Одинокие души

Я едва могла смириться с мыслью, что Леша предатель. Осознать то, что он оказался

предводителей семьи и виновником многих трагически смертей – было и вовсе

нереальным.

Открываю глаза, отбрасываю фото и пячусь назад.

Врезаюсь спиной в стену и прикрываю руками глаза.

Боже, все сходится.

Астахов постоянно был уставший. Я думала, он волнуется, но что, если это была просто-

напросто бессонница? Таблетки, тогда, возможно, принадлежали ему! Золпидем. Конечно!

А его таинственное исчезновение в день, когда нас схватили два качка и повезли в логово к

Наташе. Куда он исчез? Он просто сам это спланировал.

Адрес Стаса…, откуда он знал, как туда добраться? Я ведь просто попросила забрать меня, но не указывала улицу… Он сам приехал! Сам ее нашел!

Авария. Я вылетела через лобовое стекло, а он отделался переломом ноги! Просто

поразительная везучесть.

И, конечно, состояние его семьи. Только он мог содержать подобное сборище, только он

мог достать такие большие суммы на взрывчатку. Только он.

Я пьяно покачиваюсь.

Мир переворачивается на сто восемьдесят градусов, и я чувствую, что падаю. Это не

иллюзия.

Оказываюсь на полу. Понимаю, что не могу дышать и придавливаю рукой грудь. Сначала

думаю, что кислород отказывается поступать в легкие, но затем осознаю, что его попросту

нет.

Запах газа проедает органы.

Мутными глазами оглядываюсь и понимаю, что попала в ловушку.

– Нет, - тяжело дышу. Ощущаю, как отсутствие воздуха сдавливает горло, и с трудом

поднимаюсь на ноги. – Кто-нибудь, - слабым голосом тяну я, и бью по двери кулаками.

Тщетно. В клубе играет музыка: меня никто не слышит. – Эй! Помогите. Пожалуйста.

Перед глазами мечутся картинки. Все темнеет, смазывается. Я начинаю громко и глубоко

дышать, но понимаю, что и этого мне мало. Облокачиваюсь головой о дверь. Продолжаю

молотить по ней кулаками, но уже едва слышно.

Меня раздирают на части два странных чувства.

С одной стороны я хочу выбраться наружу, чтобы найти Астахова и убить его. Он ведь

заслуживает смерти, и я могу свершить над ним суд.

Но с другой стороны, я осознаю, что хочу остаться здесь, умереть, задохнуться, потому

что знаю, что не смогу убить человека, засевшего у меня в сердце. Леша не был моим

единственным. Он никогда не стал бы любовью всей моей жизни. Но он был моим другом.

Братом. Он много значил для меня, и его предательство, пусть и нож в спину, но не стимул

для убийства.

Слезы рвутся наружу. И я бы плакала, если бы смогла найти на это силы.

Вместо истерики, меня одолевают приступы кашля. Я больше не могу дышать, стоять на

ногах, взывать о помощи.

Газ, впущенный в комнату, пробирается внутрь моего тела и забирает мою жизнь.

Падаю на колени, хватаюсь рукой за стол, пытаюсь удержать свое тело, но все же сдаюсь.

Касаюсь лицом пола, вижу мутные, смазанные картинки и чувствую ледяные руки смерти

на своих плечах. Они сжимают их, они впиваются в кожу. Меня пронзает очередной

приступ кашля, и тело содрогается. Думаю о том, что все, что не происходит – все к

лучшему, и усмехаюсь.

Идиотский вывод.

Но о чем я ещё могу думать, умирая на полу круглой комнаты?

Смерть поднимает меня на руки и несет куда-то. Я уже ничего не вижу. Невесомость

заставляет мое тело порхать, летать над комнатой.

Я лишь закрываю глаза и сдаюсь.

Прости, Макс.

Я оказалась не такой сильной, какой ты меня считал.

ГЛАВА 24. ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА.

– Знаешь, что мы с тобой такое?

– Что?

– Ветер.

– Ветер?

– Да. Он свободный.

– Но почему мы с тобой не птицы? Птицы тоже вольны и независимы. У них есть целое

небо.

– Нет-нет. Ты ошибаешься. У них есть небо, но нет главного. Мы не птицы. Ведь птицы

умирают, а ветер живет вечно.

Я лечу. Парю. И я не птица. Я - ветер. Мне не нужен кислород, он во мне, он вокруг меня, он повсюду, и это сводит с ума, мятные нотки будоражат кровь. Я хочу навсегда остаться

здесь: в небе. Я хочу чувствовать себя свободной и живой. Вечной. Я хочу быть невидимой

силой, с которой ничто не сможет сравниться.

Но я просыпаюсь.

Открываю глаза, вижу перед собой испуганное лицо Киры и начинаю судорожно кашлять.

– Черт бы тебя побрал! – орет блондинка и откидывает назад золотистые волосы. – Вы, что, все с ума посходили? Умирать вошло в моду?!

Подрываюсь. Хватаюсь рукой за горло и чувствую внутри себя пожар. Мне

катастрофически недостаточно кислорода. Мне необходимо дышать.

– Может дать тебе воды?

– Что…, - зажмуриваюсь и болезненно горблюсь. – Что произошло?

– Я у тебя хотела спросить, - взволнованно тянет Кира и гладит мои плечи.

– Я ничего не понимаю.

Глаза становятся мокрыми. Мне ужасно трудно дышать. Легкие сжимаются, отказываются

принимать кислород. Приходится глотать воздух так громко и глубоко, что болит грудная

клетка.

– Мне сказали, что тебя вынес какой-то высокий парень из круглой комнаты, - тихо

сообщает блондинка. – Ты была без сознания, когда я подошла. Не дышала.

– Круглая комната…, - в трансе повторяю я, и протираю руками потное лицо. – Кто-то

пустил газ в помещение. Я…, я вспомнила. Мне дышать было ничем. Я задыхалась. А

потом стало жутко холодно и темно, и…

Неожиданно замираю. Поднимаю глаза на уставшую подругу и медленно спрашиваю:

– Кто меня спас?

– Не знаю, Лия. Никто не видел его лица.

– Это Макс, - я внезапно улыбаюсь и ощущаю слезы на щеках. – Это он, точно! Я знаю, я

чувствую!

– Лия, - Кира жалостливо смотрит прямо мне в глаза. – Максим умер.

– Нет, - я качаю головой. – Это он. Я уверена! Никто другой не стал бы вытаскивать меня.