думать, но мысли сами лезли в голову, выводя очередную теорию на счет личности Лафейсона. Этот человек был настолько же открыт, насколько загадочен. Наоми правильно выразилась о своем сыне – «сплошная крайность». Для Локи не существовало понятий «нормально», «удовлетворительно», «наверное» и «возможно». В его голове были либо «да», либо «нет» и Тор окончательно убедился в этом, выйдя из ванной комнаты не менее чем через сорок, а то и пятьдесят минут раздумываний, и увидев в своей кровати зарывшегося в одеяло и подушки спящего Локи.

Подумав еще с несколько минут о том, что лучше сделать в данной ситуации, Тор сдался. Одинсон никогда не отрицал, что скучает по Локи, что сколько бы этот ненормальный не приносил ему нервотрёпки, Тор хочет, чтобы так было всегда. К тому же, опираясь на мелодраму произошедшую между бывшим любовником его шефа и самим Лафейсоном, Тор мог с уверенностью сказать – что бы не вытворял Локи, но он ценил своего телохранителя и любил. Как обычно по-своему, конечно же, но любил.

Присев на край кровати, Тор не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к спящему и мирно посапывающему телу, проведя линию указательным и средним пальцем по столь полюбившейся татуировке на позвоночнике. Прощупывая подушечками пальцев каждый позвонок, Одинсон представлял то время, когда Локи вернули из Франции, когда целый год он был прикован к кровати, без возможности встать, когда врачи твердили ему, что его травма слишком серьезная, что нужно рассматривать вариант того, что Локи, возможно, больше никогда не сможет ходить, а он встал. Перед глазами встали картины темной больничной палаты, как Локи смотрит в окно, наблюдая за переходом света от фар проезжающих машин, и тихо ненавидит все, что происходит. Ненавидит себя, ненавидит Марка, ненавидит свою работу, судьбу и жизнь, но именно это его и подстегнуло. Боль дала Лафейсону неплохой пинок для того, чтобы прекратить верить всему, что говорят врачи и не сдаться, а жить дальше, не смотря на то, что совершенно не хочется, и только тогда до Тора дошло…

Рискуя своей жизнью, Марк спас Локи, и Лафейсон в ответ не мог просто так сдаться, несмотря на то, что между ними случилось. Нет, он не был благодарен, он просто не мог поступить с Сореном так, как он поступил с ним. Вопросы чести для Локи всегда были на первом месте, даже выше гордости и эгоизма, и именно это Тор и полюбил в своем шефе. Именно этим он восторгался. Да, Лафейсон лгал, постоянно что-то скрывал, но если вопрос заходил о чести, то можно было даже не сомневаться, что Локи сделает все правильно и с умом.

– Прости, - приглушенный подушками голос Локи вывел Тора из размышлений. – Я очень соскучился по тебе. А еще внизу немного холодно.

– Не оправдывайся.

– Разреши мне остаться.

– Я не твой начальник, чтобы что-то разрешать или запрещать.

– Но у тебя же есть мнение на этот счет, - оперевшись на руки, Локи устроился в сидячее положение напротив Тора.

– Я все равно не смогу его преобразить в слова.

– Я хочу остаться, не прогоняй меня.

– Хорошо, - Одинсон хотел встать с кровати, чтобы обойти и улечься на свою сторону, но Локи вернул его на место и повернул к себе спиной.

– Это я виноват, - смотря на увечья, принесенные электрическим током, Локи решил выдать свой очередной секрет. – Они знали, что мы придем, я их предупредил, - повернувшись через плечо, Тор уставился на своего шефа ошарашенными глазами. – Вы должны были забрать Бартса и уйти, а я остаться с ними. Был план, но вы его порушили. Прости меня, я не хотел… Я могу объяснить.

– Хватит на сегодня объяснений, - прижавшись лбом к затылку Тора, Локи зажмурил глаза.

– Больше никакой лжи, Тор. Я клянусь тебе, ты… Ты нужен мне. Когда ты лежал там и не дышал, я подумал, что это все. Если бы ты не выжил, то мне пришлось бы поубивать их всех, а после пустить себе в лоб пулю, так как пожизненного в заточении я бы не вынес… Особенно зная то, что тот, кого я… Кого я люблю, погиб из-за меня.