Одиссея Северцева

– Давай пообщаемся.

– Отлично! Я позвоню ему и дам твой телефон, пусть сам звонит и объясняет.

Спустя полчаса и вправду раздался звонок.

Северцев включил свой модный айком, заменявший мобильный телефон, часы, Интернет-портал и компьютер.

– Добрый день, Олег Николаевич, – заговорил в ухе приятный баритон, – меня зовут Дионисий Вересович, Марский говорил обо мне.

– Да, слушаю вас.

– Мне хотелось бы побеседовать с вами.

– О чем?

– Уверяю вас, тема исключительно интеллектуальная. К тому же у меня к вам выгодное деловое предложение.

– Вероятно, у нас разные взгляды на такую категорию, как выгода. Тем не менее я готов выслушать вас.

– Не по телефону. Приезжайте ко мне, я живу за городом, в усадьбе Стефаново, двадцать километров от МКАД по Новорижскому шоссе.

– Боюсь, это не входит в мои…

– Разумеется, я пришлю за вами машину.

Северцев помолчал, почувствовав растущий интерес к собеседнику, входящему по рейтинговым оценкам в первую двадцатку сверхбогатых бизнесменов России. Дионисий Вересович Вексельман заработал капитал на продаже систем мобильной связи и слыл одним из самых известных меценатов страны.

– Хорошо, когда вы предлагаете встретиться?

– Да хоть сейчас, машина будет у вас через четверть часа.

– Оперативно, – хмыкнул Северцев.

– Жизнь такая, – ответили ему со смешком.

Машина – ослепительно-белый «Мерседес CLS» – действительно подъехала к дому через пятнадцать минут. Впечатление складывалось такое, будто она уже ждала пассажира, о чем Северцев подумал озадаченно, но мимолетно.

Одетый в летний сканч – полотняные белые брюки, такая же легко продуваемая рубашка, белые дырчатые туфли, – Олег сел в «Мерседес», обнаружив там на заднем сиденье Сему Марского.

– Извини, Север, – сказал начальник курьерской фирмы «Скороход» делано-виноватым голосом. – Денис попросил, чтобы я заехал за тобой лично.

– Что-то больно рьяно у вас это получается, – проворчал Северцев. – Словно вы давно готовились к похищению.

– Да он всю жизнь так живет, – развел руками Сема, толстощекий, плотный, с брюшком. – Если уж что решил, тут же делает.

«Интересно, что вас свело, таких разных?» – подумал Северцев, но вслух высказываться на эту тему не стал.

Через час, проведенный в основном в пробках на выезде из города, они подъехали к лесному массиву, часть которого принадлежала господину Вексельману.

Усадьба была огорожена высоким трехметровым забором, над которым возвышались островерхие башенки с крышами синего цвета.

Сема перехватил взгляд попутчика, криво улыбнулся.

– Северная готика, модно.

– Ты уже был здесь?

– Дважды, – признался Марский. – Поместье как поместье. Три этажа, зимний сад, спорткомплекс с бассейном, десять туалетов… хотя, может быть, и больше, я не проверял. Каминный зал, две гостиные. Есть обсерватория, домашний кинотеатр, штук двадцать гостевых комнат.

– Круто.

– Так ведь если деньги есть, их надо куда-то девать? Рома Абрамович тратит их на яхты и самолеты, а Денис вот на жилье.

– У Абрамовича тоже жилья хватает.

– Я у него не был.

Ворота главного въезда на территорию усадьбы раздвинулись, «Мерседес» проследовал по гаревой дорожке к центральному зданию усадьбы, имевшему форму скандинавской крепости с тремя фигурными башенками.

На крыльце здания, фасад которого представлял сплошную стеклянно-зеркальную стену, появился высокий поджарый мужчина в красных шортах и синей майке, загорелый, с жесткими чертами лица, с усами и модной серебристой небритостью на скулах. Вытянутая вверх голова его была, напротив, гладко выбрита. На шее висел массивный крест, но не золотой, а из какого-то тусклого серого металла. На вид ему можно было дать лет пятьдесят.

Северцев подошел.

– Вот, привез, – сказал Марский.

Бритоголовый протянул руку.

– Дионисий. Для друзей Денис. Проходите.

Они вошли в центральный холл дома, интерьер которого напоминал старинные рыцарские залы: везде по стенам висело оружие, латы и шлемы.

Хозяин мельком посмотрел на возникшего парня в белом костюме, тот исчез, но тут же появился с подносом в руках, на котором стояли напитки и ваза с фруктами.

Повернули налево, миновали скульптурную композицию, изображавшую борьбу мускулистого гиганта со змеями, вошли в гостиную, выполненную в ином стиле. Здесь было много мягкой мебели и на стенах висели картины в дорогих золоченых рамах.

Сели в кресла вокруг низкого столика серповидной формы, с ножками в форме крокодильих лап.

– Пиво, шампанское, коньяк? – предложил Вексельман.

– Фреш, – сказал Северцев, – сицилийский апельсин.

Хозяин бросил еще один взгляд на слугу, и молодой человек принес высокий бокал с красным апельсиновым соком.

– Я не только собираю картины, предметы старины и книги, – сказал Вексельман, берясь за стакан с прозрачной жидкостью. – Спектр моих увлечений весьма широк. Вы не занимались изучением жидких ДНК-кристаллов?

– Нет, – качнул головой Северцев, озадаченный вступлением. – Я путешественник. Хотя заканчивал в свое время Московский инженерно-физический.

– Я тоже заканчивал МИФИ, в девяносто четвертом. И даже успел поработать в лаборатории Новикова в ОИЯИ. Хорошие были времена, хотя и неустойчивые. Помню, мы пили воду из колонки на углу Клинской улицы, а не из пластиковых бутылок, и она была вкуснее любых соков. Никому не приходило в голову кататься на велосипеде в шлеме. Мы мастерили самокаты из досок и подшипников со свалки, въезжали в колючие кусты, а потом разбирались, что забыли о тормозах.

– Время было другое, – вставил слово Сема.

– Да, время было другое, – согласился Вексельман, продолжая изучать лицо гостя. – Мы ходили без охраны и чувствовали себя великолепно.

Северцев промолчал.

Вексельман усмехнулся.

– Вы сдержанный человек, Олег Николаевич, это замечательно. Кстати, океанскими исследованиями не занимались?

– Нет. Почему вы спросили?

– Насколько мне известно, под землей вы уже бывали.

– По-разному.

– Да, я в курсе. Вы исследовали пещеры в Крыму и на побережье Чукотки, и даже испытали подземоход за Уралом.

– Было дело.

– Мне говорили, что вы открыли во время этой экспедиции новую форму жизни?

Северцев испытал неприятное чувство обмана: уже сам испытательный поход на подземоходе был секретным, не говоря об открытии «подземной птицы», – но Дионисий Вересович знал, о чем идет речь.

– Материалы еще обрабатываются.

– Понимаю, – ухмыльнулся в седые усы Вексельман, понимая переживания гостя, но заострять внимание на этом не стал. – И подземный мир Земли, и подводный скрывают много тайн и загадок. Один мой знакомый подводник, старпом на атомном подводном ракетоносце, рассказывал, что они не раз встречали на больших глубинах странные объекты, так сказать «призраки океана». Матросы называют эти объекты квакерами.