Одинокие души

отражение в зеркале. – Выглядишь не очень.

– В самый раз, - одаряю Карину злой ухмылкой.

– Что случилось? Ты ведешь себя странно.

– Почему же? Я просто, наконец, осознала, какой была идиоткой.

– О чем ты?

– Целый месяц я пряталась в комнате, - поворачиваюсь лицом к сестре и на взводе

выдыхаю. – Целый, черт подери, месяц я оплакивала смерть Максима и даже не подумала

о том, что нагло предаю его, сидя в четырех стенах. Он умер, потому что я обрекла его на

гибель. Он умер, потому что я не смогла его уберечь. Так почему же я решила, что могу

смириться с этим? Почему? – откидываю назад волосы и разъяренно смотрю в глаза

сестры. – Предводитель заплатит за то, что он сделал. Пусть считает, что месяц – это фора.

Я ошиблась, спрятавшись за спиной слез и горя. Я не имела права! Максим бы отомстил, и

я отомщу.

– Успокойся, - обескуражено шепчет Карина. – Серьёзно. Это в прошлом. Зачем ты вновь

туда лезешь? Стая забыла о тебе. Семья спокойно тебя отпустила. За кого ты собираешься

мстить, если ты никому не нужна?

– Да, плевать мне. Я отомщу за всех тех, кто сейчас уже сделать это не в силах.

– Стас и Максим мертвы, Лия! Твоя гибель не вернет их, неужели ты этого не понимаешь?

– А с чего ты решила, что погибать собираюсь я? – вскидываю брови. – У меня есть другой

претендент на тот свет.

– То есть ты знаешь, кто предводитель, да? И ты сможешь его убить? Серьёзно? Ты?!

– У меня нет другого выхода.

– Да, ладно, - нервно усмехается сестра. – А как на счет того, чтобы уже, наконец, угомониться! Хватит. Не лезь туда, куда не нужно.

– Тебе меня не понять, - качаю головой и облизываю губы. – Постараюсь вернуться до

двенадцати. В конце концов, сегодня новый год.

– Ты спятила! – кричит Карина и становится поперек двери. – Прекрати. Оставь уже всех в

покое!

Недоуменно смотрю на сестру.

Она боится того, что погибну я, или того, что погибнет предводитель?

– Не говори ничего маме.

Убираю Карину с пути и несусь туда, где все началось.

Мне рассказывали об этом здании. Пять этажей грубого серого кирпича, разбитые окна и

ржавые, торчащие, гвозди.

Так выглядел мой неодушевленный убийца.

Уверенными шагами я преодолеваю дистанцию от остановки до здания. Я решительна, я

непоколебима. Однако когда остается совсем чуть-чуть до главного входа, тело охватывает

странное чувство страха и невесомости.

Удивительно.

Выходит, что потеряла память я, а не мой организм. Он помнит то, как я упала, как я

летела, он помнит то, как я грубо врезалась в землю и разбила голову.

Становится не по себе.

Ледяными пальцами открываю поломанную металлическую дверь и захожу в здание.

Внутри оно выглядит ещё хуже, чем снаружи. Здесь полно мусора, воняет гнилью и

ржавчиной. Прикрываю рукой рот и начинаю нерешительно подниматься вверх.

Ступеньки почти не разрушены. Даже сохранились перила, правда, я не решаюсь к ним

прикоснуться.

Вот и выход на крышу. Аккуратно взбираюсь по ржавой лестнице, осматриваюсь и

оказываюсь на поверхности. Мороз ударяет в лицо. Снега здесь не так много, и все же

маленькие холмики хаотично разбросаны по уголкам. Я ещё раз оглядываюсь, замечаю

высокую фигуру парня на краю крыши и замираю.

Он пришел.

Значит, всё-таки сегодня мы поставим точку в истории, которая длится больше года.

Внезапно моя правая нога нелепо соскальзывает. Я успеваю сдержать равновесие, однако

привлекаю к себе внимание.

Леша разворачивается и выдыхает:

– Осторожно.

Не отвечаю. Парень неуверенно подходит ко мне, протягивает руку, но я не нуждаюсь в его

помощи. Ему самому необходим кислород, так как он задержал дыхание. Высота влияет на

него плохо. Он вспотел и стал бледным.

Я вылажу на поверхность и растеряно прохожу вперед. Останавливаюсь в метре от

обрыва, замираю, смотрю вниз и теряюсь в пространстве.

Итак, я на месте. Что же делать дальше?

– Я рад, что ты позвонила, - неожиданно отрезает Астахов, и я чувствую, как его взгляд

прожигает мне спину. – Этот месяц стал для меня целой вечностью, так что я даже не -

поверил, что ты ещё помнишь мое имя. Я должен был написать, но…

– Я знаю правду, - прерываю монолог Леши и прикусываю губу. Холодные ветер

отбрасывает назад мои волосы, а я, как всегда, не надела шапку. Глупая.

– Правду о чем?

– О том, кто предводитель.

Парень замолкает. Я неуверенно поворачиваюсь к нему лицом и вижу, как болезненно он

отводит взгляд в сторону. У меня от такого жеста внутри съеживаются органы. Я пусть и

шла расправиться с Астаховым, всё-таки в глубине души надеялась, что предателем

окажется не он.

– И что ты собираешься делать? – виноватым голосом тянет Леша. – Вот ты узнала

правду… Тебе стало легче?

– Нет, - мой голос срывается. Я чувствую, как горят щеки, и резко перевожу взгляд с лица

друга на серое небо.

– Я же говорил тебе, что порой лучше оставаться в неведении.

– Ты ведь понимаешь, что теперь я обязана сделать.

– Но ты этого не сделаешь, - Астахов усмехается. – Так ведь?

– Почему? – его язвительный тон включает во мне раздражение. Я сжимаю руки в кулаки и

подаюсь вперед. – Что меня должно остановить? Совесть? Жалость?

– Очень смешно.

– Что смешно?

– Все это! Лия, ты сошла с ума? – парень начинает двигаться в мою сторону. – Как ты

убьешь того, кто был с тобой рядом всю жизнь? Что ты скажешь родителям? Да и

вообще…, господи. Я уверен, что ты не сможешь, поэтому и молчал. Смысл знать о том, кто предводитель и быть не в состоянии его одолеть?!

– Почему ты так в себе уверен? – я горю от злости. Меня буквально распирает от гнева.