Одиссея Северцева

Северцев подобрался, посерьезнел.

– Слышал?

– Слысала, да, злой Оглы летать, увидит – сожрать!

– Чай, подавится. Убить может, это верно, вооружен потому что твой оглы. Двинулись. Далеко еще?

– Рядом совсем. Подниматься туда, – Эльбай ткнул пальцем в склон траппа, – тама Тиник, вода падать вниз.

– Водопад?

– Вода падать, да.

Полезли на бок траппа. Вскоре послышался тихий шум, нарастающий по мере продвижения, и путешественники вышли к вершине уступа, обрывающегося крутой двадцатиметровой стеной, с которого скатывался ручей, превращаясь в струю водяной пыли.

– Киталамакут, – сказал Эльбай. – Болды ен. Потом зима замерзать сосулька.

– Понятно, – кивнул Северцев, разглядывая с высоты уступа намечавшийся разлом в скальном массиве. – Нам туда?

– Совсем близки, – показал рукой эвенк. – Переход.

Северцев сдержал нетерпение. Феликс почему-то не дошел до Глаза Ворона, и это заставляло вглядываться в скалы с особой тщательностью.

Они обошли группу крутых каменных столбов, начали спускаться к разлому. Отсюда, очевидно, и начиналась речка Тиник, заполнявшая озерцо в первой долинке и протекавшая по дну низины, которая сверху напоминала глаз птицы. Пришла мысль: каким образом местные жители увидели долину сверху, не обладая космическими средствами наблюдения? Однако Северцев тут же забыл об этом, стараясь не отстать от проводника.

Спустились к разлому, однако Эльбай вдруг остановился, покрутил головой, лег на камни, прижал ухо к плоской плите.

– Что? – не выдержал Северцев.

– Оглы хугэргэн, – прошипел Эльбай, поднимаясь. – Незя туда. Дуэнте пахнет.

Северцев принюхался. Пахло каменной пылью, высохшей тиной и сыростью.

– Сверху пойдем, – решил проводник. – Увидим кто.

Возражать Северцев не стал. Эльбай был сыном природы и лучше видел следы воздействия на нее других существ.

Вскарабкались на бок кряжа, цепляясь за неровности. Через час поднялись на вал разлома, прошли по нему с полкилометра и остановились у обрыва, с которого хорошо была видна речная долина круглой формы, с крутыми слоистыми стенами и валом поменьше. А над этим валом возвышалось нечто, напоминающее черный – из-за тени – остроконечный обелиск.

– Хур Оли, – сказал Эльбай, вертя головой.

Северцев достал бинокль.

В окулярах бинокля выросла вершина обелиска, но разглядеть ее в деталях мешала все та же тень от скального массива справа. Похоже было, что солнце редко освещало этот конус, так как он почти всегда прятался за более высокими стенами долины. И все-таки в четких геометрических очертаниях горы крылось что-то необычное, Северцев почувствовал это всеми струнками интуиции. Подумал: вдруг это и в самом деле космический корабль? Так сказать, «космическое жилище» небесного охотника Манги? Почему бы и нет? Сказания малых народов иногда абсолютно точно указывают на природу объектов и связь их с явлениями прошлого. Странно, что эту гору, Маяк по оценке Вексельмана, не обнаружили раньше. Вернее, местные жители знали о ней давно, а для ученых она почему-то стала доступна только сейчас. Хотя бы визуально.

– Идем!

– Не нрависса мне, – отозвался Эльбай, переставая вертеть головой. – Авах смотрит, шипит, рот открыл, глотать собираесса.

– Я никого не вижу.

– Видет не всегда, шишка на голова свистит, спина мокрая.

Северцев снова взялся за бинокль.

– Не вижу… все равно надо идти ближе. Если не хочешь, жди здесь, я спущусь.

– Ты глупый, тама сидит авах, ждет, незя ити.

– А придется. Должен же я посмотреть на это чудо природы вблизи. Меня и послали ради этого. Жди, я подам сигнал – костер запалю.

Северцев поправил рюкзак, перехватил карабин поудобней, зашагал вдоль обрыва, наметив спуск в долину левее, где склон был не так крут. Но Эльбай, задумавшийся отчего-то, что ему было раньше несвойственно, догнал его, преградил дорогу.

– Торописса не надо, однако, провалисся в Буни, не вернесся. Иди за мной, вместе лушше.

– Согласен, – улыбнулся Северцев.

Эльбай поскакал вперед как белка, с камня на камень, начал спуск.

Вскоре они стояли в низине перед валом, за которым возносилась в небо вершина Маяка. Лучи солнца по-прежнему не освещали гору, поэтому разглядеть ее макушку никак не удавалось.

– Давай пройдем справа, на гребень, – предложил Северцев, терпение которого истощилось окончательно.

Эльбай, замирая на каждом шагу, полез вверх.

Северцев последовал за ним, не обращая внимания на ободранные камнями ладони.

Выбрались на вал.

Конус Маяка предстал перед ними во всем своем великолепии.

Однако рассмотреть пирамиду, а это была именно пирамида с ровными, испещренными бороздами гранями, Северцев не успел. Внезапно в спину подул холодный ветер, и он упал на камни, увлекая за собой Эльбая.

Пуля, выпущенная из какого-то мощного оружия (потом выяснилось, что стреляли из снайперской винтовки крупного калибра), отколола от каменного ребра крупный кусок, с противным визгом унеслась в небо. Гулко грохнуло эхо.

– Авах… – начал Эльбай.

– Какой, к дьяволу, авах! – просипел Северцев. – Снайпер! Там, у горы, за скалой, похожей на бегемота. Ты влево, я вправо!

Он перекатился правее. Мешал рюкзак, поэтому пришлось спешно снимать лямки, рискуя получить пулю. И он ее получил, хотя успел распластаться на скале. Пуля пролетела в сантиметре от плеча и пробила верхний модуль рюкзака, где лежали запасные рубашки, штаны и носки.

– Э? – послышался голос проводника.

– Норма! – ответил Олег.

Так как ни высовываться, ни идти напролом было нельзя, пришла мысль спуститься с вала и обойти стрелка.

Северцев отполз назад, услышал выстрел, но пуля ушла в другую сторону. Очевидно, снайпер целился в Эльбая.

Ничего, он охотник, должен понимать, когда высовываться, подумал Северцев.

Напрягаясь, держа в руке карабин и стараясь не шуметь, он спустился к подножию вала, метнулся вдоль полосы ерника с осыпавшейся листвой по угольно-черному мертвому ягелю к скалам в полусотне метров, между которыми можно было пробраться наверх, к Маяку.

Он никогда не воевал, но специалисты по выживанию в экстремальных условиях, вслед за учителем Виталием Сундаковым, научили его всему, в том числе воевать на равнине, в лесах и в горах, поэтому верх взяли навыки, проявлявшиеся в нужное время.

Чувства обострились, руководимые проснувшейся интуицией. Северцев стал слышать все шорохи и видеть дальше, словно к глазам приставили окуляры невидимого бинокля.

Уже собираясь выбраться наверх слева от стрелка, не подававшего признаков жизни последние пару минут, он буквально звериным чутьем уловил за скалами движение и выстрелил не целясь. Упал за плоский камень, но тут же откатился влево и выстрелил еще раз.

Стрелять начали одновременно с его падением. Но второй выстрел Северцева заставил неведомых «партизан» замолчать, и он выстрелил дважды, заметив в нише мелькнувшие тени. Затем, зная законы встречного боя, стремительно метнулся к скалам, готовый выстрелить по любой цели.

Добежал, увидел сидевшего спиной к скале мужика в коричневом комбинезоне, с вязаной шапочкой на голове. Мужик держался за плечо и пытался направить на Северцева короткоствольный карабин.

Олег прыгнул к нему, ногой отбил ствол карабина, двинул прикладом по небритой скуле. Мужик завалился на бок и затих. По его комбинезону расползлось бурое пятно.