Одинокие сердца

А уж как ей приятно.

Алёна выгибается и двигается в такт с моим языком.

В эту минуту я не представляю, что может быть лучше, чем вылизывать красивую девушку и видеть, как сильно ей это нравится.

— Миша… — шепчет Алёна, и я понимаю, что она уже на грани.

Расфокусированный взгляд девушки медленно сосредотачивается на мне.

С моей стороны ракурс просто замечательный — ее разгоряченное лицо между торчащих грудей.

— Просто скажи, что мне сделать, — мягко прошу ее.

Откинувшись головой на простыню, Алёна стонет и смеется одновременно.

— Надевай чертову резинку и ложись на меня, — умоляет Алёна.

Мой член стоит по стойке смирно и только и ждёт, когда его допустят до веселья. Натягивая презерватив, я окидываю взглядом разомлевшее тело красивой женщины, ожидающей меня.

Мы оба знаем, что мне не нужны никакие указания, но ее жалобный тон и взгляд, с которым девушка заявляет о своем желании, невозможно заводят.

— Кажется, ты говорила, что любишь сверху, — дразня, медленно погружаюсь в нее.

— С тобой очень трудно определиться, — произносит Алёна, хрипло вздыхая.

Взяв за лодыжку, я приподнимаю ее ногу и отвожу в сторону бедро, чтобы войти на всю длину. Алена крепче цепляется за мои плечи. Я прикрываю глаза. Внутри так туго, горячо и кайфово, что на затылке бегают мурашки.

Через несколько минут мы лежим на боку лицом друг другу. Глаза Алёны закрыты. Я смотрю в ее расслабленное лицо и вспоминаю, как совсем недавно она дрожала подо мной от оргазма.

— О чем сейчас думаешь? — мой голос звучит лениво.

— О тебе, — отвечает Алёна, открывая глаза.

Я дергаю бровями.

— Ничего себе, какое совпадение. Я тоже думаю о тебе. И весь день думал, — признаюсь ей.

— Правда? — она, как будто, не верит мне.

— Алён, извини, если лезу не в свое дело, но откуда в тебе такая неуверенность?

Тимофеева долго всматривается мне в глаза, и, когда я уже думаю, что она не ответит, Алёна спрашивает:

— С чего ты взял?

Протянув руку, провожу пальцем меж ее бровей, где секундой ранее появилась морщинка.

— Ладно. Проехали.

Алёна опускает веки.

— Ты прав, — угрюмо произносит она, укладывая щеку на сложенные ладони. — Я не очень в себе уверена. На работе, в отношениях — я все время не дотягиваю до нужного уровня. Ни шатко ни валко — это про меня.

— С чего ты взяла?

Похоже, она всерьез не представляет, насколько хороша.

— Не знаю.

— А твоя неуверенность — большая проблема для тебя? — уточняю я.

— Не то, чтобы я постоянно из-за этого переживала, но…

Алёна неопределённо пожимает плечами.

— И как часто ты думаешь, что с тобой что-то не так?

— Знаешь, я не считала! — хмурится девушка.

— Ну сегодня думала? — продолжаю допытываться.

— Да.

— Ладно, — киваю я, откидывая с Алёны одеяло, которым она предусмотрительно прикрылась сразу после секса.

— Что ты делаешь? — возмущается девушка.

— Ни шатко ни валко, да? — спрашиваю, садясь по центру кровати. — Вставай.

— Зачем?

— Сядь и послушай, — прошу ее. С опаской поглядывая на меня, Алена садится напротив. — Я не знаю, будут ли мои слова иметь для тебя хоть какое-то значение, но я скажу, — начинаю я. — Твое тело, твое лицо, то, какая ты, все, что я в тебе вижу — прекрасно. Нет, — трясу головой, — не прекрасно. Офигенно. Офигенно-прекрасно! Если бы не моя экспедиция, я бы с радостью провел между твоих бедер и грудей пару недель подряд, не выбираясь из постели, а в перерывах болтал с тобой о мужском и женском. Потому что с тобой классно, интересно, весело, и из-за того, как быстро ты кончаешь, я чувствую себя Суперменом. Ты как Лоис Лейн.

Дослушав мою тираду, Алёна разражается смехом.

— Лойс Лейн! Такого мне ещё не говорили!

Блин.

Я хотел сказать что-то действительно приятное и убедительное, а вышла какая-то ересь.

— У нашей с Андрюхой двоюродной сестры есть сын, Тимоном зовут, — сообщаю я. — Тимофей, если точно. Так вот у него есть одна дурацкая игра, в которую он вечно заставляет меня играть. Там такие карточки с разными персонажами, у каждого имеется четыре характеристики: скорость, сила, знание, мистика. У какого-то перса больше прокачена сила, у другого мистика, у третьего что-то еще. Понимаешь, к чему я?

Алёна хлопает ресницами.

— Не очень.

— Я хочу сказать, что у любого человека всегда есть сильная сторона. Вот есть в тебе что-то такое, в чем ты уверена на все сто?

— Пожалуй. Я… Я хороший друг. Или это не то? — робко спрашивает она.

— Почему не то? Как раз то самое. Вот я, например, ужасный друг и брат. Вечно забываю поздравить друзей с днем рождения, а тут к брату приехал — и совратил подругу его невесты.

Алёна отрицательно качает головой.

— Я думаю, ты никак не можешь быть ужасным другом и братом. Что до моего совращения — это было очень талантливо, — ее губы растягиваются в скромной улыбке.

Я тоже улыбаюсь.

— Ладно. Но сейчас речь не обо мне. Что еще? Кроме того, что ты хороший друг?

— Даже не знаю, — Алёна поджимает губы, а затем ее глаза вспыхивают: — О, вот! Я умею копить деньги.

— Ну-ка, ну-ка?

— На семилетие мне подарили копилку — огромную, совершенно чудовищную, в виде быка с ошалевшим взглядом. И всю начальную школу я упорно кидала в нее монетки. Родители несколько раз порывались грохнуть быка, но я считала, что он ещё недостаточно набрал в весе. И, когда мы всё-таки его разбили, там оказалась приличная сумма. По тем ценам я смогла купить себе ролики, защиту и ещё кучу всякой ерунды. С тех пор у меня всегда есть заначка.

— Ни фига себе! — восхищаюсь я. — Так ты женская версия Скруджа Макдака?

Девушка прыскает от смеха.

— Типа того.

— А вот я все просаживал в автоматах с игрушками.

— Так ты любитель азартных игр?

Я хмыкаю.

— Нет. Я исследователь. Забыла? — напоминаю ей. — Мы с пацанами проверяли лайфхаки. Пытались обмануть автомат.

— Ну и как успехи? — Алёна насмешливо изгибает бровь.

— Если не ошибаюсь, мне достались пара непонятных зверушек и Спанч Боб. Он со мной потом переехал от родителей. Хочешь, я вас познакомлю?

— С кем?

— Со Спанч Бобом.

Алёна смотрит на меня с недоверием, словно пытается понять, что стоит за моим идиотским предложением.

— Даже не знаю, это так неожиданно, — в ее голосе слышна ирония.

— Хотя я теперь не скоро буду дома, — вспоминаю о том, что послезавтра у меня ранний рейс. — Ну значит пока пообещай, что утром мы проснемся вместе.

Я вытягиваю ноги под ее бедрами и двигаюсь ближе. Член тут же реагирует и дергается, как удав, почуявший кролика.

— Зачем?