Одна судьба
Шрифт:
Глава 38
— Рафаэль!
Ей хотелось выкрикнуть его имя, но вместо этого она прошептала его, проговорила пересохшими губами, ртом, горлом, языком.
— Ты такая прохладная.
В Кейптауне хорошо, уже прохладно, как никак осень на носу, а вот в зале полном пьяных зрителей и вечно жарких африканцев — душно. У африканцев очень тяжелый, непривычный обонянию дух. От них пахнет совсем другой кровью и ею больше, чем от европейцев.
— Ага.
Алекс убирает чью-то руку со своей на автомате, смотрит в лицо, с туповато-пьяным выражением на нем и вновь возвращается
— Еще раз и я сломаю ее, — говорит Алекс бездумно, выворачивая коллеге пальцы.
— Психопатка!
— Именно, — Алекс клацает зубами, заставляя того исчезнуть в чернокожей толпе.
Она уверена, что узнала Рафаэля в этом изменившемся мужчине, несмотря на то что он сменил джинсы и толстовку на костюм от Brioni, гладко выбритый подбородок на вновь набравшую популярность, но все же «дикую» при таком образе бороду, яркий взгляд на обыкновенный, тусклый, почти что неразличимый.
— Рафаэль!
Сердце поднялось к горлу, она сморгнула и стала пробираться закулисы. Бейджик на ярко-алой ленте пропустит ее куда угодно, даже в преисподнюю, но она все равно не успевает. Мужчина так похожий на Хеллингера исчез также быстро, как и появился. Темное авто помигало ей габаритными огнями и исчезло в темноте южной ночи и ярких огнях города, слившись в их ярком великолепии. Не бросаться же догонять его? Она то догонит, но вот что будет потом?
— Тебе могло показаться? — шепчет Керри.
Уже поздно и Анна спит. Она не хочет разбудить ее.
— Наверное, да.
Она оказалась одна спустя долгое время, вместо мыслей о дочери и разговорах с ней навалились другие. Алекс в какой-то момент поймала себя на том, что разглядывает мужчин и ищет хоть сколько-нибудь схожие черты с уже ей знакомыми. Это оказалось занимательным занятием, но до тех пор, пока она не встретила «первого» Рафаэля. Ошиблась. Просто очень похожий типаж. Парень летел с ней в одном самолете, через ряд и она смогла убедиться в своей ошибке.
— Скажи, что ты ничего…
Алекс замолкает. Керри бы сказала ей. Она все видела, столько раз подставляла ей свое плечо и выполняла роль жилетки. Бристоль бы рассказала ей, если бы виделась с ним и плевать, что Алекс обязательно бы возненавидела и его. Она бы отошла. Обязательно.
— Ничего. Я просто соскучилась.
Она не договаривает по кому именно.
— Как Анна?
— Ты уже спрашивала. Все хорошо, но я ошибалась. Ей очень не хватает тебя.
Алекс тоже. Анне принадлежит все ее сердце без остатка, потому что больше некому. Она уже не ноет по Джейку, вспоминает обо всем с сожалением и стыдом, редкими уколами совести. Оно не привязалось, не прикипело, не открылось так как надо Клейтону. Оно не забыло про Рафаэля.
— Поцелуй ее за меня и передай, что мама ищет дом поближе к гиппопо.
— Все-таки решила уехать от нас?
Судя по голосу Керри, она очень расстраивается.
— Это случится не завтра, а через месяц, когда мы достанем вас своими визгами.
— Дарресон! Я обижусь!
Алекс хмыкает. Это она сейчас так говорит. Они у них и недели не пробыли. Посмотрит она, что скажет Бристоль после двух недель, когда будут заметны
ежедневные изменения. Она ждет, когда Анна остановится и перестанет расти так быстро.— Я серьезно!
— Думать об этом забудь. Я обещала дочери, что мы увидим всех-всех и будем бегать, прыгать, кричать так быстро, высоко и громко, как только захотим этого, а на обратном пути мы вновь заедем к вам и вот когда я сообщу тебе об этом…
— Ой, заткнись, а?.. Я всегда рада видеть вас! Всегда!
Гости — это хорошо, а ощущение своего дома совсем другое. Тем более, что они уже привыкли быть вдвоем.
— Я могу снять дом для всех нас.
— Не получится, — грустно откликается подруга. — Ниран будет занят.
Алекс все еще смотрит на дорогу, на мелькающие силуэты нигерийцев, на их яркие куртки и мелькающие в темноте улыбки. Она возвращается обратно.
— Что это за работа такая? Он сидит возле пульта и нажимает на кнопку, обнуляя счетчик[1]?
— Почти.
— Я когда-нибудь узнаю, чем он занимается? Почему вы с мужем путешествуете по отдельности? И почему он не выездной?
— Когда-нибудь, — отвечает Керри словно далекое эхо. — Но ты не переводи тему.
— Я и не перевожу. Я уже все сказала тебе.
Алекс идет обратно, проталкиваясь среди спешащих служащих концертного зала.
— Керр, я возвращаюсь. Я не уверена, что сейчас будет удобно говорить. Там так шумно Поцелуй ее за меня. Ладно?
— Алекс! Ты просто перенервничала! Приди в номер, включи Стинга…
— The Wallflowers, — поправляет ее Алекс.
— Хорошо, пусть будут они, а потом прими ванну с пеной и выпей тройной мартини. Двойной не поможет, а вот тройной очень даже как. Окей?
— Хорошо.
— Почувствуй себя девочкой.
Какой-то африканец пытается привлечь ее, повторяет «мисс?» и манит ее к себе. Алекс убирает телефон. Надо сказать, что у него получилось обратить на себя ее внимание своей активной жестикуляцией.
— Да?
— Пресса? Газет? СМИ?
Алекс кивает, показывая плохо говорящему на английском мужчине свой бейджик репортера.
— Я немного говорю по-французски.
Черты его лица расслабляются.
— Сенсация? Она нужна вам?
— Хочу увидеть о чем ты.
Вообще-то нет, но теперь ей уже интересно, о чем он. Он ведет ее какими-то кулуарами и своротами, короткими и протяженными коридорами в которых то не протолкнуться, то можно вынести рояль. Теперь она не беспокоится о том, что заплутает. Их путь откладывается в голове словно змейка в одноименной игре.
— Сенсация! Там!
Вот теперь ей не нравится его улыбка. Она не опасная, а проказливая, ухмыляющаяся и пошлая. Он показывает ей жестом, что хотел бы оплату и показывает два пальца. Не жирно ли две сотни евро за непонятно что? А он про рэнды[2], тогда ладно!
— Сначала сенсация, а потом деньги!
Вот зачем ей это нужно? На кой черт она ищет приключения на свою тощую задницу?
«Хеллингер, когда ты вылезешь из моей головы?» — говорит она себе. — «Она давно не тощая!»
Что это за сенсация? Красавицы едят бургеры? Организаторы угощают гостей паленным шампанским? Или вместо отборной телятины подают просто телятину? Алекс заглядывает в какое-то подобие кухни, где нет ни одного повара, но пахнет кокосовой водой, свининой, креветками, мёдом и…