Одна

Откинувшись в кресле, она напустила загадочный вид. Распахнула что есть силы сонно-неумытые глаза, словно занавешенные туманом. Прикоснулась свободной рукой к своей груди, обрисовав очертания розовых сосков очень пошло. Губы ее распахнулись, и показался умелый язык. Она волнующе провела им по губам. Облизнув палец, развела ноги, чтобы продемонстрировать пробуждающемуся зверю пылающее тело. Она освободила из зажатых ног пряный запах своего цветка, и с ее губ сорвался тихий стон. Вновь закурила. Опустив голову вниз, выдохнула. В предрассветный час дым буквально змеей скользнул меж ее ног, прикрыв еще недавно исследованные мною двери рая. А волосы каскадом сползли вниз, закрыв лицо, пряча от меня взгляд отверженной женщины.

Сама она в сильных чувствах ко мне никогда не признавалась, будучи уверенной, что мне это наверняка понравится. Она точно знала, что в хитрой игре женщины, с пленительным кокетством и харизмой кошки, я сам разгляжу ее искренние потуги, о которых говорить не нужно. Но запертые чувства в чарующем и даже пошлом теле догорали как угли в камине. Заигравшись в совершенство, она не стала уникальной, оставаясь для меня девушкой с сомнительной начинкой и переменчивой, как погода.

– Она была добрая. Веселая. Судя по твоим рассказам.

– Вся в меня! – сквозь слезы воскликнула Кира. – Она была мне как подружка. Мы с ней вместе боролись с отцом. Теперь стало сложнее. Теперь с отцом борюсь я одна. Ну почему-у мужчины такие?! – трагичный взгляд из-под кокетливых глаз пронзил меня. – Ну почему-у?!

– Какие?

– Пока есть мало-мальские чувства, пока все хорошо – от них одна забота. Но стоит другой женщине появиться на горизонте – они готовы все забыть разом! Неужели мой отец не помнил радости любви с мамой?! Почему он ее предал?! – сигаретный выдох с кашлем ненадолго остановил ее пыл. – Да пошел он! Я ненавижу его! Он боролся до последнего за несчастные квадратные метры! Он ведь зна-а-ал, что она умирает, и бил еще больнее! Козни строил! Я его ненавижу!!! Не-на-ви-жу!!! А брат… Помнишь его? Он принял сторону отца. Теперь я и его ненавижу. Он – предатель! Мужики всегда на стороне мужиков! Чертова мужская солидарность. Ведь так? Да и ты! Ты такой же мужик, как и все, даже если и кажешься безмерно правильным! Извини, но факт. Не думаю, что в твоей жизни что-то может кардинально измениться или изменить твою суть. Ты тоже до конца своих дней будешь лелеять свои желания и бороться только за них! И вообще! Пусть они оба подавятся! Я теперь не нуждаюсь в этих квадратах! Пусть живут в своем клоповнике со своими телками!

– А что изменилось?

Я сказал вслух то, что, в принципе, не следовало, ведь тыкать Киру в очевидную смену одного клоповника на другой мне не доставляло удовольствия.

– А зна-аешь… – ее голос стал тише. – Я желаю своему отцу умирать до-олго. Он плохой человек. Я хочу, чтобы он мучился! Чтобы он понял… Хотя… Мне все равно поймет ли он! Вряд ли! Он не поймет. Но я все равно желаю ему сдохнуть! За мою маму, которую он свел в могилу! Неужели людей так портит квартирный вопрос?!

– Похоже. Извечная тема.

– Тебе-то откуда это знать? – она закурила вновь. – Откуда знать эти проблемы?! У тебя все есть! Посмотри ско-олько! Сколько таких квартирок, в которой жила наша так называемая семья, можно разместить только на этом этаже! Ты – счастливый!

Сказав это, Кира вновь начала хитрую игру, где притворство, присущее ее натуре, и кокетство глаз вновь вышли на передний план. Похоже, что она проклинала себя за слабость, что вновь позволила мне по щелчку пальцев получить сегодня ее тело в дар. И хоть она не была похожа на декабристку, ее обижало, что именно я ставлю точку в этих встречах, даже не говоря об этом.

Глаза-хамелеоны засверкали. Харизма врожденной кошки должна была спасти ее в этой ситуации, а потому она, нежно прикоснувшись к своим губам, продолжила диалог ожесточенно, накаляя его до предела.

– Я ведь замуж выхожу! Через неделю. Поэтому-у это наша с тобой последняя встреча. Пора начинать жить! Возраст! У моей мамы в мои годы я уже в садик пошла! А у меня даже постоянного парня долго не было. Вот появился – я сразу его в оборот. Помнишь, ты меня учил?

– Ну это же было в шутку!

– Да ладно. Все су-упер! Мне нравится! У него бизнес, если не врет! У него дом за городом. Мы были там один раз. Надеюсь, что свой. И машина, надеюсь, что не в аренду. Такая, знаешь, с большой жопой. Она хоть и не очень дорогая, я смотрела в интернете, но около двух лямов стоит. Все же лучше, чем ничего.

– А цена важна?

– А как же! Рустем, это важно! Лишь бы это не было только пылью в глаза. Я даже проверяла! Пошарилась у него по карманам. Изучила содержимое кошелька, карточки там, визитки. Он производит впечатление. Сразу видно его статус.

– Радует.

– Теперь ты-ы стал еще богаче? Бедные девчонки! Ты ведь еще не скоро успокоишься. Будут ждать. А ты с ними будешь только время проводить! Трахать! А потом забывать. Забыва-ать… Как и меня-я, – она манерно захлопала ресницами. – Я все ждала. Ждала. А ты где-то пропадал. Пропада-ал. Потом снова появлялся. Ненадолго. И я снова ждала. Ждала! Как дура-а. Я больше не хочу.

– Хы, – я привычно заулыбался.

– А ты все ухмыляешься. Тебя заводит это?!

– Нет. Слушаю твои рассуждения. Они мне симпатичны.

– Ты – кобель! – она ткнула в меня указательным пальцем. – Таких, как ты, надо использовать по назначению! Но девчонки не понимают этого! Хотят тебя затащить под венец! Дур-рехи! Такие же, как и я когда-то. Но знаешь… Ведь и ты не молодеешь! – она нахмурила лоб. – Мне тебя так жаль!

– Почему же?

– Ты заложник своего образа! Классика жанра: чертовски красив, ужасно богат и даже, пожалуй, умен! И это очень бесит! Вся эта красота вокруг тебя. Все то, что любят девочки. Но они, не получив это, ненавидят тебя! Понимаешь? От обиды.

– И ты?

– И я. Разве я исключение? Такая же девушка! Красивая, стройная. Думаю, что у тебя все такие…

– Под стать тому образу, о котором ты сказала.

– А, ну да.

– Но красота девушки не только внешне…

– Ой, уволь меня от таких рассказов! – резко оборвала Кира. – Рустем, я знаю сотню толстух, которые всегда так говорят! Это все оправдания, что они не могут быть стройными, эффектными. У них нет подтянутой попки, плоского животика. А ведь мужчины именно это любят! Думаешь, эти жиртрестки от мыслей умных набирают вес? Как бы не так! Проедь мимо любого ресторана быстрого питания и обрати внимание – все эти жирные диабетные тетки сидят и трескают бургеры, картошку фри с майонезными соусами. Одеты они в балахоны или в другую бесформенную одежду. И они явно не знают ни одного стиха твоего любимого Лермонтова. О какой внутренней красоте ты говоришь?

– Я не очень хочу развивать данную тему. Но, насколько знаю, вес не всегда связан лишь с едой! Да и-и-и! Чаще всего красивой женщиной проще быть, чем полной. Разве нет?

– Что-о??? – Кира перебила меня с сильным возмущением. – Ты что, с ума сошел?! Ты ли это говоришь?! Красивым женщинам сложнее!!! Нужно следить за собой! Ты что, решил, что такой плоский животик даром достается?! Или такая подтянутая попка?! Обалдеть!!! Почему же ты тогда мне позвонил, а не какой-то толстушке, которая красива не внешне?! – с раздражением выпалила она, яростно прокручивая вокруг своего запястья мой прошлогодний подарок. – Я тебя не узнаю! Ты ведь и сам был помешан на идеальном теле, а теперь… Видно, что ты подзабросил спорт.