Одна помолвка на троих

У Антонины Петровны пересохли губы, и она быстро-быстро облизала их кончиком языка.

– Разве… разве ты не сказала только что, будто это просто женское чутье? Откуда вдруг взялась эта Агата? И что за странное имя?

– Он уволил секретаршу, и какая-то дурацкая Агата пришла ее защищать. Они даже подрались. Когда он говорит о ней, он…

– Нервничает? – подсказала Антонина Петровна.

– Нет, становится совершенно другим. И я не могу на него влиять.

– Но, дорогая моя девочка! Ни одна женщина не может влиять на мужчину круглые сутки. Даже совсем ручные время от времени срываются с поводка, это нормально.

– Мне не нужен ручной муж, – ответила Дана, повысив голос. – Я не к этому стремлюсь. Я ведь не слежу за тем, где он бывает и что делает.

Антонина Петровна начала нервно вертеть кольцо на пальце.

– Даночка, а ты не хочешь перед свадьбой немножко развеяться? Съездить куда-нибудь? Папа может взять парочку отгулов. Закатитесь с ним в Вену или в Париж. Накупишь себе новых платьев! Виза у тебя открыта, так что никаких проблем. Да и я могу с вами поехать! Как тебе такой план?

– Нет, мама, твой план никуда не годится. – Дана повела бровью. – В Вену я собираюсь поехать с Глебом после свадьбы. И я сейчас ни за что его не оставлю без присмотра. Придется не сводить с него глаз, а ты знаешь, как это утомительно.

– Ладно, никуда не поедем. – Антонина Петровна побарабанила пальцами по столу. – У тебя ведь на сегодня нет больше планов? Выходной день и все такое… Папа купил новый пазл с бабочками. Твоя любимая тема! Полторы тысячи элементов. Хочешь, будем собирать его вдвоем, как раньше?

– Спасибо, что пытаешься меня отвлечь, но нет. Мне нужно подумать о своем будущем. Я пойду к себе, хорошо?

– Хорошо. Только… Дана, думать о будущем очень полезно. Но еще полезнее иногда подумать о прошлом.

Дана ничего не ответила, встала и, сверкнув глазами, удалилась к себе. Дождавшись момента, когда дверь в ее комнату захлопнулась, Антонина Петровна метнулась к кабинету мужа и вошла, не постучав.

– Лёня, у нас проблемы, – сказала она трагическим голосом.

– К нам едет ревизор? – с усмешкой спросил тот, отрываясь от бумаг.

– Наша дочь думает, что у Глеба интрижка с другой женщиной. Ну, или не интрижка, а он просто обратил внимание на другую женщину… Может быть, подал ей руку, когда та выходила из автобуса… Это неважно, сам знаешь.

Леонид Иннокентьевич стер со своего лица улыбку и отшвырнул ручку, которую держал в руках.

– Чего ты от меня хочешь? – жестко спросил он.

– Только не злись. – На глазах его жены появились слезы.

– Я не злюсь, прости. Спрошу по-другому. Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Леонид Иннокентьевич выпрямился в своем кресле, словно прямо сейчас готов был сорваться с места и приступить к решительным действиям.

– Я хочу, чтобы ты объяснил Глебу ситуацию.

– Ни за что на свете, – отрезал ее муж. – Я не подставлю свою дочь.

Антонина Петровна посмотрела на него в упор. Зрачки ее расширились, словно ей в глаза капнули атропин. Она накрыла руку мужа своей маленькой сдобной ручкой и потребовала:

– Тогда запугай его.

* * *

Этой ночью Агата почти не спала. Роман сказал, что задержится на работе и переночует у себя. Агата не возражала. Накануне ей удалось узнать, что архитектор Антипов умер пять лет назад, но его вдова по-прежнему живет в старом доме на Пресненской набережной и с ней легко можно связаться. Агата позвонила и, хоть и волновалась, довольно внятно объяснила, кто она такая. Попросила о встрече.

Людмила Семеновна охотно согласилась встретиться, продиктовала адрес и назначила рандеву на вторник. Конечно, придется целые сутки ждать. Но ведь сегодня они с Романом едут за город, на бабушкин юбилей, там ей будет некогда думать о тайнах, так что время наверняка пролетит быстро.

Едва переступив порог офиса, Агата услышала заливистый женский смех и прихохатывание Гаврилова. Судя по всему, партнер обхаживал новую клиентку, и, кажется, вполне успешно. Для него это было настоящим трудовым подвигом. Вероятно, какая-нибудь несчастная приехала заключать контракт, увидела Макса и ошалела от его красоты и наглости. Теперь она на крючке, но так будет продолжаться недолго. Скоро Макс ее разочарует, и спасать положение придется Агате. Что ж, она привыкла. Но с клиенткой придется познакомиться прямо сейчас, чтобы позже передача с рук на руки выглядела естественной.

– Макс, я пришла! – крикнула Агата. Пересекла комнату и швырнула сумочку на стул.

Через мгновение тот возник в дверях своего кабинета с идиотской ухмылкой. «Ну, так и есть, – обреченно подумала Агата. – Явилась красивая баба, и Гаврилов мгновенно вывернулся наизнаку». Она ненавидела его в таком состоянии, но поделать с этим было ничего нельзя. Чтобы остановить, его можно было только взорвать, как вражескую баллистическую ракету.

– Агафья, рад тебя видеть! – воскликнул он с широченной улыбкой.

– Ты похож на Буратино, – прошипела та, не в силах сдержать ярость. – Господи, когда ты научишься заключать договоры? Ты делаешь скидки всем блондинкам, которых заносит сюда в мое отсутствие. Невыносимо просто!

– Ш-ш! – Макс выпучил глаза и приложил к губам палец. – Анечка может услышать.

– Она уже Анечка? – Агата с горькой иронией посмотрела на партнера и тяжело вздохнула. – Познакомь нас, я хочу поучаствовать в беседе и узнать, что ты там наобещал.

– Положись на меня, я профессионал.

Когда они входили в кабинет Гаврилова, на лице Агаты уже сияла приветливая улыбка.

Анечка оправдала все ее ожидания. Она была пресловутой длинноногой блондинкой, которой, для того чтобы жить счастливо, не нужен ни ум, ни хороший вкус, ни приятные манеры. Им достаточно того, чем одарили их бог и косметическая промышленность. Длинные волосы, забранные в высокий «хвост», тонна теней для век, черная подводка, две тонны туши, хайлайтер, пудра, румяна, помада, кусочек ткани, чтобы прикрыть срамные места, и супермодные босоножки, похожие на утюги, привязанные к лодыжкам.

В общем, Гаврилова можно было понять.

– Добрый день, рада вас видеть, – сказала Агата, по европейской традиции пожав русалке руку и усаживаясь в кресло напротив. – Вы у нас впервые, как я полагаю?

Ей страстно захотелось вымыть Анечку с мылом и одеть во что-нибудь приличное.

– Мой партнер, Агафья Померанцева, прошу любить и жаловать, – представил Гаврилов обезьяньим голосом.

Не будь он таким хорошим человеком, Агата никогда не стала бы с ним работать.

– Очень приятно, Аня Снегирева, – ответила блондинка, похлопав ресницами, которые при этом чудом не отвалились.