Одиссея креативной королевы

– Что-то я не уловил, - проворчал Хебер Дэфф, - а как насчет зарплаты и бонусов? Я должен в этом разобраться, иначе как я буду директорствовать?

– Насчет зарплаты и бонусов все просто, - ответил Беглофф, - коллективный договор никто не отменял, а договоры должны соблюдаться при любом социальном строе.

– Мне казалось, - произнесла Джуди, - что при коммунизме нет денег, следовательно, зарплаты и бонусов тоже нет, поскольку их нечем платить.

Влад Беглофф резко провел ладонью в воздухе, будто перечеркнул что-то.

– Ошибочное мнение! Деньги с функцией обменного эквивалента ресурсов будут, по существу, всегда, поскольку абсолютного изобилия всех мыслимых ресурсов нельзя представить в нашей вселенной, а значит, что-то на что-то надо будет менять.

– Ладно, - сказал Дэфф, - если коллективный договор и деньги не отменяются, то нам остается уточнить условия. У Ричарда, как представителя профсоюза, есть кое-какие требования, потому что собственники компании стали, вроде как, другими.

– Типа того, - подтвердил Беглофф и повернулся к Ричарду Уоткину, - и что у вас?

– У нас, в смысле у профсоюза, такое мнение, что все должно быть по-честному. Если можно так выразиться, то по - коммунистически. Это будет выгодно и владельцам, и работникам. До сих пор было так: администрация прятала в оффшоре львиную долю доходов. Черт с ними, с недоплаченными налогами, но ведь бонусы работникам тоже недоплачивались. Работники, соответственно, не чувствовали единства с командой, и периодически сливали фирмам-конкурентам данные о новых месторождениях. Наше предложение: сделать оффшорный фонд дружественным для работников. Например, выделять оттуда средства на бонусы, и на отдых в профсоюзных кемпингах.

– А у вас есть профсоюзные кемпинги? – спросил Беглофф.

– Пока нет, - ответил бывший майор рейнджеров, - но будут, причем недорогие, если группа владельцев примет предложение о средствах из мальтийского инвествонда, и поможет найти деловые контакты с малобюджетными турфирмами в Полинезии.

Наступила пауза. Бывший сибирский горный инженер сделал глоточек зеленухи, и с задумчивым выражением лица посмотрел на потолок, после чего заметил:

– Вы предлагаете лояльность работников в обмен на безналоговые бонусы и деловые контакты в Полинезии. Это разумно. У нас тоже есть предложение: если мы станем командой с общими интересами, то желательно организовать кружки прогресса, как практиковалось в Японии времен «экономического чуда».

– В Японии были кружки качества, - возразила Джули.

– А мы, - ответил Беглофф, - не намерены бездумно копировать эту практику. Наше предложение не совсем японское. Мы предлагаем дополнительные бонусы за любое практически полезное решение, найденное в кружке прогресса.

– Мы подумаем об этом, - пообещал Ричард, - а вам, как представителям владельцев, предлагается подумать о рационализации работы коллектива. В нашем регионе есть мертвый сезон геологоразведки. Зима. Экспедиции и оборудование - простаивают. С другой стороны, по слухам, у владельцев есть бизнес-партнеры, заинтересованные в геологоразведке на Земле Мэри Берд, где лето совпадает с нашей зимой.

Влад Беглофф хмыкнул, налил всем взрослым еще по порции зеленухи, и спросил:

– Что, ваш коллектив готов летать в командировки в Антарктиду?

– Да, - ответил Ричард, - если мы договоримся о функции обменного эквивалента, по правилам неокоммунизма.

– Идет! – Беглофф коротко кивнул, - Но почему вы говорите только об Антарктиде?

– Гм… А о чем еще можно говорить в этом ракурсе?

– О Новой Британии, - ответил Беглофф, - Это восточно-ново-гвинейский остров, он размером побольше острова Ванкувер, и он бешено богат рудными минералами.

– Гм… - Ричард покрутил в пальцах стаканчик с зеленухой, - …Я знаю остров Новая Британия, и знаю, что он принадлежит Республике Папуа. Нашему коллективу бы не хотелось попасть там в сложную ситуацию из-за политической несогласованности.

– Ну, разумеется!
– Влад Беглофф улыбнулся и развел руками, - Я не стал бы об этом говорить, если бы наши люди не решали там вопросы достаточно надежно.

– Это как они решают? – полюбопытствовал Хеберт Дэфф.

– Примерно так, - ответил Беглофф, - как поется в советской коммунистической песне: «Armor is strong and our tanks are rapid».

…

24 мая, северо-восток острова Новая Британия, Старый Рабаул.

Институт Кино-фактографии (ИКФ).

Доктор Джерри Маклай, он же дон Жерар Рулетка, он же (в недавнем прошлом) шеф партизанской спецслужбы INFORFI, а также - претор Октпо, комэмск Элболо, и т.п., принимал гостя - полковника Гесса Фойша, шефа INDEMI, в застекленной мансарде административного корпуса. Под открытым небом сегодня было бы неуютно: с утра хлестал ливень с грозой, и порывы ветра делали верхушки пальм похожими на головы мифической Медузы-Горгоны с шевелящимися зелеными змеями вместо волос. Но, в просторной мансарде было уютно, и резкая дробь дождевых капель, разбивавшихся о купольное остекление, была хорошим фоном для разговора за чашкой какао.

…Полковник Фойш переждал серию раскатов грома, сопровождавшегося вспышками длинных извилистых молний, и произнес:

– Итак, Жерар, можно констатировать, что из-за некорректного низложения королевы Боудис, все Британское Содружество, включая саму Британию, встало на уши. Но это, видимо не главное в развертывающемся сюжете.

– Разумеется, коллега Гесс, ты прав. Парламентский акт о низложении Боудис это лишь следствие. Причина - в экономике, в производительных силах и в производственных отношениях, как справедливо отмечал Карл Маркс, хотя сейчас в условно-западных научных кругах его политэкономические идеи принято считать вульгарными.

– А если ближе к делу, Жерар?

– Ладно, Гесс, перейдем от общего к частному. Попробуем понять, что делает королева Боудис. Представим ее, как фишку, которую кто-то двигает по игровому полю. Вопрос состоит в том, кто ее двигает? Вряд ли мы сможем точно ответить на этот вопрос, ведь количество воздействующих на нее игроков велико, и к тому же, она сама преследует определенные цели, так что и сама принимает участие в выборе своих ходов. Поэтому, поставим задачу иначе: кто из игроков что думает о том, кто и зачем двигает королеву.