Одна судьба
Шрифт:
— Все мы из плоти и крови, над всеми нами довлеют страсти и сомнения.
— Аминь.
Керр ловит ее за руку и подтягивает к себе.
— Это ведь не всё? Что еще мучает тебя?
— Паоло! Куда он мог деться?
Керри замирает. Они не смогли отследить место пребывания мальчика. Его перевезли в Лондон и буквально тут же усыновили. Алекс не верит в совпадения, также как не может поверить в то, что приемные родители потребовали полной анонимности.
«Такой не простой ребенок! Такая нелегкая судьба!»
Вот что она прочла в графе причина, в папке по его делу об усыновлении.
— Я не справилась. Я бросила его.
— Ему может быть хорошо в новой семье. Они позаботились об инкогнито. Я лично проверяла тех, кто оформлял бумаги, вел усыновление — это обычные люди с нормальной психикой.
Она знает, что Керри сделала даже больше, чем надо. Она укусила тех людей в надежде увидеть воспоминание крови. Это было попыткой без каких-либо гарантии. Такое не всегда получается со старыми вампирами, что говорить про людей, у которых концентрация держится в пределах пятнадцати минут.
— Еще это!
Она машет рукой в неопределенную сторону.
— Я чувствую, что еще немного и потеряю контроль над ситуацией. Мне не нравится, когда создают лишь видимость важности моего мнения!..
Алекс замолкает, ходит по коридору, не обращая внимания на родовитых предков Клейтона в золоченных рамах по бокам.
— Сейчас мне кажется, что было бы проще спасаться от монстров на материке.
— Долго ты будешь обижаться на него?
Керр следит за тем, как Алекс выставляет настройки на фотоаппарате и выстраивает свет, в очередной раз поправляет задник.
— Я не обижаюсь на него.
Она теперь не в Лондоне, не в Вене, не в Париже и не в Осло.
— Хм…
— Просто сама дура.
Большая часть гостиной переделана под фотостудию. Книги перекочевали в другую часть комнаты, стали занимать место в спальне и в холле. Керри советует ей купить новые стеллажи в Ikea, но Алекс отказывается. У нее нет лишних денег. Точнее у нее есть карты и даже чеки от Вэста, но она отказывается обналичивать их на что-то еще, что не касается Анны. Это бессмысленно. Они скоро переедут. Она уже нанимает грузовое такси, чтобы переместить все их любимые и нужные вещи.
— Не дура. Просто ты выбрала Анну, а не гордость.
— Согласись я с твоим предложением отправиться в Стамбул все было бы иначе. Ведь так?
Керр жмет плечами, смешливо улыбаясь ей.
— Как знать, как знать! Ты не знаешь, какой у меня Ниран.
— Знаю — он волшебник.
— Поверь мне — это хуже, — смеется женщина и Алекс видит, как светлая кожа на щеках женщины покрывается легким румянцем, не заметным обычному взгляду человека.
Алекс ставит камеру на места, оглядывается и двигает к себе вешалку с миниатюрными комплектами одежды. Сегодня она «играет» в модного фотографа. Однажды, Анна, общаясь с другими детьми на площадке, решила, что должна попробовать себя и в этом.
«Я красивее чем глупая Моника!»
Безусловно. Бесспорно. Несомненно. То, что началось, как одна из детских забав, чтобы утереть нос глупой подруге стало любимым и жутко веселым занятием в жизни. Сначала они доказали
всем, кто тут красавица, затем избавились от почти всей груды единожды надетых вещей, распродав их на eBay, потом стали фотографироваться в них перед тем, как выбросить в корзину с названием «я выросла» и в конце концов стали любимой моделью теперь уже двух брэндов детской одежды.«Мамочка, я помогаю тебе, правда?»
Анна стала ее первой моделью, а следом стала подтягиваться вереница тех, кто хотел, чтобы было «как в кино!» и ничем хуже, чем у знаменитых фотографов. Дальше появились аккаунты в соцсетях, фотографии фотобанках, кипы одежды для съемок, и кое-что что можно было оставить в подарок. Ее и Анну зовут на модные показы, но они еще слишком малы для этого. Дома ведь как? Она поиграла и пошла отдыхать, а в студиях и на площадках совсем другой мир.
«Конечно, милая! Ты у меня самая главная вдохновительница!»
Она так быстро растет и трудно представить, что еще семь с половиной месяцев назад она едва говорила и звала своего «кису». Теперь она читает громко и по слогам, носится по детской площадке и выигрывает все соревнования подряд, а если нет…
«Милая, нельзя кусаться, — Алекс смешно, но она старается не показать этого. — Что на тебя нашло и как у тебя получилось укусить Тони за голову?»
То, что было забавно после, сначала вызвало панику и заставило испытать шок.
«Он сказал, что носорог сильнее бегемота.»
«Такое может быть, если бегемот маленький, а носорог большой, правда?»
«Его гадкий рог разрушил домик моих гипопо!»
Трудно представить степень обиды за дом любимых игрушек. Анна очень любит животных. Они очень часто ходят в зоопарк и еще реже в цирк. Дочь уверена, что в цирке их обижают, а в зоопарке можно увидеть любимых ей гиппопотамов. Тяжело недооценить самообладание ребенка, который с легкостью мог свернуть руку сверстнику, но вместо этого поступил, как обычные дети — Анна укусила, обмусолила и не оставила и следа от зубов.
— Все произошло так как я тебе и говорила.
— Нельзя утверждать, что это бессмертные.
Алекс отступает от камеры, кивнув себе, удовлетворившись увиденным. Она идет за аксессуарами и игрушками Анны. Дочь лично отбирала те, которыми смогут играть эти «милые детки», потому что она-то теперь взрослая. Почти что полуторогодовалая дочь, которая выглядит и мыслит, как пятилетняя.
— Отрицать этого тоже нельзя.
— Клейтон бы сказал мне об этом и не только он.
Александре нравится это качество в Керри и раздражает одновременно. Она очень преданна своим друзьям и даже некоторым привыкшим к безоговорочному подчинению личностям.
— Давай представим такую невероятную ситуацию: кто-то забыл поставить в известность маркиза и всех остальных?
У нее немного друзей. Друзья Керри и Нирана разъехались по разным частям света. Она теперь слишком часто переезжает, чтобы завести с кем-то хоть какое-то подобие дружеских отношений. Раньше ее вниманием владела Анна, сейчас же к ней добавились новые — любимое занятие и постоянная концентрация на окружающем ее мире.
— Им незачем раскрывать тайну нашего существования. Слово этого мира держит всех без исключения.