Одинокий волк

– Коджакары, - позвал я. Старуха задрала голову, и завыла ещё пронзительнее и громче. Через секунду в комнату ворвался Ар, следом за ним парнишка.

Колдун ободрал один из цветков, сушащихся под потолком, разжал рот старухе, и запихнул туда тёмно-фиолетовые лепестки, мальчишка быстро и ловко собирал в мешочек камни со стола. На старуху он смотрел испуганными глазами.

– Коджакары, вернись!
– нагнувшись к уху, приказал Ар и зашептал какую-то белиберду, из которой я ничего не понял.

Коджакары продолжала выть, иногда скулила как побитая собака, из слепых глаз старухи катились крупные слёзы.

– Ар, что происходит?
– отодвинувшись от стола вместе со стулом, чтобы не мешать, спросил я.

– Она слишком далеко ушла.

– Куда ушла?

Колдун не успел ответить, Коджакары резко умолкла, и снова уставилась на меня. По подбородку старухи стекала тонкая струйка фиолетово-синей слюны.

– Коджакары...
– позвал Ар. Старуха внезапно вскинула руку, ухватив колдуна за воротник, и заставила наклониться. Не меньше минуты она что-то говорила ему на незнакомом языке, потом замолкла, ещё раз взглянула на меня, и закрыла глаза.

– Пойдём, - произнёс Ар.

Стоило ему отойти от старухи, его место занял пацанёнок, и стал тряпкой протирать испачканное лицо Коджакары. Та сидела не шевелясь. Не слышь я её сердцебиения, решил бы, что померла. Но нет, старуха живее всех живых, такого чистого и ровного сердцебиение ни у каждого молодого и здорового услышишь.

Уходить ничего не узнав, не хотелось, но и дураку понятно: Коджакары мне больше ничего не скажет, а вот Ар может. Не зря же старуха целую минуту втирала ему что-то.

Я поднялся, вежливо поклонился и вышел вслед за колдуном в коридор.

Ар стоял прислонившись спиной к стене, в тусклом свете лампы, выглядел он, словно вернувшийся с того света покойник.

– Что она сказала?

– Что ей страшно.

– Всё?
– нахмурился я.

– Да.

– И это она говорила целую минуту?

– Да.

– Весьма познавательно, - хмыкнул я, и зашагал по коридору в сторону выхода. Только время зря потратил.

– Постой.

Я остановился, и спросил через плечо:

– Что-то ещё?

– Да. Не от Коджакары. От меня. Кира стоит того, чтобы за неё бороться. Я бы сам не прочь, но она никого к себе не подпускала.

– Спасибо.

– Чем смог.

Я уже собрался продолжить путь, но тут из комнаты Старухи пулей выскочил парнишка, ухватил Ара за рукав, и настойчиво потянул за собой.

– Заир, в чём дело?

Парень с приличной скоростью начал что-то объяснять на пальцах.

– Понял. Пошли.

Ар с парнишкой скрылись за дверью комнаты Коджакары, а я поплёлся к выходу. Не знаю языка глухонемых. Может Старуха решила-таки помереть.

Колдун догнал меня, когда я только-только начал подъём. Жаль, я хотел прошвырнуться в одиночку по этому любопытному домику, Арслану было бы интересно.

– Решил проводить?

– Коджакары попросила ещё кое-что тебе передать.

– Надеюсь не посмертное проклятие?
– мрачно пошутил я.

– Старуха ещё всех нас переживёт.
– Беззлобно фыркнул Ар.
– Она сказал: "Если в сердце нет зла, оно подскажет правильный путь".

– Передай Коджакары мою искреннюю благодарность.

– Передам, - кивнул колдун.
– Дорогу назад найдёшь?

– Не пропаду. Спасибо за всё, Ар.

На прощанье мы пожали друг другу руки, и разошлись каждый своей дорогой. Ар вернулся в дом, а я отправился вдоль узких улочек Трущоб в сторону корчмы, где оставил Рыжую. Коджакары сказала - сердце подскажет путь, и мне оно подсказывает, что Арслан будет сильно зол, когда увидит меня около дворца Селима.