Одна беременность на двоих

Атмосфера была какая-то слишком напряжённая, и мне хотелось поскорее допить кофе и уйти хотя бы в тот же торговый центр, только бы не видеть миссис О’Коннер, перед которой мне отчего-то было жутко стыдно. Аманда тоже чувствовала себя не в своей тарелке и поспешила утащить меня к себе в комнату, чтобы сделать лёгкий макияж — как-никак мы собрались фотографироваться на память. Возня с косметикой отвлекли её, и она даже пару раз мне улыбнулась, но в душе оставалась грустной, хоть и напустила на себя в машине весёлость, став подпевать рождественским песенкам. Но я-то видела, как её мучает моя встреча со Стивом, и я чуть ли не физически хватала себя за язык, чтобы не сказать Аманде правду.

Рождественские декорации немного отвлекли Аманду, как и возня с фотоаппаратом. Она измучила меня своими сумасшедшими ракурсами, запихиванием меня под ветви искусственных ёлок, поиском моего отражения в огромных стеклянных шарах, надеванием на меня различных масок от философских до жутко радостных. От всей этой фотосессии я жутко устала, что даже на время позабыла о Стиве, а вспомнила о нём лишь когда мы стояли в очереди для фотографии с Сантой, потому что вокруг было море счастливых родителей с детьми, и я не могла отвести взгляда от счастливых отцов, присаживающихся рядом со сказочным дедушкой перед объективом фотокамеры. О чем думала Аманда, глядя на них, я даже не могла себе представить. Почему она упрямится и в открытую не решит проблему со Стивом? Но, несмотря на все наши нервы, фотография с Сантой вышла великолепной, потому что мы вложили весь свой актёрский талант в то, чтобы фальшивая улыбка выглядела естественной.

— Может, мы действительно пойдём купим что-нибудь для малыша? — предложила я, когда мы проходили мимо детского магазина «Джимбори», но Аманда отрицательно мотнула головой.

— Не хочу, нет настроения.

Его не было целый день, который мы убивали минуту за минутой домашними делами. Мы перестирали свои вещи, пропылесосили весь дом, перемыли биглов, приготовили обед. Аманда за всё время и словом не обмолвилась о Стиве, и я была ей благодарна, потому что сама еле сдерживалась, чтобы не сказать ей, зачем иду на встречу с отцом её ребёнка. В шесть вечера она всё же потащила меня к себе в комнату и сказала:

— Ты должна выглядеть на все сто, даже если не желаешь с ним спать. Это нужно тебе, понимаешь? То, что мужчина истекает слюной, даёт женщине уверенность в себе. Можно дать тебе юбку? У тебя ведь такие красивые ноги…

— Какие к чёрту ноги, Аманда! — заорала я, даже не думая, что её мать может меня услышать. — Я не собираюсь больше раздвигать их перед ним, поэтому надену джинсы, и точка. Я не желаю, чтобы он допустил и мысли, что сможет вновь затащить меня в постель. Понимаешь ты или нет, что я не собираюсь с ним спать? Он мне не нужен!

Аманда стояла передо мной с каменным лицом, и голос её прозвучал так же бесстрастно:

— Это ты себя убедить так хочешь? Потому что меня ни в чём убеждать не надо. Мне плевать, будешь ты с ним спать или же нет. Плевать! Мне плевать, как ты будешь выглядеть! Мне вообще на тебя плевать! Невозможно говорить с человеком, который игнорирует твоё желание помочь!

Аманда отвернулась и не произнесла больше и слова. Тогда я поняла, что надо уйти в свою комнату и попытаться забыть разговор, понимая, что нервы беременной подруги на пределе. Но ничего — я обязательно поговорю с тобой перед сном, когда этот Стив расставит все точки над «и». Теперь же быстро снять эти чертовы красные штаны, влезть в привычные джинсы и натянуть обычную спортивного типа футболку. В таком виде я точно никого возбудить не смогу, даже несмотря на оставшийся макияж. Из дома я выскочила ровно в семь, не встретив ни Аманду, ни её мать, хотя, признаться, мне было страшно садиться в синий джип.

Я открыла дверь, и в салоне автомобиля вспыхнул свет. До этого Стив отчего-то сидел в темноте с выключенными фарами. Выглядел он просто ужасно: воспалённые глаза, сероватый оттенок лица, оттенённый тёмной щетиной. Так плохо он не выглядел даже в то злополучное кофейное утро. Красный свитер с белым рождественским орнаментом ещё больше подчёркивал плачевный вид хозяина. Молния на вороте была полностью расстёгнута, и я видела его нервно ходящий туда-сюда кадык.

— Привет, — сказал Стив совсем глухо, и я ответила ему в тон, радуясь, что тогда наверху было темно, поэтому сейчас я не могла представить его голым. У меня была дурацкая привычка мысленно раздевать моделей, даже общаясь с ними после постановок только потому, что я слишком долго изучала их в первозданном виде и уже не мыслила их в одежде.

— Извини, что я не бритый, — вдруг сказал Стив, отстёгивая ремень безопасности, который непонятно зачем держал пристёгнутым. — Я думал, что в машине есть электрическая бритва, но она разрядилась. Давно на свидания не ездил.

Он даже хохотнул, а я вжалась в кресло, когда он подался ко мне. Только он не собирался целовать, а перегнулся назад и протянул мне коробочку, завёрнутую в упаковочную бумагу с мультяшными ёлочками.

— С Рождеством тебя.

Я не протянула руки, тогда Стив легонько ткнул меня коробкой в живот.

— Открой. Я старался.

Я схватила коробку и резким движением разорвала бумагу, под которой оказалась прозрачная крышка, сквозь которую я увидела ожерелье из бисера, судя по орнаменту, сплетённое индейцами.

— Аманда такие побрякушки любит. Я ей тоже купил. Потом положишь под ёлку, чтобы как-то спасти это чёртово Рождество.

Он говорил как-то странно медленно, положив левый локоть на руль, чтобы сохранить между нами расстояние. Я принюхалась и поняла, что Стив пьян, и пил он явно не пиво.

— Знаешь, я в кино тебя не поведу. Мне сейчас крепкий кофе помог бы. Поехали в кофейню.

Он вытянул ремень, но я перехватила его руку прежде, чем он успел щёлкнуть замком.

— Ты пил?

— Немного, — ответил Стив и отвёл глаза.

— Похоже, что допустимая норма давно превышена.

— Хочешь сесть за руль?

— Нет. Говори, что хотел сказать, и я вернусь домой, а ты позвони Полу или сестре, чтобы тебя забрали.

— Давай всё же в кофейне поговорим. Вообще мне очень плохо, и я буду тебе признателен, если ты проведёшь со мной этот вечер. Иначе я напьюсь.

Я стала нервно отбивать ногой такт и упёрлась сапогом в бутылку, которую как-то раньше не заметила. Я нагнулась, чтобы поднять бутылку канадского виски, пустую на треть.

— Ты с ума сошёл?! — только и могла выдохнуть я. — Ты когда пил? До того, как приехал?

— Пока ждал тебя. Думал, что сделаю только глоток.

— Ты идиот!

Я встала на колени и перекинула ногу через коробку передач, чтобы перелезть на заднее сиденье и бросить бутылку в багажник, во второй раз порадовавшись, что на мне джинсы.

— Мало того, что пьяный, так ещё и открытая бутылка в салоне! — Меня трясло. Ну как можно быть таким дебилом! — Ты что, прав хочешь лишиться?

— Так ты сядешь за руль?

Вместо ответа я вылезла на улицу через заднюю дверь и едва захлопнула её, как столкнулась со Стивом. В свете уличных фонарей он выглядел ещё более осунувшимся — похоже совсем не спал этой ночью. Это надо же так нервничать из-за отцовства, хотя всё можно было решить ещё там, на Тахо. Я всё ждала, когда он обойдёт машину и сядет на пассажирское кресло, но он не двигался и смотрел на меня, а потом резко подался вперёд, и я оказалась прижатой к машине без возможности вырваться, потому что обе его руки упёрлись в железо прямо за моими плечами.