Одинокий некромант желает познакомиться

Или вот почтенная старушка с компаньонкой? Тоже девица, но совсем иного толку. Серая, будто пылью припорошенная. В платье простом, пожалуй, даже чересчур простом. Единственным украшением его — белая полоска кружева на воротничке.

Девица обеими руками сжимает кофр. А старушка что-то ей говорит.

На старушке платье богатое, из тяжелого темного бархата, сшитое по последней моде. Морщинистую шею украшает тройная нить жемчуга. На пальцах блестят перстни. Она покрикивает и на компаньонку, и на грузчиков, и на пухлого господина, встречающего их.

Зачем ей убивать Анну?

Зачем вообще кому-то убивать Анну?

Она коснулась Аргуса, который держался у ноги и, словно чувствуя страх Анны, скалился на всех.

— Не понимаю, — тихо произнесла сестра Глеба, которая старалась держаться от зверя подальше. — Как вы вообще… можете… прикасаться к нему?

— К кому?

— К нему, — она указала на Аргуса. — Он же неживой.

— Знаю.

— И вам совсем не противно?

— Нет.

— Вы знаете, из чего их делают? Из костей и… плоти… кто-то взял живую собаку и убил ее, чтобы… чтобы использовать ее… кости.

— Что за чушь, — Глеб, отошедший было, чтобы решить вопрос с багажом, вернулся. — Кто тебе рассказал подобную ерунду?

Щеки Алины вспыхнули румянцем, запунцовели и уши.

— Это… это не ерунда… ты же… помнишь… что… и как…

— Помню, — Глеб вздохнул. — Однако наука давно уже ушла вперед. Да, кости используются, но лишь для изготовления форм. Убивать нужды нет. У Имераторского географического общества огромная коллекция всякого рода костей. Впрочем, сейчас многие предпочитают работать со стандартными образцами, а их и вовсе можно заказать в любой мало-мальски приличной лавке. Специализированной, — уточнил Глеб. — Что касается плоти, то ее выращивают искусственно. Такая плоть прочнее, устойчивей к гниению, да и в принципе… ни один взрослый и пребывающий в здравом уме некромант не станет гоняться за бродячими собаками.

Прозвучало, пожалуй, резко.

И Елена смутилась.

А еще отступила, будто пытаясь спрятаться за Анну, что вовсе было… странно.

— Прошу прощения, — Глеб подал руку. — Нам пора. Елена, ты остановишься у меня. Временно. Если тебе не понравится, мы решим, где ты хочешь жить. Анна, я отправлю к вам целителя. Буду рад, если сегодняшний день вы проведете у себя.

Иного Анна и не планировала.

Она чувствовала, как возвращается усталость. Все же в ее годы бессонные ночи не проходят даром.

— Чудесно. Дамы, весьма надеюсь на ваше благоразумие…

…капли Анне все же пришлось принять.

Стоило остаться одной, как ожил страх. И собственный дом показался вдруг ненадежным. А если кто-то в отсутствие Анны пробрался?

Оставил еще одно заклятье?

Или не заклятье.

Или…

Она коснулась горла, однако ничего не произошло. Зазвенел колокольчик над дверью… и шелохнулись листья на розовых кустах, приветствуя хозяйку.

Зашелестел плющ.

…а если в доме? Кто-то спрятался и ждет ее…

— Нет, — Анна решительно тряхнула головой. — Так продолжаться не может. Мне следует успокоиться. И отдохнуть.

Она заставила себя дышать ровно.

— Отдохнуть. И успокоиться. Верно?

Аргус зевнул, всем видом показывая, что тоже не откажется вздремнуть.

— Вот и я так думаю… так, но сперва…

Капли растворились в молоке, придав ему горький привкус. Зато и боль отступила, как-то сразу и вдруг, а следом потянуло на сон. И Анна не стала сопротивляться. Она лишь надеялась, что сон будет без снов.

…разбудил ее стук.

И еще звон стекла.

И голос.

— Анна! Я вас видела! Я знаю, что вы дома! Господи, Анна…

— Она невозможна, — пробормотала Анна, с трудом отрывая голову от подушки. Голова не болела, рука, что характерно, тоже. И было почти неплохо.

— Анна? С вами все в порядке? Отзовитесь, или… или я позову Олега, и он сломает эту защиту… и нам не будет совестно! Мне так совершенно точно не будет совестно!

— Иди, скажи ей, что я жива, — пробормотала Анна, пытаясь пригладить волосы, которые торчали дыбом. И вообще вид у нее был не самый подходящий для визитов.

Аргус щелкнул челюстью.

И нехотя поднялся.

Обернулся на Анну.

— Иду, — вздохнула она. — Жаль, что ты не способен говорить. А с этой защитой… надо что-то сделать.

Аргус качнул хвостом. Согласен был.

— Анна! — Ольга подпрыгнула. — Господи, я уже испугалась, что вам стало дурно! И только поэтому… скажите, меня очень было слышно?

— Очень, — не стала лгать Анна и калитку отворила.

— Матушке донесут… вы ведь не злитесь на меня, нет? За тот вечер? Он был ужасен. Я понимаю… матушка, она… порой совершенно не желает понимать, что мы живем в другом мире!

— В каком?

На Ольге был темный брючный костюм весьма мужского вида, правда, строгость его несколько смягчал розовый галстук.

— В современном, в котором пора отринуть эти замшелые сословные предрассудки. Представляете, она запретила мне с вами встречаться.

— Как вижу, запрещать вам что-либо бесполезно.

— Верно, — Ольга рассмеялась. — Не вижу причин, почему я должна отказываться от общества единственного человека, который мне интересен, только потому, что у него нет титула? Ну вот скажите, что дает титул?

— Не знаю.

— И я не знаю… а вы уезжали, да? Я вчера хотела заглянуть, но мне сказали, что вас нет.

— Кто?

— Мальчик. Такой… светленький. Забавный. Ему нос разбили и он здесь в кустах прятался. Я нос залечила и мы почти подружились. Еще он рассказал, что моего темненького некроманта зовут Алексей. Красивое имя. Я все думаю, как с ним познакомиться. Нет, нет, я знаю, что девушки не должны первыми проявлять интерес. Но, помилуйте, это так скучно, сидеть и ждать… тем более, что если ничего не делать, то ничего и не будет. Так дедушка говорил…

— И как?

— Никак… там такая защита стоит… только все равно, говорят, им не поможет.

— Кто говорит?

— Матушка… не подумайте, что она плохо к некромантам относится… хотя… в последние годы они с дедушкой не очень ладили, но она уверена, что весьма скоро их уберут. Кто захочет купить дом на улице, где живут некроманты?

Ольга отмахнулась от пчелы и вздохнула:

— Я бы ему рассказала, только он уехал. — Ольга вздохнула. — Потом вернулся. И опять отбыл. Такой хмурый… наверное, из-за убийства.