Одинокому везде пустыня

–  Молодой адмирал?

–  Да. Но теперь, наверное, уже и не адмирал, и не такой молодой…

–  Я его хорошо помню, - сказал доктор Франсуа, - мы беседовали с ним много раз. Это был человек великих познаний, и не только в медицине. Я больше не встречал таких людей…

–  Что правда, то правда, - светло улыбнувшись, вздохнула Мария.
– А народной медициной он занимался со мной очень много. И не только мануальной терапией, но и лечением травами. Кстати, здесь, в Тунизии, довольно богатая растительность в смысле целебности, я и сейчас хочу этим заняться. Пока нет времени за бумажками. Адмирал считал, что я способная ученица…

–  Вы не способная, вы талантливая!
– горячо сказал доктор Франсуа.
– Вам все удается!

–  Ну это наш туарег покажет!
– засмеялась Мария, и с тем они разошлись до условленного момента.

На ужине все было, как обычно на подобных званых ужинах: лакеи в белых нитяных перчатках, дорогая посуда, столовое серебро, масса ненужных закусок, которые фактически отвращали преждевременно насытившихся гостей от главных блюд, и люди уже не чувствовали их настоящего вкуса; были витиеватые тосты мужчин во славу губернатора и его жены Николь, пожелания им многая лета и процветания Тунизии под крылом Франции; были непременные перешептывания дам о длине рукавов в Париже, о кружевах и рюшках.

После ужина гостей призвали к музицированию, вернее, к слушанию музыки. Как и двенадцать лет назад, Николь и Мария пели в два голоса неаполитанские песни и на "бис" "Баркароллу" Оффенбаха. Аккомпанировал им на рояле, как и давным-давно, сам генерал-губернатор. Потом взялся блеснуть мсье Пиккар и сыграл седьмой вальс Шопена. Утонченная музыка и виртуозное исполнение Пиккара попали в цель - Мария взглянула на него другими глазами, хотя многие слушатели и позевывали тайно в кулак и на глазах у них выступили слезы, но не от восторга, а от нестерпимой скуки, - Шопен был слишком далек от привычных им звуков зурны и барабана. Аплодировали мсье Пиккару Мария, Николь, губернатор, доктор Франсуа. Остальные слушатели вяло их поддерживали и думали лишь о том, вставать им или еще посидеть для приличия в ожидании следующего номера.

И тут Николь подняла руку, призывая ко всеобщему вниманию.

–  Мы собрали вас сегодня по торжественному случаю, - волнуясь, начала Николь. Подошла к Марии, положила ей руку на плечо.
– Я хочу вам представить возвратившуюся к нам издалека мою дорогую единственную кузину графиню Мари Мерзловска!
– Она обняла Марию и поцеловала.

–  Ты что говоришь?
– шепнула ей Мария.

–  Ты сама мне подсказала. У тебя есть названная кузина, а теперь и у меня есть!
– так же шепотом, скороговоркой отвечала ей Николь.
– Не сердись!

–  Я тебя обожаю!
– Мария крепко обняла Николь и расцеловала ее трижды, по-русски. На глазах ее выступили слезы.

Сюрприз удался. Все встали и долго, взволнованно аплодировали сестрам. Генерал-губернатор растерянно улыбался, для него это был тоже сюрприз - за что он и обожал Николь: с ней не соскучишься.

Из бального зала раздались плавные пышные звуки "Сказок венского леса" - у тех, кто помоложе, начинались танцы, у тех, кто постарше, светские беседы (в которых, увы, решалось походя очень многое) и карточные игры за изящными черными ломберными столиками, обтянутыми зеленым сукном…

Доктор Франсуа завел огромного туарега в его широченной белой рубахе до пят в библиотеку, уложил животом вниз на жесткой кушетке, поднял рубаху так, что она взбугрилась у него на голове, для проформы тщательно прощупал его спину.

–  Так больно?

–  Нет.

–  А так?

–  Чуть-чуть.

–  А так?

–  М-м…

–  Значит, больно?

–  Да.

–  Хорошо. Не пугайтесь, сейчас подойдет мой коллега, только не пугайтесь!

–  Постараюсь, - с усмешкой пробормотал царек Иса.
– Я пуганый!

И в это время в библиотеку вошла Мария в белом медицинском халате, слишком широком и поэтому обмотанном на ней чуть ли не дважды и завязанном белым пояском, - халат выделил из своих запасов доктор Франсуа.

Скосив правый глаз, Иса увидел, кто пришел, и лицо его исказилось гримасой гнева.

–  Не пугайтесь! Мадемуазель Мари не сделает вам больно, - заметив реакцию туарега, успокоил его доктор Франсуа.

–  Да, - подтвердила Мария, - не бойтесь меня. Пожалуйста, расслабьтесь.
– Она положила руки на его широкую спину и легонько прошлась по позвоночнику.
– Понятно. Расслабьтесь!
– добавила она властно.
– Расслабьтесь, и тогда мы с вами пойдем танцевать. Вы умеете танцевать?
– вдруг перешла она с французского на туарегский, и в ту же секунду молниеносно нажала на позвоночник в известном ей месте.

Туарег дернулся всем телом, и даже показалось, что послышался едва уловимый щелчок.

–  Доктор Франсуа, поднимайте больного!
– Мария сняла белый халат и вручила его доктору.
– Я за дверью!

Когда туарег появился на пороге библиотеки, лицо его было белее одежд, глаза обалдело смотрели в разные стороны. Он сделал несколько неуверенных шагов, как бы прислушиваясь к своему организму, и лицо его расплылось в глупой, счастливой улыбке.

–  Смелее, господин Иса, смелее!
– подбодрила его Мария.
– Кстати, у вас хороший парижский выговор, вы где учились?

–  Я окончил в Париже Эколь-Пон-э-Шоссе (Институт путей сообщения).

–  Давно?

–  В этом году.

–  Будете строить дороги?

–  Хочу.

"Отличная идея - дороги!
– подумала Мария.
– Дороги, дороги… Вот оно, золотое дно!"

Когда они подошли к бальному залу, играли быстрый фокстрот (лисий шаг).

–  Мы подождем танго, - сказала Мария.

–  Как скажете, - робко согласился туарег.
– А вы, значит, врач?

–  Нет, я колдунья. Но добрая, вы меня не бойтесь.

Заиграли танго. Огромный туарег танцевал легко и умело.

–  Вы не колдунья, вы волшебница!
– склонившись со своего высока к Марии, шептал туарег и говорил что-то еще, но она его не слушала. Она думала о дорогах. "Дороги, дороги, дороги! Хаджибек пригласил меня помочь реконструировать порты, построить новые пристани, а дороги мы упустили из виду - какая глупость! Хороший парнишка туарег - вовремя подал идею!"

Глядя на танцующего туарега, гости, которые совсем недавно видели его с костылями, недоумевали.

–  А гарем у вас есть?
– невинным тоном спросила Мари.

–  Как вам сказать… - Туарег замялся.

–  А никак - ясно, что есть.

–  Но не обязательно быть наложницей, можно женой, - невнятно пробормотал Иса.

–  Вы мне предлагаете?
– живо спросила Мария, и глаза ее блеснули сумрачно, чуть-чуть насмешливо.

–  Ну, если… если бы это было возможно.
– Иса покраснел, и на его низком лбу выступила испарина.

Они отошли от дверей бального зала и сели на диван.